Дом Ночи - Дмитрий Геннадьевич Колодан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, улучив минутку, когда за общей суетой о ней забыли, Ива выскользнула за ограду. Почти бегом она вернулась к поляне, на которой остановился зеленый фургон, и, прячась за деревьями, продолжила наблюдения.
Гости успели освоиться. Лошадь распрягли, и сейчас она пощипывала травку у опушки. Женщина сидела, привалившись спиной к колесу фургона, и чистила овощи: картошку и морковь — в закопченный котелок. Ее муж, сидя на корточках, пытался развести костер: махал желтой картонкой над тлеющими ветками. Но огонь упрямился и никак не хотел разгораться; струйка белого дыма тощей змейкой поднималась в небо. Рыжая девочка устроилась на козлах фургона и листала книгу. Чтение настолько увлекло ее, что она совсем не смотрела по сторонам и лишь сосредоточенно обкусывала ноготь на мизинце.
Мужчина все никак не мог совладать с костром. В сердцах он замахал картонкой еще сильнее, и клубы дыма повалили в сторону фургона.
— Фу, папа! — возмутилась девочка, не отрываясь от книжки. — Ты меня всю продымил!
— Лучше принеси воды. — Мужчина указал на мятое ведро, повешенное на боку фургона. — Пора готовить обед. Ручей там, за красной сосной.
Он махнул рукой, указывая направление.
— Они все красные! — заметила девочка, но книгу отложила и спрыгнула на землю. Размахивая ведром, она направилась к лесу. Мужчина остался колдовать над костром.
Ива отбежала и затаилась в ложбинке между корнями за широкими листьями папоротника. Тем временем девочка вошла в Лес и остановилась на самом краю.
— Дурацкий лес! — с вызовом сказала она и быстро огляделась: ответит ли кто?
Ответили. В кустах чирикнула лазоревка и вспорхнула на ближайшую березу. Девочка показала пичуге язык; Ива зажала себе рот, чтобы не рассмеяться.
Пока она глядела на то, как девочка шагает к ручью, перепрыгивая через толстые корни, ее охватило странное волнение. И тому была объяснимая причина. В доме Матушки Ночи нашли приют многие, но все жильцы так или иначе были старше Ивы. Иногда настолько, что она не могла себе этого и представить. Старше нее были даже те, кто совсем не выглядел взрослым, вроде хмурых Китайских Младенцев, обитавших на Чердаке, или же Уффа, который часто вел себя как ребенок. А эта девочка была одного с ней возраста. Ива нутром чувствовала, что это очень важно, хотя и плохо понимала почему.
Девочка обошла вдоль сосны, пиная каждую шишку, что встречалась ей на пути, затем нагнулась и сорвала травинку. Повертела ее в пальцах.
— Я бы не стала брать ее в рот, — сказала Ива, выныривая из тени.
У девочки упала челюсть. Травинка выскользнула из пальцев и плавно опустилась к ногам. Несколько долгих мгновений девочка таращила глаза, сглатывая на каждый вдох. Видимо, ей хотелось закричать, но страх лишил ее голоса. Когда же он отхлынул, вместо крика с губ сорвался тихий вопрос:
— Почему?
— Она ядовитая, — объяснила Ива. — Будешь три дня мучиться животом. Так мне сказал крестный.
Девочка снова сглотнула и отступила от упавшей травинки на пару шагов, будто та обратилась в гадюку. Глаза ее оставались огромными, в зрачках отражались желтые и рыжие листья.
— Ты кто?! Откуда ты взялась?!
Голос звучал хрипло, словно у нее пересохли язык и горло. В любую секунду она готова была дать стрекача. Но в то же время какая-то сила удерживала ее на месте.
— Я была за деревом, — сказала Ива, махнув рукой. Сказать по правде, она и сама была готова кинуться наутек. И не потому, что испугалась — не так, как если бы встретила лесное чудище или дикого зверя. Но она чувствовала себя смущенной, и растерянной, и глупой. Вышла из укрытия, поддавшись внезапному порыву, а теперь жалела об этом. Были слова, которые она хотела сказать, были вопросы, и все они вдруг прилипли к языку.
Девочка оглядела Иву с головы до пят. Нахмурила лоб… И вдруг подскочила на месте.
— Эй! Я тебя видела! Это ты следила за нами из кустов. Папа сказал, что это была ворона, но я…
— Ворон, — поправила Ива. — Черный ворон.
Но девочка либо не услышала ее, либо не предала этому значения.
— Ты леший? — спросила она. — Ты не похожа на лешего, если честно. Ты лесной эльф? Навка? У тебя есть спина?
Ива обернулась, сбитая с толку подобным напором.
— Есть, — призналась она. — Я не леший. Я…
— Ты что, здесь живешь? В лесу? — не унималась девочка.
— Ну да, — кивнула Ива. — В доме у Матушки.
— Мы уже три дня едем через лес и не видели ни одного человека! Мама говорит, это потому, что мы заблудились, но папа утверждает, что ничего подобного. Говорит, компас не умеет врать…
Она говорила так быстро, что Ива не поспевала за ее мыслями и словами. Но еще больше растерялась, когда девочка вдруг замолчала. Некоторое время они с опаской разглядывали друг друга, словно решая, что же делать дальше — бежать, драться или же что-то еще?
Девочка оказалась немного выше Ивы, лицо у нее было открытым и веселым, с ямочками на щеках. Сейчас она не улыбалась, но было видно, что делает она это часто. Светло-рыжие кудри распушились во все стороны, и в них запутались сосновые иголки. Тяжелые ботинки определенно были ей великоваты, как и вязаная кофта с такими длинными рукавами, что выглядывали только кончики пальцев. Подол светлой юбки испачкался и промок, по краю налипли мелкие листочки черники. Ива подумала, что подобный наряд совсем не годится для Большого Леса — не самый удобный, слишком светлый и заметный… И не убежишь, и не спрячешься. О чем подумала девочка, глядя на ее лоскутное пончо, осталось загадкой.
— Ты точно не леший? — спросила девочка. — Живой человек?
Ива протянула ей руку:
— Вот. Можешь потрогать.
Девочка коснулась ее ладони, но тут же отпрянула.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Ива.
— Как дерево, что ли?
— Ну да…
Девочка на секунду задумалась, затем кивнула.
— А я — Кати, — представилась она. — Кати Макабреску.
Взявшись за края кофты, девочка присела в реверансе. Некоторые из теней в доме так
