Долина кукол - Жаклин Сьюзан

Энн бросила взгляд на часы, стоявшие на том же столике. Увидев, что уже половина седьмого, она спросила:

– Можно позвонить по вашему телефону?

– Иди в мой кабинет и звони оттуда. Там тебе будет удобнее говорить.

Пока Энн звонила Аллену, Хелен налила себе еще шампанского.

– Ты где сейчас? – спросил Аллен. – Я три раза звонил тебе домой и каждый раз попадал на Нили. Я ей порядком поднадоел, так как она готовится к встрече со своей великой любовью. О, хорошо, что вспомнил! Я тут вместе c Джино, и он хочет знать, не будешь ли ты возражать, если он c нами сегодня поужинает?

– Я буду очень рада, Аллен, и ты это знаешь.

– Прекрасно. Через полчаса мы за тобой заедем.

– Хорошо, но я не дома. Я у Хелен Лоусон.

Последовала короткая пауза, потом Аллен сказал:

– Расскажешь мне все за ужином. Заехать за тобой к ней?

Пока он записывал адрес, Энн слышала в трубку, как он говорил Джино:

– Она у Хелен Лоусон. Что? Ты шутишь? – Это также относилось к Джино.

Затем Аллен снова заговорил c Энн:

– Энн, хочешь верь, хочешь нет, но Джино передает, чтобы ты пригласила Хелен поужинать c нами.

– Ладно… а они знакомы? – спросила Энн.

– Нет, а это имеет какое-нибудь значение?

– Аллен, я не смогла бы… – попыталась объяснить ему Энн, но он перебил:

– Спроси ее саму.

Энн не знала, что ей делать. Разве можно было вот так просто приглашать в незнакомую компанию такую знаменитость, как Хелен? Да еще предлагать ей в качестве кавалера Джино! Аллен заметил ее долгое молчание и спросил:

– Энн, ты куда пропала? Ты слушаешь?

Энн повернулась к Хелен и сказала:

– Аллен хочет знать, не хотите ли вы к нам присоединиться. С нами будет и его отец.

– Так это ему я должна составить пару?

– Но знаете ли, нас будет только четверо.

– Конечно же да! – вскричала Хелен. – Я видела его в «Эль-Марокко». Выглядит он очень сексуально.

– Она будет очень рада, – сдержанно сказала Энн и повесила трубку. – Они заедут за нами через полчаса.

– Как – через полчаса? За это время ты не успеешь сходить домой переодеться!

– Я не собираюсь этого делать. Пойду так.

– Но на тебе твидовый костюм.

– Аллен видел меня в этом и раньше и возражать не будет.

Хелен сморщилась и надула губки, сразу став похожей на разжиревшего младенца.

– Да ну тебя, Энн! А я-то хотела принарядиться получше. А теперь не смогу, иначе рядом c тобой буду выглядеть как рождественская елка, а я хочу произвести на Джино приятное впечатление. Он мужик, видно, заводной.

Энн казалось, что ей все это снится. Чтобы Хелен Лоусон стала вести себя как школьница, идущая на первое свидание? И все из-за встречи c Джино. Этот приступ ребячества и кокетства совершенно не соответствовал характеру Хелен – пусть простецки-грубоватому, но полному внутреннего достоинства. Энн надеялась, что надутые по-детски губки останутся единственной странностью, поразившей ее в Хелен.

– Перезвони им и скажи, чтобы заехали за нами попозже, – предложила Хелен. – Тогда ты сможешь сбегать домой и переодеться.

Энн отрицательно покачала головой:

– Я слишком устала, я весь день работала.

– А чем я, черт подери, по-твоему, занималась? – Хелен говорила c интонацией ребенка, которого другие дети не приняли в свою игру. – Я c девяти утра на ногах. Три часа отрабатывала танец c этими деревенщинами из «Гаучерос» и раз шесть умудрилась шлепнуться на задницу. Потом раз сто трендели этот поганый дуэт. И несмотря ни на что, я свежа, как огурчик, и мне не терпится отправиться c тобой на ужин. А я ведь немного постарше тебя. Мне… тридцать четыре.

– Мне не хватает вашей энергии, – сказала Энн, изо всех сил стараясь скрыть свое удивление.

Тридцать четыре! Да, Джордж Беллоуз оказался прав в оценке Хелен Лоусон.

– А сколько тебе лет, Энн?

– Двадцать.

– Эй, давай не п…! Об этом я читала в газетах. Сколько тебе лет на самом деле? – Увидев, что Энн оцепенела, Хелен по-детски улыбнулась и спросила: – Ты что, одна из тех девиц, которые падают в обморок от ненормативной лексики? Моя мамуленька тоже начинает беситься, когда они у меня вылетают. Знаешь, обещаю тебе попробовать их не употреблять. Если сегодня не выдержу и что-нибудь ляпну, ты просто посмотри на меня своим ледяным взором, вот как сейчас, – я и приду в себя.

Энн улыбнулась. Было что-то трогательное в быстрых переменах настроения Хелен. Она казалась такой бесхитростной в своей искренности и очень ранимой, несмотря на свою славу и положение.

– Неужели тебе еще только двадцать лет, Энн? – быстро продолжала говорить Хелен. – Просто не верится, как скоро у тебя все получилось, я хочу сказать, как моментально ты окрутила Аллена. Я надену черное платье и совсем немного украшений. – Не переставая говорить, Хелен направилась в спальню, чтобы переодеться. – Давай иди со мной. Может, у меня и самый сильный голос на Бродвее, но из спальни ты меня не услышишь.

Хелен, переодеваясь, продолжала без умолку болтать. Это был в основном рассказ о всех ее мужьях и о том, как подло они c ней обошлись.

– Единственное, что мне всегда нужно было от них, – это любовь, – жалобно повторяла она. – Фрэнк любил меня, он был художник. Ах, если бы он сейчас видел меня на фоне настоящего Ренуара. Он, конечно, рисовал иначе – не так, как Ренуар, он был художник-иллюстратор. Но в свободное время он занимался тем, что он называл серьезной живописью. Он мечтал о том дне, когда сможет бросить работу иллюстратора и полностью посвятить себя подлинному искусству, то есть рисовать, как ему хочется.

– А вы в то время только начали выступать? – поинтересовалась Энн.

– Как бы не так! Конечно нет! Когда мы поженились, я играла главную роль в спектакле «У Сэди». Это была уже третья ведущая роль, которую я сыграла. Зарабатывала я три тысячи долларов в неделю, а он какую-то жалкую сотню, так что, сама понимаешь, это был действительно брак по любви.

– И тогда почему он не мог заняться серьезной живописью?

– Чтобы я его содержала? Ты что, смеешься надо мной? Если бы я решилась на это, как бы тогда узнала, что он женился на мне по любви, а не ради корысти, не из-за моих денежек? Я сразу все ему выложила. Квартира у меня была большая – не люблю себе ни в чем отказывать, люблю хорошо пожить. Вот я ему и сказала, что он может переехать ко мне. За квартиру буду платить я, поскольку