Сталин и Гитлер - Ричард Овери
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нельзя игнорировать и сбрасывать со счетов те выгоды, которые Сталин извлекал из опыта непрерывного пребывания на административном посту и которые служили фактором устрашения в условиях его единовластия в политическом жизни 1930-х годов. Недавно опубликованная переписка между Сталиным и советским премьером Молотовым, а также между Сталиным и одним из его ближайших соратников Лазарем Кагановичем показывает, до какой степени все вопросы партии и государства, включая самые тривиальные, находились под неусыпным личным контролем Сталина. Она также иллюстрирует всю глубину подчинения Сталину со стороны советского руководства, установившегося к началу 1930-х годов, когда у всех его членов стало привычным почти по любым вопросам политики обращаться за директивами к Сталину. Письма говорят также о едва сдерживаемом беспокойстве человека, привыкшего получать немедленные и прямые указания Генерального секретаря, но вынужденного покорно дожидаться прибытия почты, если Сталин отсутствовал, находясь в коротком отпуске или пребывая на отдыхе на одной из своих дач33. По этим письмам также видно, как ключевые рекомендации или решения по персональным вопросам и вопросам политики в реальности принимались без какой-либо оглядки на иерархическую структуру партии и государства. Указания Сталина не имели законной силы, но к началу 1930-х годов игнорировать их стало опасно. Существует рассказ о том, что, когда Сталин пожаловался на сорняки на московских тротуарах, посланные незамедлительно рабочие стремглав помчались вырывать все растения, оказавшиеся на виду34. Практика неформальных методов обсуждения и принятия решений ни в коей мере не является исключительно советским феноменом, но Сталин использовал их для разрушения формальных платформ, на которых прежде происходило обсуждение и принятие решений и где было бы практически невозможно избежать определенной доли критицизма и обсуждений. Ему не нравилось то, что он называл «бюрократизмом», который, по его мнению, замедляет решение проблем и делает работу неэффективной. Сталин отдавал предпочтение обсуждениям в кругу немногих доверенных коллег или, еще больше, разговорам один на один в тиши его кабинета, а не часам, проведенным в комитетах.
Начиная с 1930-х годов он стал все реже и реже появляться на заседаниях, заставляя тех, кто присутствовал, решать трудновыполнимую задачу – пытаться понять, какова его точка зрения. Политическая работа продолжалась на его даче или на кремлевской квартире, за обедом или ужином, скрытно от коллег и, к великому сожалению историков, о ней не осталось никаких записей35.
Эта скрытная форма власти существовала в отрыве от рутинных процедур, обязательных как для партии, так и государства, и опиралась на уникальный контроль Сталина над паутиной тайных связей и над секретной службой, чьи невидимые артерии пронизывали насквозь весь государственный и партийный аппараты. Скрытая структура советской системы служила политическим инструментом огромной важности, она была именно тем объектом, за которым сталинский секретариат особенно жестко следил с самого начала 1920-х годов. Сердцем всей системы было главное здание коммунистической партии в доме № 4 на Старой площади в Москве. Здесь, на пятом этаже, находилось внутреннее святилище сталинского секретариата партии, где проходили все собрания, за исключением заседаний Политбюро. Именно в этом месте Сталин создал секретную канцелярию, находившуюся под его личным контролем. Секретный отдел впервые был создан в 1921 году. В нем были кабинеты секретарей Политбюро и Оргбюро, также здесь хранились архивы всех наиболее секретных документов, книги внутренних кодов, обеспечивающих безопасность связей, здесь же располагались и личные помощники и секретари Сталина36. Документы хранились в огнеупорных стальных сейфах, вход в здание закрывала тяжелая стальная дверь, и весь комплекс был окружен вооруженной охраной. Только несколько избранных, тщательно проверенных людей имели доступ к документам. Секретный отдел готовил повестку дня заседаний Политбюро и следил за исполнением его решений; в его обязанности также входила рассылка директив руководства партии, которая осуществлялась в тщательно запечатанных, особо секретных конвертах хорошо вооруженными курьерами из государственной секретной службы, имевшими к 1930-м годам 1325 центров связи по всей стране; в этих комнатах были собраны тысячи досье на лидеров партии с компрометирующими их сведениями об опрометчивых поступках и недостатках, и они всегда были у Сталина под рукой, если это ему было необходимо37.
В 1934 году вся система была перестроена таким образом, чтобы сделать ее настолько секретной, насколько это вообще было возможно, а сбор секретной информации стал централизованным. Отдел был переименован в Специальный отдел, а его главой был назначен верный страж Сталина Александр Поскребышев. Невысокого роста, без следов эмоций на лице, лысеющий бюрократ, поднявшийся наверх за почти двадцать лет с должности медбрата до помощника секретной канцелярии в 1924-м, как полагают, был выбран Сталиным благодаря его наводящему ужас взгляду. Он возглавлял секретную канцелярию на протяжении почти двадцати лет38. В его обязанности входило составлять повестку дня, готовить документы на подпись Сталину и следить за циркуляцией секретной информации внутри системы. Это была мало популярная среди остальных руководителей партии фигура, потому что он полностью контролировал доступ к Сталину; Сталин же имел обыкновение насмехаться и издеваться над ним. В конце концов Поскребышев завершил свою карьеру, став жертвой каприза диктатора в 1952 году, когда его арестовали по сфабрикованному обвинению в шпионаже в пользу Соединенных Штатов39. Специальный отдел имел разветвленную сеть более мелких отделений по всему Советскому Союзу, которые передавали секретную информацию обратно в Москву и сами получали информацию из центра. В каждом советском учреждении был свой специальный отдел, наделенный теми же функциями. Все нити связей и секретной информации стекались в личную канцелярию Сталина. Принцип функционирования этой системы заключался в том, что никто, кроме самого Сталина, не должен был знать больше, чем это было ему необходимо в данный момент, ситуация, полностью скопированная с административной практики гитлеровского Рейха40. Наибольший гриф секретности был наложен на те документы, в которых были зафиксированы случаи нарушения партийной дисциплины и факты проявления оппозиционных настроений. Можно с уверенностью предполагать, что Сталин был хорошо осведомлен обо всем, что происходило вокруг, и был всегда заранее подготовлен ко всем неожиданностям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});