Магия чистых душ 2 (СИ) - Шах Ольга

— А ребенок откуда? Только не говори, что ты и его нашла по дороге!

Я засмеялась.

— Нет, Коля, не нашла! Это моя собственная дочь, моя и Дариана. Твоя сестра двоюродная, между прочим! Прошу любить и жаловать — Любочка!

Коля ахнул.

— Так Варька все знала и молчала! Вот погоди, приедет Дариан и все узнает, тогда держись, Варвара! Хотя… если бы Дар знал… кирдык бы этому мировому разуму пришел, заставил бы вернуть Аню! Он и так-то нас изводил тут, а уж если бы знал…

После слов Коли о возможной выходке Дариана я призадумалась. Нет, что муж на это способен — я даже не сомневалась. Но вот как воспримет новость о своем отцовстве? Детей он, безусловно, любит, и будет очень рад дочке, но вот как примет то, что от него это скрывали? Я поежилась.

И в этот момент из соседней комнаты, пошатываясь, вышла Вера. Поискала нас с Ниной глазами, засмущалась, не зная как сказать свою просьбу, но Варя хорошо ее поняла, подскочила.

— Пойдем, я провожу!

Они ушли, а мы ещё молчали, обдумывая каждый свое.

В наступившей тишине робкий, неуверенный стук в дверь показался громовым раскатом. Все вздрогнули и недоуменно уставились на дверь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 25

Сидевший с краю Петр встал, подошёл к двери и открыл ее. Удивление на лицах присутствующих стало ещё больше.

Шагнувший в дверь, а теперь неловко перетаптывающийся возле порога, пацан был явно земного происхождения. Об этом говорила и черная шапчонка-петушок, и куртешка на рыбьем меху (стиль — привет из 90-х! А эта ещё и возрастом тоже как раз оттуда!), старенькие джинсы, мешком висевшие на тощеватой мальчишечьей заднице и вызывающей расцветки (все браззы из Гарлема обзавидуются!) новые кроссовки. Сам пацан шмыгал покрасневшим носом, хорохорился, но было заметно, что он замёрз основательно и напуган — на грязноватом лице две белые дорожки от слез, кисти рук все пытался засунуть под мышки, но руки плохо гнулись, губы с синеватым оттенком. Падал, похоже — к куртке и штанам прилипло несколько жёлтых листьев (с этой стороны на земле было довольно много опавших листьев), и все это припорошено снегом и глиной почему-то,… В общем, красавец ещё тот. Я нарушила всеобщее молчание и разглядывание парнишки.

— Ты кто? И как здесь оказался?

С усилием шевеля губами, мальчишка просипел.

— Я? Я Витяй. А сюда попал, так я за вашей машиной шел. Там — он неопределенно мотнул головой — ну, когда ваша машина пропала, потом приехал шеф и мужик такой, худой. Его даже шеф боится, они там ругались, а пацаны все неживые лежат…, а худой сказал шефу, чтобы меня тоже прибрали… а я не стрелял, у меня и оружия нету… правда, не стрелял…

В голосе пацана явно слышались слезы, рассказ был сумбурный, но кое-что я начала улавливать, некий смысл стал появляться. Наконец, справившись с собой, мальчишка продолжил.

— Я испугался, конечно, ясно же, что убьют, ну и кинулся в чащу, куда ваша машина ушла, по следам. Вначале как в киселе каком-то болтался, потом и дышать нечем стало, все, думал, сдохну. Вот. Потом что-то в спину как пихнуло, и я выпал из киселя прям на землю. Отдышался, смотрю, а тут и следы вашей машины… потом дом увидел, машину. Вот и постучался, замёрз совсем…

Я в растерянности смотрела на парнишку — и что с ним делать? Назад не отправишь, на улицу не выгонишь, он ведь ни языка не знает, ни местных реалий…

Дверь опять открылась и в дом зашли Варя и Вера. Прошли к нам, но Вера обернулась и уставилась на очередного "пришельца" с удивлением.

— Витек? А ты здесь как оказался?

Пацан был удивлен не менее Верочки.

— Мелкая? Так ты живая? А я с деревни приехал, а во дворе говорят, что тебя то ли брат убил, то ли сам убился, то ли тебя в детдом забрали, а мать ваша в дурке вроде. Я ходил в детдом, что в городе у нас, там сказали, что нет у них такой. Искал. А ты вот тут…

Ой, как интересно. Они знакомы, оказывается. Вера умоляюще посмотрела на Нину, на меня.

— Мам, тёть Аня, можно Витёк останется? Холодно же на улице? А я все-все расскажу, вот только он пусть поест, ладно?

Я хмыкнула, кивнула головой в сторону умывальника, пусть руки и лицо умывает, и за стол. Коля, не выдержал, захохотал в полный голос.

— Не, ну ты даёшь, сестрёнка! Точно наша порода! Тётенька, дайте напиться, а то так кушать хочется, аж переночевать негде!

Умытый и без жуткой куртешки Витяй оказался худющим, мосластным пацаном, бледноватым немного, возможно, анемия от недоедания, наша Верочка тоже такая же была вначале. Но кое-какая мускулатура явно прослеживалась, не совсем уж дохляк. Усаженный за стол, мальчишка ел быстро, но не жадно, аккуратно. А Вера, присев рядом с нами, рассказывала историю этого Гавроша, точнее, историю двоих ненужных детей. История была проста и жестока в своей простоте. Они росли в одном дворе, только в соседних домах. Витяя тогда просто звали Витькой или Витёк. Он был немного старше, чем Вера, поэтому относился к ней слегка покровительственно. В углу двора, за металлическими старыми гаражами, у них было свое тайное местечко. Когда дома становилось совсем невмоготу, Вера прибегала туда. Витёк, как мог, утешал девочку. Иногда, несмотря на теткины крики про "оглоеда", притаскивал из дома немудрящую снедь и кормил оголодавшую Веру. Самому Витьку тоже приходилось несладко. Годовалого Витька его непутёвая мать бросила на попечение сестры и исчезла.

И больше ни слуху, ни духу о ней не было. Тетка быстро подсуетилась, оформила опеку над мальчишкой, а потом и сиротское пособие. Несмотря на получаемые деньги, парнишку постоянно попрекали в теткиной семье куском хлеба, одевали по принципу — носи, что осталось. Подросшего Витька тетка приспособилась с весны и до осени отправлять в заброшенную деревню, где у нее был старый бабкин дом. Имелся огород, небольшой хлев. В огороде сажали картошку, в хлеву летом держали кур, кроликов, пару поросят. Картофель, простые овощи типа моркови, капусты — тетка всю осень и зиму продавала на рынке. Поздней осенью теткин муж забивал всю живность и тоже продавали. А ухаживать за огородом и хозяйством должен быть Витька. Кормил животных, полол сорняки, поливал овощи водой из древнего колодца с журавлем. Когда был поменьше, чуть не утонул в нем, тяжёлое ведро перетянуло тщедушного мальчишку. Пока по соседству ещё жили три бабушки — старожилы этой деревни, было ещё ничего, они жалели его, подкармливали пирогами, подсказывали дельные советы по хозяйству. А в это лето Витька остался в деревне один — две соседки умерли, а третью, несмотря на сопротивление, увезли в город внуки. Вернувшийся в город перед началом учебного года (кто-то из соседей пожаловался в опеку, что Витька пропускает учебу), Витёк узнал новости о своей маленькой подружке, искал ее, не нашел. В это время и подобрали Витьку бравые ребята из местных бандюков. Так он из Витька стал брутальным Витяем. Собственно, был он там, на побегушках, ничего серьезного ему не доверили бы. Но кроссовки ему купили, когда старые совсем развалились. Ну, а дальнейшее уже известно.

Да… и что теперь с этим несчастьем делать? Если переход его пропустил, значит, он здесь нужен? Ладно, пока поживет с нами, там видно будет,… посмотрим, может и магия, какая появится.

— А ты чего такой весь вывалянный, падал что ли, по дороге?

Витёк смутился. — Да сам не знаю, вроде не падал, а потом голова закружилась, очнулся — на земле лежу. Не знаю, сколько пролежал, но замёрз сильно, насилу до вас дошел.

Получается, он уже прошел адаптацию с этим миром? Хорошо, хоть не замёрз… интересно, чем одарил его Валент? А Веру? Нину? Они уже прошли адаптацию. Только Сема ещё не вышел, наверное, какая-то тяжёлая, сложная у него магия… вот как у парней прошлый раз. Пока я раздумывала, Нина откашлялась, подозрительно блестя глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Коля, дочка и сестричка, это хорошо, но я считаю, что нам ещё ребенок нужен!