Сальса для двоих - Диана Рейдо

О да. Здесь, сейчас, в данную секунду, в настоящем моменте сальса стала для Венди неким наркозом. Она держала внутри себя, подчиняла и покоряла. Она заставляла отдаться без остатка. Отдаться себе, отдаться партнеру, отдаться экстазу жизни, счастья, самовыражения.

И поэтому все, что только что произошло в соседней комнате, по воле Венди или против ее воли отошло на второй план.

Магия танца была столь сильна, что Мигель замер на пороге этой комнаты. Безусловно, ему было что сказать Венди, он горел желанием немедленно поговорить с ней. Но он не смел прервать музыку, не мог остановить рисунок танца, не хотел мешать сальсирующим. Он видел лицо Венди.

Мигель упивался его выражением, пока она танцевала. Да, в этом была вся Венди. Танец был квинтэссенцией ее жизни, он позволял максимально раскрыть ее обаяние, теплоту, женственность. В данную минуту он жалел лишь об одном – что это не он, Мигель, ведет свою невесту в танце. Но он не мог прервать чужой танец.

Мигель вздохнул, повернулся и вышел из комнаты. Сейчас он нальет себе немного вина, переведет дыхание, успокоится. А когда музыка закончится, когда партнер Венди отпустит ее, тогда они и поговорят.

Больше не подходя к Бланке, Мигель наполнил свой бокал молодым вином, а потом присел возле камина прямо на пол. Он чувствовал себя выжатым как лимон. Он чувствовал себя неимоверно уставшим.

Мигель слышал из гостиной, как одна композиция закончилась, но ее тут же сменила другая, не менее зажигательная мелодия. Венди не показывалась из комнаты. Наверное, решила протанцевать еще один танец.

Прошло полчаса, и у Мигеля лопнуло терпение. Он поднялся на ноги, поставил пустой бокал на подоконник, приблизился к дверям соседней комнаты и заглянул туда.

Одного взгляда ему хватило, чтобы определить: Венди среди танцующих нет.

Ее вообще не было в комнате.

И еще одно открытие чрезвычайно порадовало Мигеля: комната была проходной.

Он вздохнул, пожал плечами и отправился на поиски.

Сперва он собирался поговорить с Асусеной.

15

Внешне Венди была совершенно спокойна.

В самолете ей опять досталось место рядом с иллюминатором.

Но сейчас Венди меньше всего интересовало происходящее за окном. Она сидела со спокойным, невозмутимым, пожалуй даже непроницаемым, видом. Руки лежали на подлокотниках кресла, ноги были скрещены в лодыжках и вытянуты настолько, насколько это вообще было возможно.

Внутри у Венди, однако, кипел и бурлил целый змеиный клубок. Противоречивые чувства одолевали ее, не давая не то что хотя бы прекратить терзаться, но и отдохнуть от мыслей.

Венди отдавала себе отчет в том, что сделала большую глупость. Но также она понимала и то, что импульсивность всегда была отличительной стороной ее характера. Такова уж была ее натура. Ничего не попишешь.

Когда она приняла решение действовать, то была обижена, зла, растеряна – словом, богатый набор негативных эмоций взял над ней верх.

Теперь уже поздно было что-либо менять. Поздно было признавать свою ошибку, осознавать свою неправоту. Главное – это не перед кем было делать.

Это уже ничего не изменило бы. Чтобы признать ошибку, требовалось как минимум вернуться. А вернуться Венди не могла. Это уже означало бы, что она признает свою ошибку. Гордость ни за что не позволила бы Венди повести себя подобным образом. Да разве она затеяла все на пустом месте? Ей ли тут надо извиняться? Ей ли следует исправлять ситуацию?

О том, что для извинений надо хотя бы дать человеку шанс их озвучить, Венди пыталась не думать.

Да, она сбежала. Сбежала и ничуть этого не стыдилась!

…Едва закончился первый танец, Хосе, целуя ее руки, принялся умолять о следующем танце.

Венди незаметно выглянула в гостиную и увидела, что Мигель, держа в руке бокал с вином, сидит возле камина на полу. Рядом с ним не было ни Бланки, ни Асусены.

Впрочем, Венди в тот момент меньше всего интересовало, кто сейчас находится рядом с ее женихом. Она просто-напросто отделалась от Хосе, задействуя невообразимую смесь языков, а потом выскользнула из комнаты через другую дверь, смежную с коридором.

Коридор – входная дверь – колокольчик над дверью (черт бы его побрал – но Мигелю все равно сейчас не до колокольчиков!).

Венди покинула дом, в котором творились столь странные вещи, и, выйдя на тротуар к проезжей части, принялась активно размахивать руками в попытке поймать машину.

Ей несказанно повезло, и она оценила свое везение. Ее не только отвезли в ретритный центр, но и не взяли за это ни копейки денег, а главное, доставили в центр живой и невредимой.

Рената, конечно, давно видела седьмой сон. Разбуженная жестокосердной Венди, она долго и мучительно выпутывалась из полусна. Похоже, Рената так и не осознала полностью краткие сведения, которые Венди сочла нужным сообщить ей. Но она одолжила подруге денег, которых Венди хватило ровнехонько на то, чтобы добраться до Глазго без приключений.

И без багажа.

Венди оставила все свои вещи у Мигеля.

Она улетела из Малаги в чем была. Правда, на пальце у нее все еще поблескивало обручальное колечко. Венди никак не могла заставить себя снять его.

Ничего, думала она, доберусь до дому – и все станет на свои места. Тогда и сниму его. Уберу куда-нибудь в ящик, чтобы не слишком мозолило глаза.

Венди попросила у стюардессы бутылочку минеральной воды и выпила ее залпом. Жажда после неумеренного употребления вина за компанию с Асусеной начинала давать о себе знать. Допив воду, Венди закрыла глаза и попыталась заставить себя уснуть.

Получилось плохо.

Даже, надо сказать, совсем не получилось.

Перелет домой оказывался пыткой. В Малагу Венди летела, видимо, с гораздо более благодушным настроением, раз умудрилась проспать весь полет.

Интересно, когда ей все же удастся заснуть?

Когда Венди вышла из особняка Бланки в Малаге, то сразу же вытащила из мобильного телефона местную сим-карту. Она не стала ее выбрасывать, хотя руки и чесались. Она просто сунула ее поглубже в сумку, на самое дно.

А свою сим-карту Венди не стала вставлять в телефон. Поэтому к Уильяму ей пришлось ехать на свой страх и риск без предупреждения.

– Что-то случилось? – Уильям встретил ее в халате, роскошном, махровом, с изобильно рассыпанными по ворсу знаками доллара.

– Ты уже ложился спать, наверное, – виновато сказала Венди. – Я тебе помешала?

– Глупости, Венди. Как ты можешь мне помешать? Ты вообще ни при каких обстоятельствах помешать мне не можешь.

– Хорошо, коли так. – Она вздохнула.

– Так что все-таки случилось? – настойчиво повторил Уильям.

Венди сидела на тахте, поджав под себя ноги, а руки отогревая большой керамической кружкой со свежезаваренным каркаде.