Башня из красной глины - Михаил Ежов

— Молодец! — похвалил его один из парней. Затем достал из заднего кармана какую-то ксиву и ткнул Васильеву в лицо. Приказал: — Читай! Про себя.

Его напарник присел на корточки рядом и похлопал Васильева по плечу.

— А теперь, дядя, мы будем тебе интеллигентно объяснять, как надо себя вести. Усек?

Васильев кивнул, понятия не имея, чем для него чревато подобное обещание.

— Ты свои штучки брось, — сказал здоровяк сурово. — Пистолеты и засады — не твой профиль. Я не знаю, в кого конкретно ты целился, но ясно, что в кого-то из лаборатории. Так вот, эти люди нам нужны, ясно? Мы вложили в них кучу денег не для того, чтобы ушлепок вроде тебя размахивал тут пушкой, чтобы отомстить им неизвестно за что.

— Короче, — мрачно произнес второй. — Попробуешь выкинуть что-нибудь еще в том же роде, мы сначала порубим в капусту твою жену, а потом тебя. Сынка твоего сдадут в богадельню, а там ему, как ты понимаешь, придется несладко. Ты все понял? Если да, то кивни, если нет, то я сейчас же наберу номер, и наши друзья займутся твоей женой. Ну так как?

Васильев кивнул: мол, все понял.

— Вот и отлично. — Парни поднялись, нависли над ним. — Свободен, дядя. Ползи куда хочешь.

Усмехнувшись, они шагнули куда-то за брезент и через секунду растворились в темноте. Васильев вдруг понял, что не слышал звука их шагов — оба носили обувь на вспененной подошве. Он попытался подняться, но не смог: тело отказывалось слушаться. Потом Васильев задрожал, из глаз полились слезы. Он закрыл лицо руками и замычал, часто вздрагивая.

Капотов поднялся на борт «Фаэтона» только в начале восьмого утра в сопровождении двух следователей местной управы и представителя береговой охраны. Они постучали в дверь каюты, которую занимали Смирнов и Дымин. Первый уже успел принять душ и одевался, а второй не реагировал ни на что и даже не заметил, что кто-то стучит: опер стонал, отвернувшись к стенке, и время от времени проклинал то пароход, то море, то себя, то Смирнова, то свою работу, из-за которой он оказался на борту теплохода. Правда, все это он делал так тихо, что до следователя доносилось только неразборчивое бормотание.

Глава 5. Четверг

Когда разношерстная компания представителей сил правопорядка во главе с Капотовым ввалилась в каюту, Смирнову на пару мгновений показалось, что он слышит мелодию «Одинокий пастух», исполняемую на флейте. Но звуки оборвались, едва последний из входивших захлопнул за собой дверь.

Обменявшись приветствиями, именами, званиями и сообщив друг другу свои полномочия, полицейские пришли к единому мнению, что расследование смерти Сергея Капотова (капитан сразу опознал сына) должен возглавить Смирнов, поскольку «юнга» явно стал жертвой Крысолова, ради которого следователь из Питера и находился на «Фаэтоне».

— Я думаю, гражданина Капотова мы можем отпустить, — предложил Смирнов, взглянув на бледного как мел капитана. — Ему нужно возвращаться к своим обязанностям. Если что, мы знаем, где его найти.

Возражений не последовало, и Капотов удалился. Он выглядел так, словно из него вытащили все кости и вместо них вставили скелет из растянутых пружинок.

— Бедняга! — сочувственно пробормотал один из местных следователей.

— Что с телом? — поинтересовался Смирнов. — Куда его отвезли?

— В морг. Тут неподалеку есть больница.

— Его уже осмотрели?

— Нет пока.

— И не надо. Я вызову криминалистов.

Офицер из береговой охраны кивнул.

— Дайте только адрес морга.

Записав название поселка и улицы, Смирнов спросил:

— Что было в чемодане?

В комнате было душно и тесно, но решили остаться здесь, чтобы не привлекать ненужное внимание. Свежий воздух шел только через открытый иллюминатор, но этого было недостаточно, и всем присутствующим было жарко. Каюта быстро наполнилась запахом пота, смешанного с одеколонами, дезодорантами и табаком.

— Ничего. Дырки, — пояснил следователь по фамилии Рыкин. — Он быстро наполнился водой и потащил труп на дно. Нам повезло, что его так быстро обнаружили.

— Да, я знаю, — произнес Смирнов. — Из-за отмели. Чей чемодан? Убитого?

— Его отец сказал, что нет. Чей-то чужой.

— Чем проделаны дыры?

— Это уже надо спросить криминалистов, — ответил другой следователь, представившийся при знакомстве Чубейкиным. — Но чем-то плоским, скорее всего, ножом.

— Канат, кстати, взят на корабле, — вставил Рыкин. — Капитан сказал, что его, скорее всего, отрезали от бухты. Концы не заплетены, торчат во все стороны. Наверное, убийца пользовался тем же лезвием, которым проделал в чемодане дыры.

— А на теле раны есть?

— Нет, парня повесили.

— Сломана шея?

— Тоже нет. Задушен. Под веками краснота, значит, асфиксия.

— Вы сами заглянули? — задал вопрос Смирнов.

— Пришлось. Патологоанатома-то не было.

— Будет.

— Ну, он уж точно скажет.

— А петля туго затянута? Может, парня сбросили с чемоданом на шее и он захлебнулся?

— Нет, это вряд ли. Хотя, конечно, в воде веревка могла затянуться уже после смерти. Тем более что к ней был привязан груз.

— Ладно, этим пусть займется бригада. А сейчас надо выяснить, чей это чемодан.

Сделать это было легче всего централизованно. Рыкин отправился на мостик и попросил старпома сделать по радио объявление, в котором всех пассажиров просили зайти в свои каюты и проверить, на месте ли их чемоданы. Стоя на верхней палубе, Смирнов наблюдал за тем, как недоумевающие люди потянулись к дверям. Прошло полчаса, и на мостик явился Кожин и объявил, что один из его чемоданов, стоявших в шкафу, пропал. Он сказал, что вещи вынул из него, как только заселился, и с тех пор не проверял, на месте ли он. «Мне и ни к чему было», — сказал он. Смирнов переговорил с ним прямо на капитанском мостике.

— Да плевать, — говорил техник, пожимая плечами. — Стоит он копейки по большому счету, но во что я положу шмотки?

Впрочем, было ясно, что это не такая уж проблема, поскольку вещи можно сложить хоть в пакет, и Кожин не особенно расстроился.

— Вы ключи не теряли от каюты? — спросил Смирнов.

— Нет. Они всегда со мной. — Кожин похлопал себя по карману шортов. — А как вы узнали, что у кого-то пропал чемодан? — поинтересовался он.

— Его нашли в воде, — ответил Смирнов, не вдаваясь в подробности.

— А! — обрадовался Кожин. — И когда мне его вернут?

— Боюсь, он совершенно испорчен, — огорчил его следователь. — Вещи в него уже не сложить.

— Ну, тогда выкиньте его, — махнул техник. — Я только понять не могу, зачем кому-то понадобилось у меня его красть и выбрасывать за борт.

— Постараемся выяснить.

Кожин скептически усмехнулся и ушел.

— Надо проверить, был ли взломан замок в его каюте, — сказал Рыкин.

Однако осмотр положительных результатов не дал. Если кто-то и вскрыл замок, то сделал это очень аккуратно. Смирнов вспомнил «Волгу» и гараж Самсонова — там тоже не осталось никаких следов взлома. Напрашивался вывод, что профессор и техник проделали все сами.

В половине четвертого «Фаэтон» вошел в бухту Лесобруйска и причалил. Когда спустили сходни, по ним тотчас устремились пассажиры. Они шли мимо доков, а затем разделялись на несколько ветвей, которые еще метров через сто окончательно рассредоточивались — все отправлялись по своим делам. Смирнов, занявший позицию неподалеку от трапа, слышал, как Жеребин на ходу договаривался с Самсоновыми, что присмотрит за их детьми, пока они ходят за покупками. Бирюков спустился в компании какого-то приземистого мужика в соломенной ковбойской шляпе и в пестрой гавайской рубахе, — должно быть, это был его попутчик. Они сразу направились в сторону пивной, которая была видна с борта корабля. Золина и Кушекова с дочерьми появились последними. Не было только Кожина и Викуловой. Решив, что они уединились в каюте и сходить на берег не будут, Смирнов оставил дежурить у трапа Чубейкина, а сам вместе с Рыкиным пошел навестить Дымина. Представитель береговой охраны отбыл раньше на катере.

— Ну как ты? — спросил Смирнов, входя в каюту и останавливаясь напротив распростертого на койке опера.

— Да вроде получше, — промямлил Дымин, поворачивая голову. — Извини, что выбыл из игры.

— Ничего, бывает.

— Как там дела?

— Все свалили на берег, кроме сладкой парочки.

— Кожин и Викулова?

— Ага.

— Надо бы убедиться, что с ними все в порядке.

Смирнов взглянул на Рыкина.

— Я схожу, — кивнул тот. — В каком они номере?

— В пятнадцатом.

Рыкин вышел, а Смирнов сел за стол.

— Слушай, мы должны найти того, кто убил этого парнишку, — проговорил Дымин.

Следователь согласно кивнул:

— Конечно, но пока у нас связаны руки. Даже против Самсонова у нас нет улик. Не говоря уже о мотиве.