Шаш - Валерий Павлов

– Эээх! Как убили? – Молодой водитель повернулся к Вару. На его лице отражалось много чувств.

– Избили, потом машиной переехали. Утром в футбол играл с друзьями, домой шёл.

– Какие люди! Зачем это сделали?

Я не знаю. Тебе, наверно, лучше знать. Хороший парень, правильно воспитан.

– Хороший друг был?

– Да.

– Много плохих людей. Им всё мало.

– Говорят, что молодёжь бесчинствовала.

– Да молодые, совсем ума нет. Им говорят бей этих – они чужие, – они верят.

– А кто говорит?

Вопрос остался без ответа. Машина повернула на его улицу. Быстро доехали.

– Мой друг здесь родился, я родился здесь, это наша земля.

– Всем места хватит, – прозвучало тихо и примирительно.

– Вот здесь, у остановки. Сколько я должен?

– Не надо денег, брат.

– Спасибо.

Ему вредно быть на ногах в такое время ночи. Спать, быстрее спать. К приятным сновидениям.

В этот раз почти весь город был рад внезапному приходу настоящей зимы. Очень редкому в долине, особенно перед Новым годом. Ветры долго нагоняли тяжёлые тучи и холодный воздух. Вечером шаши заметили первые снежинки. Через несколько часов после этого на улицу вышли самые отчаянные из городской детворы. Утром всё было покрыто толстым слоем сухого снега. На дорогах слышался грохот рано начавших работу снегоочистительных машин и шум буксующих колёс автомобилей. Снег не прекращался весь день, а ночью, когда небо очистилось, стало ещё холодней. Необычно холодно стало.

Настоящие шаши, сказать по правде, не очень-то разбираются в том, что такое настоящая зима. Большинство знает о ней понаслышке. Это такая зима, которая хвала богам посещает их город очень редко, но регулярно случается в далёких краях, где понаслышке знают о том, что такое настоящее лето.

В этот раз город нуждался в принудительном замедлении жизни. Шаши сидели по домам и отваживались выходить на улицу только с целью добраться как можно быстрей до другого относительно тёплого помещения. Места работы, школы, хлебного магазина. И скорей обратно домой. В не приспособленном для таких условий городском транспорте головы укутанных горожан были заняты мыслями о сохранении тепла и равновесия. По вечерам на улицах слышались лишь голоса детей, неутомимо работающих над расширением и удлинением и без того опасно выглядевших катков. Заботы выживания вытесняли все другие из остывших голов.

А для небольшой горстки и вовсе наступило редкое время. В горах выпало много пушистого снега. Сердца понимающих шаш трепетали в восторге и предвкушении. Их не останавливало то, что добираться до этого снега стало чрезвычайно трудно. Из-за заносов и лавин. Они отправились в дорогу до рассвета, зная, что их ждут совершенные чудеса. Там, за заветным перевалом, где поскрипывает снег под холодными лыжами, пощипывает носы мороз и в закрытых плотно шапкой ушах звенят гулкие голоса возбуждённых людей вокруг.

Не все из посвящённых поспешили воспользоваться неожиданным подарком природы. Попадаются среди шашей и довольно твердолобые экземпляры. Вар без труда преодолел искушение. Вернее сказать, не испытывал никакого искушения. И ничуть этому не удивлялся. Он проснулся в зимний выходной, лелея тяжёлые чувства. Совсем не тянуло из постели. Даже для того, чтобы взглянуть с высокой точки на заснеженное ущелье, вдохнуть холодного воздуха и направить небрежно вниз упругие лыжи. Он лежал лениво, пытаясь удержать обрывки сновидений, которые ускользали от него как раз в момент, когда он, казалось, фиксировал их в памяти. Всё, теперь уже никогда не вспомнить. Он немного побаивался своего настроения и гордился им. Тёмными мрачными мыслями, решимостью и отчаянием. Погода изменила его планы тоже. Возобновить разведку можно будет только после того, как немного потеплеет. Он регулярно и безрезультатно проводил вечера в тени забора на узкой улочке, что ведёт к каналу. Увидеть Золотозубого не удалось ни разу. Вар стал сомневаться, живёт ли он там.

Зазвонил телефон.

– Алло.

– Ты почему не поехал кататься?

– А ты?

– У меня коленка болит.

– Мяса есть надо меньше.

– Эх, надо было всё же поехать. Какой день!

– Солнечно?

– Посмотри в окно.

– Вставать неохота. Вижу, что светло. Там сейчас должно быть классно.

– Пойдешь вечером к Заре?

– Наверно.

– Я приведу Горошка. Она захотела.

Этого только не хватало. Зара собирала всю компанию. По случаю холодов, наверно. О существовании Горошка они ещё не знали.

– Она спрашивает, почему ты опять не звонишь.

Он не говорил с Горошком с последней встречи. Что, разумеется, не означало, что он не помнил о ней.

– Зря ты так долго телился, классная шаша.

Уже за одно это можно было простить Рэму все его утомляющие привычки.

– Когда они уезжают?

– Весной, кажется. Приходи, в шахматы сыграем.

– Мои шахматы лучше, приходи ко мне.

– Ну да, мне мои больше нравятся. Аккуратные.

– Куда им с моими деревянными. Мою ладью в руки взять приятно. У тебя доску тронуть опасно, всё валится.

– Ничего не валится, незачем стучать, это тебе не домино. Не придешь? Мне, что ли, приехать? Надоело дома сидеть.

Горошек была встречена, как Вар и ожидал, немного настороженно. Приблизительно половиной их компании. Что-то уже прослышали. Это не помешало ей при энергичной поддержке другой половины влиться вполне непринуждённо в нешумное зимнее сборище. Насколько было возможно влиться притягивающей взгляды из любого угла комнаты тонкой фигуре в длинном шерстяном платье бордового цвета. Казалось ли это лишь одной паре глаз? Наверно нет. Взятые по отдельности, её губы были, возможно, чересчур яркими, платье немного длинным и туфли не совсем в цвет. Вар читал мысли вокруг себя.

Характер их вечеринок изменился. Они стали много спорить, о том, что интересовало почти всех. Никто не пытался подняться из-за стола. И не выпивка и не закуска были тому причиной.

– Мои родители тоже хотят уехать, – вставила Горошек.

– Мои никогда не уедут.

– Мне кажется, что я не смогу жить в другом месте.

– Сможешь, почему нет?

– Ведь как много нас связывает с городом и с долиной. Кто-нибудь заметил, как сегодня заходило Солнце?

– Да, здорово было!

– Я смотрел не отрываясь. Уверен, что нигде больше оно так не заходит.

– Да уж!

– Посмотришь – и на душе становится легче. Губы сами шевелятся, рот наполняется словами.

– А ты сплёвывай!

– Да ну тебя! – соседка Вара шутливо замахнулась на Рэма и снова обратила заинтересованное лицо к Вару: – Что-нибудь сочинил?

– Варится. На самом деле, как нам без нашего лета, весны? А сумерки в конце осени? Нигде, наверно, такого больше нет.

– Что-то другое есть, Солнце везде светит.

– А полгода без него не хочешь.

– Полгода без Солнца, конечно, тяжело, но ведь есть вещи и поважнее.

– Какие?

– Живыми остаться.

– Ну, до этого дело ещё не дошло, не загибай.

– Дойдет, – уверенно поддержал Рэм.

– Чаю хотите? – спросила из кухни Зара.

– Рано ещё.

– Хотим! Я варенье с косточками принесла.

– Я поставила чайник.

Со стола стали убирать грязную посуду. Горошек отнесла на кухню два больших блюда, на которых подавали быстро расхваченные маленькие бутерброды. Появились чашки, тарелочки, ложки и сладкое.

– Ух ты! А это что такое? Можно попробовать?

– Чая дождись!

Вар был рад, что преодолел сильное нежелание и пришёл. Один только закат того стоил. Краски ещё не потеряли свежесть в его глазах. Они вызвали особую грусть, освежающую. Он устроился поудобней на стуле и крутил в руках маленькую чашку с тонкими стенками.

– Почему они так хотят, чтобы мы уехали?

– Дураки потому что, – Зара принесла два больших чайника на подносе. – Думают, что будут жить лучше.

– Очень немногие так считают.

– Немногие? Ты видел, что они натворили? Их там было много.

– Да, – тихо согласился Вар. – Виту хватило.

– Бедный Вит! Так и не нашли, кто это сделал?

– Не найдут никогда, – ответила Зара и бросила взгляд на Вара.

– Я боюсь, что же теперь будет? Мама тоже очень боится.

– Ничего не будет. Против автоматов не пойдут.

– Заводил не поймали. Никого не поймали. Может повториться опять. Среди них дураков много. Позовут – они ещё раз это сотворят.

– Кому чаю? Немного осталось, – Зара встала унести пустые чайники.

– Какие заводилы? Подонки с улицы там были. Поразбойничать безнаказанно всегда есть охотники. Получается, что безнаказанно – убивать, насиловать.

– Что-то на тебя не похоже. Ты всегда их защищаешь.

Заре всегда трудно удержаться. Ничего нового.

– Никого защищать не надо. Подонков хватает среди всех племён.

– Моего племени там не было.

– Откуда ты знаешь?

– Ну ладно вам. Что мы можем сделать? Даже если бы и знали кто.

Настоящей зиме не удержаться в их городе надолго. В этом шаши никогда не сомневаются. Разве что в самые холодные ночи. В одно утро город заполнил согретый далеко на юге воздух, будто с новой силой засветило Солнце, быстро растаял снег и начала подсыхать глинистая земля. Шаш снова стал похож на себя, солнечный и тёплый. Наступил вечер, когда можно было рискнуть выйти на улицу в лёгкой куртке, но Вар предусмотрительно оделся тепло. И не напрасно. После часа неподвижного стояния он почувствовал, что начинает замерзать. В темноте вечера воздух совсем не ощущался тёплым. От канала несло сыростью. Пора уходить. Бесполезное времяпровождение. На улочке никто не появился. За зелёными воротами было тоже тихо.