Отсчет - Дженнифер Арментроут

Зажмурившись, я держала его над своей раскрытой ладонью.

– Подожди! – выкрикнул Дэймон, заставив меня вздрогнуть. Когда я посмотрела вверх, его зрачки были полностью белыми. – Мне нужно быть в истинной форме.

Теперь я смотрела на него, как на сумасшедшего. Он не раз делал это в своем человеческом обличье и переходил в свою истинную форму только тогда, когда повреждения оказывались очень серьезными. Сейчас я не понимала, чего он хотел.

Дэймон повернулся к Нэнси и сержанту, которые были полны подозрений и не скрывали этого.

– Я хочу быть уверен, что сделаю это быстро. Не хочу, чтобы ей было больно, и не хочу, чтобы остался шрам.

Казалось, они поверили, потому что Нэнси одобрительно кивнула. Дэймон глубоко вдохнул, его тело замерцало. Он менялся. Контуры его одежды и всего остального начали исчезать. На секунду я забыла, что мы находились в комнате, что я держала скальпель, готовая порезать собственную плоть, и что мы, по существу, были узниками «Дедала».

То, как он принимает свою истинную форму, было впечатляющим зрелищем.

Только перед тем, как исчезнуть полностью, он начал обретать форму снова. Руки. Ноги. Торс. Голова. Краткое мгновение я могла видеть его, по-настоящему видеть его. Кожа была прозрачной, как у медузы, и сеть вен наполняла кожу перламутровым свечением. Черты лица принадлежали Дэймону, но были острее и определеннее, а потом он засиял так же ярко, как солнце.

Человеческая форма светилась оттенком красного, на это было настолько красиво смотреть, что слезы наполнили мои глаза.

Я правда не хочу, чтобы ты делала это.

Как всегда, его голос в моей голове вызывал состояние шока. Не думаю, что когда-нибудь привыкну к этому. Я чуть было не начала отвечать вслух, но остановилась.

Ты не должен был приходить сюда, Дэймон. Это то, чего они хотят.

Голова из света склонилась в сторону.

Прийти сюда за тобой – единственное, что я мог сделать. Это не значит, что я должен был соглашаться на все. Я сделаю это сейчас, пока не передумал, и посмотрю, правда ли я не могу подключиться к Источнику и кого-нибудь убить.

Мой взгляд упал на скальпель, и я поежилась. Сжимая его в руке, я могла чувствовать несколько пар глаз, прикованных ко мне. Будучи по натуре трусихой, я зажмурилась, опуская лезвие на свою ладонь, и сделала надрез.

Я зашипела от вспышки боли и уронила скальпель, глядя, как из тонкого пореза сразу же потекла кровь. Это было как миллион раз порезаться бумагой.

Святая Мария! – раздался голос Дэймона.

Не уверена, что именно так все выглядит, – сказала я ему, сжимая ладонь, чтобы избавиться от жжения.

Краем сознания я отметила, что доктор нагнулся и подхватил инструмент, когда я посмотрела наверх. Свет, исходящий от Дэймона, окружил меня. Он протянул руку, и пальцы, ставшие более видимыми, обхватили мою раненую руку.

Раскрой ладонь, – сказал он.

Я покачала головой, и его призрачный вздох задрожал вокруг моей головы. Он бережно изучил мою раскрытую руку, его прикосновение было теплым, как одежда, недавно вытащенная из сушилки.

Ох, это было больнее, чем я думала.

Низкое рычание сменило вздох.

Ты правда думала, что это будет не больно, Котенок?

Как бы там ни было, я позволила ему проводить меня к стулу и села, наблюдая, как он опустился передо мной на колени, склонив голову. Жар вспыхнул на моей ладони, когда он начал инопланетное исцеление.

– Поразительно, – прошептал доктор Рот.

Мои глаза были подготовлены к сиянию склоненной головы Дэймона. Тепло, исходившее от него, наполнило комнату. Я потянулась и положила неповрежденную руку на его плечо. Его свет пульсировал, окрашенный по контуру его тела алым. Интересно.

Ты знаешь, как мне нравятся твои прикосновения, когда я в этой форме. Его голос послал дрожь по моему позвоночнику.

Почему ты заставляешь все звучать так непристойно? Но свою руку я не убрала.

Его радость отозвалась во мне, после чего боль в моей руке стихла.

Не у меня одного грязные мысли, Котенок.

Я закатила глаза.

Он взял мою руку в свои, и я знала: в этот момент моя ладонь уже исцелилась.

Сейчас же прекрати отвлекать меня.

Я фыркнула.

Я? Какой же ты придурок.

– Очаровательно, – пробормотал доктор Рот. – Они общаются. Я никогда не перестаю удивляться, когда вижу это.

Дэймон проигнорировал его.

Я принял эту форму, чтобы сказать тебе, о чем я говорил с Люком перед тем, как пойти на «Маунт-Уэзер».

Я села прямо, вся обратившись во внимание.

Ты хочешь сказать, что он причастен ко всему, что случилось с нами?

Нет. И я ему верю. Он поможет нам выбраться. Мне нужно…

– Покажи нам свою руку, Кэти, – прервал нас голос Нэнси.

Я не собралась выполнять ее указания, но увидела, что другой охранник передвинулся ближе к Дэймону, в руке он держал что-то похожее на электрошокер. Я отдернула руку от Дэймона и показала им.

– Счастливы?

– Дэймон, прими свою человеческую форму, – приказала Нэнси, ее голос сорвался.

Дэймон поднялся с колен. В своей истинной форме он казался выше и чертовски более устрашающим. Его свет запульсировал, больше красным, чем белым, а затем потускнел.

Он стоял там, уже не светясь. Только глаза горели белым светом.

– Не знаю, догадались вы или нет, но я не люблю, когда мне приказывают что-то делать.

Нэнси склонила голову набок.

– Не знаю, осознал ты это или нет, но я привыкла, когда люди выполняют мои приказы.

Он ухмыльнулся.

– Когда-нибудь слышали поговорку: львы липнут на мед, а не на уксус?

– Только не львы, а мухи, – пробормотала я.

– Какая разница!

Доктор Рот проверил мою руку.

– Замечательно. Только слабая розовая линия. Скорее всего, она полностью исчезнет в течение часа.

Он повернулся к Нэнси и Дэшеру, почти что напевая от возбуждения.

– Другие Лаксены были способны исцелять за тот же промежуток времени, но не до полной герметизации пореза.

Дэймону никогда не нужна была помощь, чтобы ощущать себя кем-то особенным.

Доктор покачал головой, уставившись на него.

– Действительно потрясающе.

Надеюсь, он не собирается его расцеловать за это?

Прежде чем он начал пускать на Дэймона слюни, дверь рывком распахнулась, и возник запыхавшийся офицер, бритоголовый и багроволицый.

– У нас проблема, – объявил он, сделав несколько глубоких вдохов.

Нэнси наградила его косым взглядом, а я не могла удержаться от мысли, что на парня, застывшего на пороге, вероятно, позже накричат, за то, что тот ворвался сюда.