Выживший: Первое поселение - Андрей Дмитриевич Степанов

— Не может сбежать? — удивился я. — Вы смогли исчезнуть, а она — нет?

— Если бы мы пропали целой семьей, было бы очень подозрительно, — продолжал рассказывать Окит. — Поэтому мы договорились, что неделей позже она сбежит. У нас есть еще время.

— А если ей не дадут? Если заметят, что вас двоих нет. Если вы — хорошие плотники, то есть, хорошие мастера, знаете свое дело, то ваши клиенты наверняка обратят внимание, что вас долго нет, а заказы стоят! — заключил я, в очередной раз подумав о том, что красноречие — вещь в принципе неплохая, раз я умудряюсь выдавать такие перлы, что у собеседников глаза округляются в момент.

— Об этом мы не подумали, конечно, — пожевав губу, заявил Окит. — Но, я думаю, что она справится. И сбежит. Мама всегда была сильной.

— Веришь в нее? — спросил я с улыбкой.

— Еще бы!

Мы распаковали еду, завернутую в чистую тряпицу. Пламя костра согревало и освещало. И тут меня осенило:

— А ты не боишься, что здесь нас могут найти?

— Кто?

— Те самые патрули, которые ходят, чтобы затащить людей в войска. Ведь ты сказал, что они ходят по деревням, а еще вероятнее, они ходят и по дорогам! Нам надо затушить костер и уйти дальше в поля!

— Черт… — Окит выругался и принялся забивать пламя, чем попало. Земли под руками не нашлось — одна трава, так что мы разбросали ветки и затоптали их.

В полнейшей темноте опустилась и тишина, которую лишь изредка нарушало потрескивание угольков, не до конца затоптанных и потушенных. Через пару минут, когда глаза привыкли к темноте, и на небе появился впервые замеченный мной Млечный Путь, я осмотрелся вокруг.

Поблизости — ни одного источника света. Вообще ни одного. Но при этом неподалеку проявились контуры, которые я никак не мог отнести ни к людям, ни к зверям, ни к растительности.

Я коснулся руки Окита и указал на контуры, которые серой тенью нависали неподалеку. Что-то из перечисленного Кролом, вероятно. Лесопилка, мельница или башня.

Все три варианта для нас могли оказаться смертельно опасными и также спасительными в равной мере. При любом раскладе обломки и защищали, и могли навредить.

Я бы не рисковал скрываться в них, если бы не истории Окита о патрулях, и собственная паническая боязнь погибнуть в бессмысленных чужих войнах. И потому страх победил — мы с Окитом отвели лошадей поближе к каменному строению.

— Интересно, что же здесь было раньше? — я задал вопрос вслух, но Окит не ответил.

Поиски наши на время остановились. Сон не шел. Мы боялись развести новый костер, но при этом спать никто не ложился. Причины были теми же самыми, что и прежде. Но теперь хотя бы можно было услышать, если кто-то пойдет — трава возле полуразрушенного здания была очень высокой.

Чтобы скоротать время, можно было поговорить, но вместо разговоров мы жевали. Заедали страх. Нервы при этом отказывались прийти в норму.

И так мы провели всю ночь. Когда я уже начал перебарывать страх, точнее, когда мой сон начал перебарывать страх, чтобы наконец-то отключить мозг и дать ему небольшой отдых, на небе появилась алая полоса. Рассвет.

Я тут же оживился. Источник света давал отличные возможности рассмотреть место, где мы нашли себе приют.

Самое главное, что я не заметил — высоты. Значит, это не мельница и не башня. А старая лесопилка.

Окит все же задремал. Я осторожно осмотрелся по сторонам, выглянув из каждого пролома, чтобы убедиться, что за нами никто не смотрит, не следит и не направляется к строению.

Только после этого я начал внимательно рассматривать то, что осталось от массивного сооружения.

А оно и правда было очень даже массивным. Широкое основание, несколько помещений — все из камня! И все помещения имели немаленькую площадь. Вероятно, это были склады.

Я старался запомнить хотя бы приблизительно, как выполнена лесопилка. Потому что понимал, что мне рано или поздно придется делать что-то похожее. Нельзя же из бревен делать двери и окна!

И здесь давно не было крыши, а в угловом помещении, кажется, случился пожар, и часть его выгорела, окрасив булыжник в черный цвет.

Меня же заинтересовал сам процесс — как именно проходила работа мастеров. Но, чтобы выяснить это, мне понадобился бы Окит, который в этом деле понимал куда больше, чем я.

Но парень дремал, а я, хотя и спешил изо всех сил вернуться на безопасное левобережье Нируды, старался вникнуть во все сам, как бы сложно это ни было. И получалось, что на самом деле все было очень просто.

Я заметил постамент, не слишком высокий, всего лишь до середины голени. Каменный, чтобы выдерживать вес толстых бревен. И это основание было разделено пополам широкой прорезью, примерно с палец толщиной.

— Изучаешь? — раздался негромкий голос Окита. Я кивнул и попросил его пояснить. — Смотри, — он поднялся и подошел поближе. — Это самая обычная лесопилка, которая работает на человеческой силе. Нужно двое, не больше. Есть еще более современные варианты с приводами на шестернях и ремнях, которые вращаются благодаря силе животных или воды, если лесопилка стоит у реки, но этот вариант — самый дешевый и универсальный. Не нужна вода, не нужны животные. Если есть пара крепких или тяжелых человек, лесопилка будет работать.

Я молча слушал, потому что такой конструкции я никогда в своей жизни не видел.

— Сюда, на ложе, укладывается бревно. Его выравнивают… эти приспособления здесь не сохранились вовсе, к несчастью, но выглядели они довольно просто. Хотя, может показаться, что очень много шестерней, но механизм в целом выглядел очень даже надежно, — заметив выражение моего лица, Окит ускорился. — Словом, выравнивали бревно или брусок, здесь, как на качелях, работали двое. Давили по очереди на рычаг, а он перемещал пильное полотно то вверх, то вниз. Так и делили бревно на части. Переворачивали, отпиленное уносили. Чем толще бревно, тем сложнее, — Окит вновь увлекся деталями. — Мой дед на такой работал. Рассказывал, что в хороший день могли на небольшие доски до двадцати бревен распилить!

— Это много? — я свел брови, пытаясь провести расчеты.

— Это очень много! Они следили за инструментом, постоянно его затачивали и всегда работали слаженно. Это очень важно было.

— Но ты сказал, что их всего двое?

— Да, — подтвердил Окит и шагнул вперед. — В этом деле важно не количество, а качество.

Я пошаркал ногой в грязи. Лесопилка, кажется, давно уже была заброшена. То, что описывал мне Окит, было уничтожено очень давно. И все механизмы, которые выравнивали бревна, и все подающие, принимающие…

Носок обтертого кроссовка скользнул по чему-то гладкому. Более гладкому, чем все остальное, и я позвал Окита, чтобы показать ему.

Он сразу же опустился на корточки. Я помог ему разгрести траву, листву и грязь. Из-под этого всего показался темный металл.

— Да это же… — воскликнул Окит.

Он мог не заканчивать предложения. У меня в голове уже появилась интересная идея.

Глава 39

Сбежать хотим?

— Это то, о чем я думаю? — я провел подошвой кроссовка еще дальше по полотну.

— Угу, — отсутствующе произнес Окит, словно зачарованный находкой. — Мы с отцом и не думали, что здесь еще что-то осталось. Думали, что уже давно все растащили, но нет, здесь настолько глухой край… так, нам надо это забрать. Обязательно забрать!

— Я согласен, — закивал я и продолжил расчищать полотно.

После того, как Окит рассказал о возможностях даже такой простецкой лесопилки, у меня не осталось сомнений — нам такая нужна. Даже если придется временно разместить поселенцев в каком-нибудь бараке — сперва мы сделаем хорошую лесопилку!

Металлическая полоса сохранилась неплохо. Да, покрылась пятнами ржавчины, но осталась ровной. И даже зубья почти не повредились от времени, хотя острия обычно страдали больше всего остального.

И длиной лезвие было больше двух метров. Но попытка поднять полотно уперлась в завал: оказалось, что край держал большой камень, выпавший из постамента. Если бы не он, то наверняка полотна уже бы здесь не было.

Мы вдвоем попробовали расшатать этот булыжник, однако ничего не вышло. Тогда пришлось искать рычаг — лом или другой кусок металла, достаточно прочный, чтобы исполнить его роль.

Это уже оказалось сложнее, потому что все прочие помещения были вычищены в ноль. Там остались лишь