Дом Ночи - Дмитрий Геннадьевич Колодан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А когда мы ее откроем? — Ива постучала по дубовым доскам костяшками. Прислушалась. Ей почудилось, что там, внутри, что-то гудит и шумит. Так гудит в ушах, если плотно зажать их пальцами. Неужели так бродит сидр?
— В свой срок, — сказала Матушка Ночи. — Скоро будет Праздник.
— Первый день зимы? — спросила Ива. Она нахмурилась — этого праздника ждать и ждать. Пусть ночи стали холоднее, а по утрам на траве серебрился иней, с деревьев не облетела даже половина листьев.
— Нет, — покачала головой Матушка Ночи. — Другой. Не тот, что случается каждый год. И гости придут другие. Мы должны их правильно встретить.
Ива терпеть не могла, когда Матушка говорила загадками. Значит, сидр в этой бочке, кровь осени, для таинственных гостей? Она пошла на Кухню, где Доброзлая Повариха чистила рыбину с золотой чешуей.
— Матушка говорит, что скоро будет Праздник.
— Большой день, — кивнула Повариха. Одним ударом тесака она отсекла рыбине голову и швырнула в кипящий котел. — Будут танцы… Смотри-ка!
Зарывшись пальцами в склизкие рыбьи потроха, она вытащила толстый кругляш. Вытерла его о передник, и оказалось, что это блестящая золотая монета. Роза покачала головой:
— И чего только людям не приснится… Держи, вороненок, тебе подарок.
Она бросила Иве свою находку. Та поймала ее на лету и фыркнула. Повариха ведь тоже не ответила на ее вопрос. А что ей эта золотая монета?
— Танцы? — сказала Ива. — Я же совсем не умею танцевать!
Она растерялась и немножко испугалась. Про танцы она читала в книгах профессора Сикорского, и они всегда казались ей чем-то странным и непонятным. В книгах были картинки, на которых люди в диковинной одежде стояли в глупых и нелепых позах.
— Не бойся, малышка, — улыбнулась Повариха, поднимая безголовую рыбину за передние плавники. — Этот Танец у тебя в крови.
Зеленый фургон
Ива кралась через Лес. Неслышно, босиком по ковру из опавших листьев. Легко, словно она вовсе не касалась земли. В накидке, сшитой из цветных лоскутов, пестрой тенью скользила от дерева к дереву. Тихая, быстрая, незаметная.
Ей уже разрешалось выходить за ограду, пусть и недалеко и ненадолго. Не потому, что Ива научилась быстрее бегать или лучше стрелять, хотя со времени ее первого похода в Большой Лес случилось и то и другое. Просто Матушка наконец смирилась с тем, что, как бы ей ни хотелось удержать девочку в доме, ничего не получится. Все равно что пытаться запереть ветер в птичьей клетке. Опасности Большого Леса нисколько не пугали Иву, а только сильнее манили на узкие тропинки среди гигантских деревьев. Доброзлая Повариха сокрушалась сильнее прочих и говорила, что готова отдать правую руку, лишь бы вытащить шило из задницы этой девчонки. Но руки у Розы оставались на месте, а Ива с каждым днем все дальше и дальше забиралась в Лес. Охотилась на мелкую дичь — кроликов и куропаток; исследовала запутанные лесные лабиринты; нашла речку с прозрачной водой, катящейся по красным камням; нашла старую дорогу, заросшую по обочине пурпурным сумахом и дикой смородиной… Сотни маленьких открытий каждый день, а ей все было мало.
Сегодня охота выдалась удачной. Ива подстрелила двух жирных кроликов — будет свежая дичь на ужин, на радость Поварихе. Сейчас же она возвращалась домой. Долгим обходным путем: ей нравилось быть в Лесу, нравилось слушать его голоса — несмолкаемый шепот впереди и за спиной, далеко и близко. В чаще заухала горлица; белка проскакала над головой, уронив к ногам Ивы пузатую шишку; большой дрозд шумно вспорхнул из кустов. А еще… Ива замерла, прислушиваясь. Сквозь бормотание Леса до нее донесся новый звук: скрип, скрип, скрип. Словно кто-то открывал и закрывал ржавую калитку.
Ива стояла затаив дыхание. Звук доносился со стороны заброшенной дороги. Охотник тысячу раз говорил ей: столкнешься в Лесу с чем-то новым, с тем, чего ты не знаешь и не понимаешь, не гадай. Беги. Спасайся, пока не поздно… Ива встрепенулась. Бежать? Еще чего! Опасности, предупреждения — плевать. Ей было интересно.
До дороги Ива добралась минут за пять, промчавшись сквозь Лес быстрее лани. На самом деле это была всего лишь тропа, исполосованная бугристыми корнями деревьев, как шрамами. Однако она была шире четырех шагов, и проложили ее отнюдь не дикие звери, потому-то Ива и называла ее дорогой, чтобы отличать от прочих лесных путей. Куда именно ведет эта дорога, где начинается и где заканчивается, Ива еще не выяснила. Сейчас она вышла в том месте, где дорога делала крутой поворот, огибая ствол одного из лесных исполинов.
Сперва Ива хотела вскарабкаться на дерево по ребристой коре и спрятаться среди ветвей. Но в последний момент передумала и затаилась в придорожных кустах. Здесь пахло грибами и сырой землей. Коричнево-зеленые листья мягкими ладошками погладили ее по щекам.
Скрип, скрип, скрип… Звук приближался, затем послышалось громкое фырканье, и наконец из-за поворота показалась коренастая лошадка, запряженная в высокий фургон. Повозка походила на огромную опрокинутую бочку на колесах, цвета весенней травы и разукрашенную рисунками ромашек и колокольчиков. Фургон подскакивал, когда колеса проезжали по выпирающим корням, и сильно кренился набок. И всякий раз, когда это случалось, звучал смех. Только лошадка выглядела недовольной — сердито фыркала и трясла челкой. В длинную гриву были вплетены яркие ленты.
На козлах сидели двое — мужчина и женщина. Мужчина чем-то походил на ее крестного, хотя был заметно ниже и борода у него выглядела не такой лохматой. В темной одежде и широкополой соломенной шляпе, лихо сдвинутой на затылок. Женщина двумя руками держала его за локоть, а голову положила на плечо. Одета она была не в пример наряднее: разноцветное платье до пят, блестящие красные туфельки, на плечах — пышный воротник из лисы.
Опираясь кончиками пальцев о влажную землю, Ива подобралась ближе к обочине.
— Заночуем где-нибудь на полянке, — услышала она голос мужчины. — Может, остановимся на пару дней? Мне здесь нравится: чистый воздух, первозданный лес. На земле таких мест почти не осталось.
— Как скажешь. — Женщина мурлыкнула и потерлась носом о шею мужчины. — Тебе нравится, значит, и мне нравится.
Мужчина засмеялся и громко поцеловал ее в лоб.
Фургон поравнялся с укрытием и проехал мимо. Сбоку у него оказалась пара резных окошек, и из одного, высунувшись почти по пояс, выглядывала кудрявая рыжеволосая девочка — на
