Осел и морковка (СИ) - Анна Стриковская

— А что листья? Люди их не едят.

— Дорогой мой неопытный друг, так бывает, когда с куста сдергивают висевшие на нем тряпки.

— Какие тряпки? — удивился второй.

— Какие — какие… Носильные вещи. Представь себе: идет кто‑то, устал, запарился, вдруг видит — ручей чистой воды. Он остановился, попил, вещички простирнул и на кустик повесил. А нас услышал и слинял. Но не подумал, что я следы читать умею.

Ой, и правда, я о таком не подумала. А то бы применила одно милое заклинаньице. Может, еще не поздно?

Но следующая фраза первого просто заморозила кровь в моих жилах. О колдовстве нечего было и думать.

— Знаешь, я поищу этого странника. Сдается мне, его стоит найти.

— Да зачем тебе? — лениво отозвался второй, — Ушел, и боги с ним. Пусть идет, он нам не мешает.

— Ты уверен? По — моему, он представляет для нас опасность. Если это местный селянин, он донесет, и нас станут искать. А если наш брат маг… Думаю, не тебе объяснять, что будет, если в Валарене узнают, куда мы смылись.

Это маги! Караул! Бежать мне некуда: сама загнала себя в непроходимые дебри. Если сейчас попробовать отползти подальше… Нет, услышат и догонят. Я же не лесной житель, бесшумно двигаться не умею. Да и вещи не бросишь, у меня и так почти ничего нет, а без платья, денег и документов я стану совсем легкой добычей.

Мужики между тем продолжали совещаться. Второй заявил.

— Я тебя понял. Мага придется убрать, — это он "убить" имеет в виду, — А вот что делать с местным жителем? Его убивать я не согласен.

— Заберем с собой, пусть прислуживает. Отпустим там, где он никого не знает и не сможет донести.

Ага, простого человека они не тронут. Уже хлеб. Сейчас главное чтобы они не поняли, что встретили ведьму. Тогда мне хана, не отпустят ни за что, свяжут словом и будут таскать за собой как бесплатный источник, пока в гроб не загонят. Одна надежда: проклятые маги не догадаются, а сама я им ничего не скажу. Надо срочно придумать легенду: Итак: я Летиция Коллани, сбежала из‑под венца и пробираюсь в Элидиану.

Пока я душевно металась, физически не трогаясь с места, маг начал поиск, но не магический, а простой, человеческий: по следам. Шел медленно, комментируя своему товарищу все, что на глаза попадалось:

— Видишь, ветка сломана? А вот след от обутой ноги. Размер маленький, это либо пацан, либо женщина. Что, баба тебя бы больше порадовала? Меня тоже. О, гляди, обрывок тесьмы… Это точно женщина. И она уже близко…

Угадал. Они сделают еще десять — пятнадцать шагов и увидят меня.

А я без личины! Брошка‑то на платье, а не на белье. Скорее! Негнущимися руками расправила платье и быстро в него занырнула. Ворот и рукава нашла сходу, не запуталась. Завязки не успеваю завязать, хоть пуговки застегну. Если меня найдут полуголую, оприходуют на месте, а вот одетую… Тут бабушка надвое сказала.

Мужчины двигались медленно, внимательно все осматривали, поэтому я успела и пуговки застегнуть, и тесемки затянуть. Заодно нашла, откуда оторвалось то, что они нашли. От нижней юбки, которую я волокла за собой, нещадно дергая, когда она цеплялась. И зачем она мне была, эта обуза? Да уж, розовая ленточка не оставила у мужиков никаких сомнений.

Я еще лихорадочно соображала, что и как говорить магам, а они уже были тут.

— О, Августин, смотри какая лапочка! — это первый.

Он показался мне очень высоким, но, думаю, потому, что я смотрела на него снизу вверх, сидя на корточках. А так… Красотой он не блистал. Морда в форме груши: высокие залысины и обвислые щеки, между которыми затерялись и нос, и рот. Зато глаза как буравчики, так и сверлили меня. Морщины на лбу, глубоки складки в углах рта и седеющие длинные волосы, которые маг заправлял за уши, давали понять, что лет ему немало.

Его напарник роста был поменьше, помоложе да и на лицо симпатичнее. На голове ворох соломы вместо волос, голубые глазки — незабудки, нос сапожком и рот до ушей — портрет деревенского простака. Таких обычно зовут не заковыристым именем Августин, а как‑нибудь попроще: Пьеро, Джанни, Лука… В Мангре в ходу другие прозвища, но все же в деревнях предпочитают не давать детям сложных имен, чтобы матери язык не ломали, когда к обеду кликать будут. Августином его явно назвали, когда стали учить магии. Но магия в Мангре запрещена… Откуда ты, парень?

— Астольф, она и впрямь прехорошенькая. Откуда такая?

— А вот мы ее сейчас из кустов вытащим и допросим. Ишь как глазки таращит и бровки хмурит! Не нравимся мы ей. Ничего, козочка, будешь как шелковая, это дядя Астольф тебе обещает.

Маг облизнул губы и отвратно ощерился, показав редкие желтые зубы. Ой, а вот это уже не плохо, а очень плохо. Ишь как облизывается, скотина мерзкая! Типичный насильник! Мне Лапунда не нравился? Да он просто ангелом был по сравнению с этим поганым магом.

Второй же у него полностью под каблуком, своей воли не имеет. Даже жалеть меня будет, но сделает все, как скажет старший товарищ. И насиловать будут на пару. Зачем я от Армандо сбежала? Сейчас шли бы вместе, дружненько… А вместо этого меня сейчас эти двое будут…

Но я так просто не сдамся! Как там меня бабушка учила?

Нечего изображать жертву! Пришло время брать дело в свои руки!

Я быстро поднялась на ноги и спросила насмешливо:

— А что вам от меня нужно, господа?

— Ты нам нужна, милочка, ты сама. Больше ничего. Ну, если у тебя есть что‑то ценное, мы не откажемся, правда, Августин? — ответил Астольф, осклабившись.

Вот мерзкая морда, так бы и стукнула.

Видно, я не сдержала своих чувств и они выразились на лице, потому что мерзкая улыбка на лице мага моментально сменилась злобной гримасой.

— Эй, Августин, подай‑ка мне веревку. Барышня, кажется, строптивая попалась. Прямо ведьма.

Ведьма? Ой. Только не это. Так, Дина. Успокойся. Сейчас главное — не потерять голову. Я изо всех сил старалась сохранить спокойствие и говорила мягко, примиряюще:

— Ну зачем сразу веревку… Вы скажите, что хотите, может, мы договоримся, — на этом месте я попыталась отвлечь гадов, произнеся беззаботно, — Кстати, мясо у вас есть? У меня нету, зато есть сыр и лепешки.

Второй, Августин, тут же повелся.

— Мясо найдется. А у тебя правда есть сыр?

Астольф выдал ему затрещину:

— Заткнись, дурак. Не видишь — девчонка пытается тебя заморочить. Ладно, милая, вылезай. С нами пойдешь, поняла? Посмотрим, какой там у тебя сыр.

— Уже…

Я осторожно перелезла через поваленную иву (в свое убежище я под ней проползла) и вышла на относительно открытое место. Кусты здесь были низкие и меня можно было хорошо разглядеть. Но очень близко подходить к мужчинам не стала. Расстояние в две вытянутые руки, как учила бабушка.