Закон жизни - Кэтти Уильямс

– Ты абсолютно права. Надо было позволить тебе сделать это самой.

– Да, я делаю это всю жизнь, – рассеянно пробормотала она, отправляя в рот кусок яичницы и тост. Волосы сползли на плечо, и она откинула их назад.

– Очень утомительно, – равнодушно заметил он. Джессика моментально перестала есть и взглянула на него.

– Что утомительно?

– Всю жизнь заботиться о пропитании. Джессика покраснела. Нормальный разговор, успокоила она себя. Напряженность снова загонит ее в клетку. И она опять будет воспринимать каждое его слово как угрозу.

И первый шаг на пути к задуманному – научиться справляться со своим новым положением и отвечать на его вопросы изящно и без смущения.

– О, в последнее время это становится привычным, – беззаботно бросила она. – Как вкусно. Я всегда восхищалась мужчинами, которые умеют готовить.

– Лично я не назвал бы два поджаренных яйца олицетворением высокой кухни.

– Начинается с малого. – Джессика доела все до малейшей крошки и с сожалением сложила на тарелке нож и вилку. Потом с чашкой чая в руках она откинулась на подушки и молча наблюдала, как он убрал поднос на стол.

– Знаешь, тебе не обязательно сидеть здесь, – проговорила она, заметив, что он не собирается уходить. – Даю слово, что не убегу из комнаты и не стану в смятении прыгать через препятствия. У тебя, наверное, есть дела.

– Ты поэтому убежала? – мягко спросил он. – Мои ласки смутили тебя?

Внезапная интимность вопроса пробила брешь в ее решении всеми силами поддерживать улыбающийся фасад. Улыбка понемногу начала гаснуть.

– Я имею в виду, – продолжала она, не обращая внимания на его вопрос, – какую-нибудь работу. К примеру, отправить факс или еще что-нибудь…

– Нет ничего, что не могло бы подождать. – Он не сводил с нее глаз. Ты не ответила на мой вопрос.

– Нечего отвечать. – Сердце опять пустилось в бега с удвоенной скоростью.

– Что, если я скажу, что больше никогда не трону тебя пальцем?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Мы могли бы просто жить под одной крышей.

– Это довело бы меня до сумасшествия! – вырвалось у Джессики. Слезы брызнули из глаз. Разве она сумеет сохранять оборону, если он играет не по ее правилам?

– Я понял твое послание. – Он резко встал, глядя на нее. Руки в карманах.

– Ты не понимаешь! – Умоляющий взгляд встретился с голубыми льдинками.

– По-моему, понимаю. Забудь о моем вопросе. Ты права. У меня есть работа. Оставляю тебя, отдыхай. Вечером я позвоню матери, не сможет ли она приехать и помочь нам.

– Твоя мать?!

– Доброй ночи, Джессика. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Я буду внизу в кабинете.

– Подожди, Бруно. Почему бы нам не поговорить? – Джессика почувствовала себя словно перед пропастью. Она уже была готова признаться ему во всем и ждать последствий.

– Говорить не о чем, – мягко возразил он. – Не стоит вступать на путь, где желаемое достигается силой. Мы два человека, которые случайно встретились на дороге. С тобой произошла беда. Значит, в этом пункте надо менять направление.

Он ушел. Джессика съежилась в постели. Все кончено. Из-за ребенка он сделал последнее усилие помириться с ней. А она не нашла правильных слов. Да и есть ли они?

Прошлое и настоящее переплелось в голове. Она выключила свет и с сухими глазами ждала, когда потемнеет небо. В доме ни единого звука. Джессика бы не удивилась, узнав, что он уехал. Уехал, чтобы найти настоящую женщину вместо нее, подавленной и заторможенной. Ведь она даже не смогла выразить того, что у нее на уме. А раньше не считала нужным говорить полную правду.

Джессика открыла глаза. Сквозь занавески лился свет. Раздался стук, но она так и не поняла, что ее разбудило, – звук или свет. Часы на руке, которые она не сняла, показывали чуть больше восьми.

Рубашка мятая. Волосы в беспорядке. На лицо даже ей страшно посмотреть. Если Бруно до сих пор не испытывал к ней отвращения, то сейчас ему грозило еще одно открытие.

Джессика смотрела, как поворачивается ручка двери. А сама отчаянно пыталась привести лицо в порядок. Пусть хоть немного походит на человеческое, а не на физиономию зомби, только что вылезшего из могилы. Наконец она состроила улыбку, которой и встретила высокую темноволосую женщину. Вошедшая дама была одета в кашемировый костюм. Ее шею в три ряда обвивали золотые нити.

Если это домоправительница, то я королева Англии, подумала Джессика и продолжала улыбаться. Дама подошла к кровати. Постоянная улыбка может показаться ей маниакальной, мелькнуло в голове у Джессики. Она позволила мышцам рта немного расслабиться.

– Вы, должно быть, догадываетесь, кто я. – Едва женщина заговорила, Джессика уже точно знала, кто эта дама. Возраст, внешность, манера говорить. Сердце у нее заныло.

– Видимо, вы мать Бруно. – Джессика почувствовала себя в невыгодном положении: в постели, в рубашке ее сына. И еще один огромный минус беременность. Но такие элегантные, хорошо воспитанные женщины умеют вести разговор на равных. У пришедшей было угловатое, с твердыми чертами лицо, как у сына, хотя время слегка замаскировало пугающую властность.

– Виктория. – Она сделала несколько шагов. Если ее и огорчали обстоятельства, заставившие покинуть спокойное загородное поместье и приехать в Лондон, то виду она не показала. – И вы, конечно, Джессика.

– Очень рада познакомиться с вами, – солгала Джессика.

– Рады? – Яркие проницательные глаза изучали ее. – Я бы хотела сказать то же самое, но боюсь, это прозвучало бы абсолютной не правдой.

Прекрасно, обойдемся без обиняков, подумала Джессика.

– Я приехала вчера вечером по просьбе Бруно. Он собирается за границу на несколько дней и полагает, что в сложившейся ситуации мое присутствие может быть полезным.

Джессика не нашла слов и с несчастным видом кивнула.

– Мне нет нужды вам объяснять, как, с точки зрения матери, я огорчена нынешним положением.

– Ну, – Джессика чуть было не вспылила от неожиданного потрясения, но взяла себя в руки, – мне не хотелось бы показаться грубой, но, с точки зрения человека, который находится в центре «нынешнего положения», могу заверить вас, что это не ложе, усыпанное розами.

Первый раз искорки смеха сверкнули в глазах женщины, но она промолчала, очевидно занятая шторами. Раздвинув шторы, она села в эркере у окна, придвинув стул. Джессика исподтишка наблюдала за ней.

– Я всегда надеялась, дорогая, что Бруно порадует свою мать настоящей свадьбой со всеми атрибутами… – Она мечтательно улыбнулась. – Возможно, не совершенно полный брак, с обручением и так далее, но свадьба в любом случае.

– Понимаю. – Джессика испытывала жуткую неловкость. Говорил ли он матери, что планировалась свадьба? Планировалась – и в мгновение ока все расстроилось?