Черная пурга - Альберт Кайков

Когда стихли метели и подули теплые ветры, Глаша ушла от своей благодетельницы. Она решила, что лучше ходить пешком семь километров, чем жить в неприятной ей обстановке.

Перед Первым мая проходили репетиции школьной самодеятельности. Готовились к конкурсу между классами и отбирали юные дарования для участия в городском конкурсе школьных коллективов. Ребята гордились своим участием в самодеятельности, им хотелось попасть на городской конкурс.

Глаша, как всегда, стояла в коридоре с опущенным взором и, прижавшись к стене, разглядывала свои валенки. К ней никто не подходил, подружиться с девочками она еще не смогла. Неожиданно к девочкам подбежала старшая пионервожатая Жанна и спросила:

– Где Грудзинская?

– Я здесь.

Жанна схватила Глашу за руку и произнесла:

– Пойдем со мной.

– Куда?

– Говорят, ты поешь?

– Это я раньше пела.

Пионервожатая рассмеялась:

– Это когда раньше?

В классе по расписанию один раз в неделю был урок пения. Учительница задавала ученикам выучить современные послевоенные песни. Затем, стоя за партами, класс хором пел такие песни, как «Вставай, страна огромная», «Широка страна моя родная» и другие. Учительница, видимо, обратила внимание на голос Грудзинской и поделилась своим мнением в учительской.

Пионервожатая привела Глашу в актовый зал. На сцене за пианино сидела незнакомая женщина, на первых рядах зала школьные таланты – элита конкурса. Поднявшись на сцену, Жанна сказала пианистке:

– Вот эта девочка.

Женщина с удивлением посмотрела на Глашино платье и валенки.

– Какой у тебя голос?

– Меццо-сопрано.

Зал взорвался хохотом. Мальчишки отвалились на спинки кресел и подняли вверх ноги, болтая ими в воздухе.

Пианистка, обращаясь к Глаше, спросила:

– Ты песню Дмитрия Кабалевского «Наш край» слышала? Вот слова: «Край родной, навек любимый, где найдешь еще такой…»

– Не слышала.

Пианистка проиграла мелодию и попросила повторить. Глаша пропела.

– А теперь давай учить, вот тебе слова.

Грудзинская сделала шаг назад, опустила глаза на текст, зал для нее перестал существовать, и запела.

После первого куплета пианистка соскочила со стула, ударила по клавишам, громко сказала:

– Какое сопрано? У тебя серебряный колокольчик! – затем обратилась к залу: – Послушайте, какой голос! – она посмотрела на Глашу совсем по-другому, чем в первый раз, и ласково произнесла: – Пой песню до конца.

Глаша пропела песню несколько раз. Зал притих, все внимательно слушали новое дарование, появившееся в школе. Пианистка, закончив играть, подошла к ней и сказала:

– Завтра мы с тобой разучим еще одну песню.

На школьном конкурсе самодеятельности шестой класс, в котором училась Глаша, занял первое место, а на городском конкурсе среди пяти школ их школа стала победительницей.

Отношение к Глаше резко изменилось. На переменах девочки окружали ее, каждой хотелось с ней поговорить. Узнав, что она живет на окраине города, наперебой приглашали к себе в гости с ночевкой. Жанна предложила после уроков готовить домашнее задание в пионерской комнате.

Неожиданно Глаша получила записку с непонятным ей содержанием. Мальчик писал: «Грудзинская, я к тебе неравнодушен». Она подумала, что он хочет ее оскорбить, и с возмущением написала на той же записке: «Может быть, я к тебе больше неравнодушна, но молчу». Мальчик написал новую записку: «После уроков буду ждать около школы». «Наверно, будет бить», – подумала Глаша и после урока убежала в пионерскую комнату. Около месяца Глаша уклонялась от встреч. Наконец он перестал писать записки и обращать на нее внимание. Глаша решила: «Значит, бить не будет».

Незаметно подошли экзамены. По немецкому языку Глаша получила пятерку, а по алгебре – двойку. Экзамен для двоечников перенесли на осень. Ей пришлось все лето ходить в школу на занятия для отстающих учеников. Она с радостью убегала из барака, из опостылевшей ей обстановки ругани и пьянства. На насыпи железной дороги у Глаши поднималось настроение, и она переходила с шага на бег. Запыхавшись, снижала темп бега, вдыхая полной грудью воздух, насыщенный запахом тундры, в которых сильно выделялись запахи болот и цветущего багульника. Стоило только сбавить шаг, комары моментально начинали жужжать около лица. Хлопнув ладонью по самому нахальному, усевшемуся на лоб, вновь переходила на бег. Убегая от своры кровопийц, она пробегала иногда семь километров за сорок минут.

В новом учебном году Глаша на перекличку шла в приподнятом настроении. Математику она пересдала на четверку и перешла в седьмой класс. Девочки встретили ее дружелюбно и радостно, как старую хорошую знакомую. Многие с ней обнимались. У Глаши исчезла суровость и подозрительность во взгляде. Она раскрепостилась и чувствовала себя равной среди равных. Часто выступала заводилой в играх и шалостях. Ее активную позицию заметили не только в классе. На выборах в совет дружины школы за ее кандидатуру проголосовали единогласно.

К празднику 7 ноября лучших учеников, которым исполнилось четырнадцать лет, приняли в комсомол. На первом комсомольском собрании класса секретарь комсомольской организации школы спросил:

– Какие предложения по кандидатуре комсорга класса?

Все дружно закричали: «Грудзинская!»

Став комсоргом, Глаша была заводилой во многих мероприятиях и поддерживала любые начинания одноклассников.

Уроки по физкультуре проходили в актовом зале. На время занятий стулья устанавливались вдоль стен, а посередине зала ставились спортивные снаряды: «конь» и «козел». Переодевались девочки в классе. Одна девочка, переодевшись в спортивный костюм, стала неумело отбивать чечетку. Глаша научилась у отчима прекрасно отбивать чечетку с несколькими коленами. Ей захотелось блеснуть своим мастерством. Она забралась на стол, и звонкая дробь чечетки понеслась по классу. Дробное постукивание сменялось присядкой. После подпрыгивания и удара каблуками друг о друга вновь рассыпалась бешеная дробь с пристукиванием каблуками. Зрители гудели от восторга. Неожиданно шум смолк. Глаша остановилась и посмотрела на дверь. Там стояла директор школы. Она вошла в класс и произнесла:

– Конечно, комсорг должен быть на кафедре.

Глаша моментально соскочила со стола и остановилась, потупив взгляд.

– Идите на урок физкультуры, а то опоздаете, – произнесла Наталья Ивановна.

Глаша выскочила из класса и понеслась со всех ног на первый этаж в спортзал. За беготню по коридорам учеников ставили к стене до конца перемены, но она об этом не думала. К счастью, по пути никто из учителей не встретился. На следующем уроке немецкого языка она сидела с опущенным взором, ей было стыдно посмотреть в глаза учительнице, которую не только уважала, но по-своему любила. Шло изучение предлогов. Выслушав ответы нескольких учеников, Наталья Ивановна спросила:

– Как сказать по-немецки: стрекоза на столе?

Глашино сердце замерло, она испугалась, что спросят ее, но учительница видела состояние девочки и пощадила ее, спросив другого ученика.

С наступлением сезона метелей мать устроила дочь на жительство к знакомым – Ждановым. Их дочь Лиля была немного старше Глаши и училась в другой школе. Она часто возвращалась из школы много позже окончания уроков. Глаша к этому времени уже успевала выучить уроки. Лиля появлялась раскрасневшаяся и взлохмаченной, с губ еще не успела сойти приятная улыбка, а глаза сияли веселой задорной радостью. Мать всегда встречала дочь руганью и устраивала разнос:

– Где ты опять шлялась, красючка несчастная?!

– Во Дворце пионеров, – отвечала дочь.

– Знаю я твой Дворец пионеров, в кого ты только такая уродилась?

Глаша впервые внимательно и оценивающе посмотрела на Лилю. Перед ней стояла красивая, оформившаяся девушка с высокой грудью и стройной фигурой. Темные волосы были разлохмачены. Красивое лицо украшали густые брови и длинные ресницы. В глазах сиял веселый задорный огонек. Пухлые губы изгибались в улыбке.

В очередное воскресенье Лиля пригласила Глашу во Дворец пионеров. Там она познакомила ее со своими подругами, заявив:

– Ты оставайся здесь, а я пойду на свидание. Вечером зайду за тобой.

Мать Лили с облегчением вздохнула, видя, что девочки подружились и вместе ходят во Дворец пионеров.

Перед Новым годом город накрыла «черная пурга», и Глаша не смогла уехать к родным. Она пошла с Лилей во Дворец пионеров на новогодний праздник. Девочки принесли большой рулон марли, и Глаша подключилась шить платья, к которым спереди приклеивали гербы союзных республик. Лиля, как всегда, убежала на свидание.

Веселье вокруг елки продолжалось до глубокой ночи. В тот период года стояла полярная ночь, и люди ориентируются во времени только по часам. В новогоднем маскараде участвовали взрослые и дети, водили хороводы, пели песни, выступали артисты.