Шаш - Валерий Павлов

– Такого ещё не случалось.

– Знает, что ты со мной, расслабился. Вернёмся в кафе или зайдём внутрь кинотеатра? Холодно. Говоришь, ещё ни разу не опоздал? Трудно поверить.

– Так стало тревожно в городе. Ты слышал о том, что произошло возле вас? Кого-то нашли в канале.

– Слышал. Я его, наверно, знал.

– Да? Как?

– Мой школьный друг живёт там недалеко.

– Это не твой друг?!

– Нет.

– Зачем люди это делают?

Вар был рад, что Рэма нет рядом.

– Говорят, что он участвовал в погромах.

– Ему отомстили? Наверно, этому никогда не будет конца. Так мой папа говорит. Мы уже скоро уедем из города.

– Думаешь, тебе будет не хватать Шаша?

– Не знаю. Я люблю город, но есть и другие места. Мне нравится там, где папа родился.

– Будешь там учиться?

– Да. Закончу этот год здесь, а летом уедем с мамой. Папа собирается раньше уехать.

– Я, наверно, никогда не уеду отсюда. Нигде не приживусь. Просыпаюсь утром, слышу шум города. Родной. Люди начинают день. Повсюду, в разных концах, есть свои. Там хороший друг, там хороший приятель. Подружки. Полный город. И те, кого не знаю, тоже свои. Шаши. Выйду на улицу, увижу Солнце – и сразу чувствую, как умиротворение находит. Просто так, без причины. Как без этого можно прожить?

– Меня скоро здесь не будет.

– Без Вита стало пусто. Скоро ты.

– Ты, наверно, преувеличиваешь. В других местах тоже есть Солнце.

– Такого нет нигде. А помнишь сумерки поздней осенью, когда ещё сухо? Густые, вязкие, не поддающиеся свету фонарей и машин, только пристальному взгляду. Мне кажется, что я должен испытать их непременно каждый год. Грустные, освобождающие. Прослезиться просто так, без причины. Знаешь, как одновременно тяжело и очень легко на сердце?

В улыбке Горошка присутствовало всё, что в ней должно было присутствовать. И легкая умная усмешка, и удивление, и неподдельное восхищение. Всё в правильной пропорции. Вар не верил, что придёт когда-нибудь время – и он не сможет больше видеть это лицо. Он совсем не стеснялся своих признаний, только жалел об их нескладности и неточности.

– Ты пишешь стихи?

– Иногда, по настроению.

– Прочти.

– Не сегодня.

– Ну пожалуйста!

– Следующий обязательно покажу.

– Что-нибудь сочиняешь?

– Нет, в последнее время настроения совсем нет.

Горошек задумчиво притихла.

– Мы не виноваты в том, что произошло с моей подружкой и твоим другом.

– Могли бы, наверно, помочь. У меня было тогда ружьё. И патронов куча.

– Их было очень много. Убили бы кого-нибудь не дай бог.

– Без этого всё равно не обошлось.

– Правда. Отец моей подружки едва выжил. Они, кажется, узнали кого-то из бандитов. Её мама запретила брату думать об этом. Поэтому они так быстро уехали. Ты бы тоже отомстил за Вита?

– А можно оставить такое безнаказанным?

– Обещай, что никогда даже не подумаешь об этом, – что-то в тихом голосе Горошка причинило боль.

– За меня не бойся.

– Обещаешь? – она была очень серьёзна.

– Обещаю.

В фойе стало очень шумно, приближалось начало следующего сеанса.

– Может, он ищет нас на улице? Давай посмотрим.

Они нашли Рэма на улице и проигнорировали неубедительные уверения, что он уже поджидает их здесь почти час. Говорить не хотелось. Рэм подстроился без вопросов. Друзья молча купили билеты, просмотрели фильм и вышли на свежий воздух всё такой же молчаливой группой. Хороший фильм, Виту бы понравился.

Не теряя времени, они отправились провожать Горошка домой. На автобусе, через мглу и сырость города.

– Чего это с вами? – спросил Рэм по дороге обратно.

– Про Вита говорили.

– А-а.

Через двадцать минут они вышли из автобуса и сели на скамейке пустой остановки.

– Ты нож спрятал?

– Не было никакого ножа.

– Это ты сделал?

– Я его не убивал. Мы упали вдвоём с трубы. Напоролся на что-то, наверно, или ударился. В темноте не разглядеть было. Я ему ничего не сделал.

– Как вы оказались на трубе?

– Я наткнулся на него на улице и убегал. Он погнался.

– Почему говорят, что зарезали?

– Не знаю. Может, Рин что-нибудь знает. Я боюсь туда ходить.

– Не ходи, конечно. Все равно поделом гаду. А пистолет не замочил?

Рин всё откладывал визит к Вару, надеясь, что тот появится сам. Да и выбрать подходящее время стало непросто из-за новой работы. Вечерняя смена ему нравилась, особенно тем, что платили гораздо больше. Нравилось возвращаться домой поздно, когда все уже спят, и что днём его перестали беспокоить, давая отоспаться, сколько хотелось. Он стал чувствовать себя на равных со старшими братьями. Он приносил домой почти столько же денег, что и они.

Он очень удивился тому, что случилось с его соседом. И совсем не был уверен, о чём будет спрашивать Вара. На похороны собралась вся округа. Там он ловил на себе взгляды старшего брата Золотозубого. Что-то подозревают? Это тоже удерживало его от встречи с Варом. Он не знал, что думать. Подробностей происшествия просачивалось мало, только то, что тело нашли на дне канала. Говорили, что зарезали ножом, но Рин не очень этому верил. Он сам не расспрашивал, только слышал, что приносили домой родные. Отец неодобрительно качал головой и выражал сдержанное сочувствие родителям. Впрочем, сам отец тоже не ходил туда, только разговаривал с соседями.

Рин стал немного беспокоиться, когда через несколько дней после происшествия понял, что Вар к нему не придёт. Хотя наверняка знает, с кем это случилось. Весь город об этом говорил. Должен был уже появиться с вопросами. Почему не пришёл? Рин не был теперь уверен, что сделал правильно, когда рассказал Вару о Золотозубом. Как можно было не рассказать?

Он не находил в себе много места для жалости и сочувствия. Для вины тоже. Он не допускал, что Вар был замешан. Кто-то другой отомстил, за другие дела. Правильно сделали. Это молчаливое мнение разделяли все мужчины в семье. Кроме отца, возможно. Рин решил, что позвонит Вару и договорится встретиться где-нибудь в городе. И за пивом узнает, что его друг совсем ни при чём. Вар с ножом? Рин тихо усмехался такой мысли. Никто в автобусе не обратил на усмешку внимания. Несмотря на то, что внутри было довольно много людей для такого позднего часа. Рин прождал на остановке больше часа и теперь наслаждался теплом душного салона.

Самым большим недостатком новой работы было неудобство с дорогой. Его автобус останавливался в другом конце района, минутах в двадцати пяти ходьбы от дома. Неудобство сглаживалось тем, что до недавнего времени он приезжал домой на своём микроавтобусе и иногда даже подрабатывал, подбирая людей по дороге. Но вот уже почти неделя как машину приходится оставлять в гараже. Перестали разрешать ездить на ней домой. Какая-то проверка сверху. Рин надеялся, что она скоро закончится. Ему совсем не нравилось шагать по узким неосвещённым улицам родной округи в такую тёмную и холодную ночь. Он мёрз в своей лёгкой куртке и шёл быстро, как мог.

Вот и пустырь, ещё два поворота – и он дома. Рин прибавил шагу. Он не заметил, что сзади к нему стремительно приближались три тени, которые вышли из густых кустов, как только он появился на пустыре. Как будто поджидали. Заметить в темноте их было почти невозможно. Рин едва различал, куда ступают его ноги. И услышать их тоже было не просто. Три пары ног передвигались со сноровкой и уверенностью. Не совсем обычной, но приобретённой в результате интенсивных тренировок. Редкий молодой шаш получает такую подготовку в армии. Для этого отбирают единицы из них. Опытные люди знают, на что обращать внимание при отборе. Не каждого можно научить бесшумно подкрадываться сзади и втыкать нож в сердце ничего не подозревающего человека. Так, чтобы лезвие вошло без задержки, не натыкаясь ни на какие препятствия. И одновременно зажать ладонью рот жертвы, чтобы из него не вырвалось ни одного звука. Для этого нужны особые природные качества. Которыми земля продолжает одаривать некоторых из своих сыновей.

Рин никак не успел отреагировать. Ничего не успел почувствовать. В этом ему, наверно, повезло. Если суждено принять смерть от чужих рук, следует отдавать предпочтение умелым.

В сознание вдруг проникли фразы из разговора двух стоящих рядом шашей. Слишком близко стоящих, на остановке было тесно. Что-то происходит с транспортом, когда в городе понижается температура воздуха. Что-то там у них замерзает.

Вар не очень обращал внимание на толпу и неожиданно морозное утро. Он согревался обрывками свежего сна. На планете двух Солнц не бывает холодно. А может, бывает, далеко на севере или далеко на юге. Он не был уверен. Приземлился корабль. В чертовски знакомой манере. Он поспешил вниз. Открылась дверь, и лицо пилота осветилось улыбкой. Они обнялись, как братья. Он не верил своим глазам.

– Где ты пропадал всё это время? Я тебя обыскался.

– Собирайся, нам пора домой. Нас ждут.

Радостно и приятно видеть такое знакомое лицо.