Шаш - Валерий Павлов

– В жизни всякое бывает, – тихо сказал отец и уверенно взял пистолет в руки.

– Вот так взводить, – он отвёл руку в сторону и спустил курок. Раздался негромкий, невнушительный щелчок.

– Это предохранитель. Это две обоймы, в каждой по шесть патронов. Смотри! – обойма с щелчком вошла внутрь ручки пистолета.

– Это у тебя с войны?

– Да. Он незарегистрированный. Никто про него не знает. Кроме нас с тобой.

В руки Вара пистолет тогда не попал. Отец вынул обойму, завернул всё аккуратно в тряпочку, вложил в тайник и поставил кирпич на место. Стена спрятала свой секрет, они закрыли её ящиком. По дороге домой они разговорились почти как равные, отец разгорячился и позволил себе несколько словечек. Что-то было у него на уме в тот день.

В жизни всякое бывает. Что же было у него тогда на уме? Что-то важное, но не требующее многословия. Вар понимал. Серый паучок спешно покидал своё убежище. Не бойся, дурашка. Этот кирпич. Руки не спешили. Одобрит ли отец? Не узнает. А пустая обойма? Глупости. Вар очертил пальцем контуры кирпича на пыльной стене. Нужно что-то острое чтобы подцепить. Он достал из ящика маленький ножик. Свёрток показался в глубине тайника, Вар аккуратно вынул его и развернул. Всё на месте. Он взял пистолет в руки и осмотрел. Взвёл и спустил курок. Щёлк. Он сдвинул предохранитель, взял обойму и осторожно вставил в ручку. Ещё один приятный уху щелчок. Рука сама вытянулась вперёд. Ей очень нравилось держать этот металлический предмет.

Раздались голоса, по стене промелькнули тени. Вар быстро спрятал хозяйство под тряпку. Прошли. Увлёкся. Обойма не хотела выходить обратно. Все мысли на стволе, Вар перевернул пистолет несколько раз. Никак. Он развернулся с опасной игрушкой к свету. Вот, небольшой рычажок. Обойма с готовностью выскочила. Вар быстро сложил свёрток, засунул внутрь и с облегчением поставил кирпич на место. Ящик поддался со скрипом. Ничего не забыл? Вар вышел на свет и закрыл гараж.

Стояли совсем не зимние деньки. Из тех, какие Шаш изредка дарит своим жителям в это время года. Из тех, за которые шаши всегда благодарны своему городу. Ясное небо, свежесть в воздухе. Подставь Солнцу лицо, и ощутишь его приятное тепло на коже. Погонять бы в футбол, а потом выпить по кружке пива. Да не с кем. На одно сердце стало меньше, а как опустел город Шаш. Распорядились. Мало им. Не хватает. Вот грейся на Солнце и пей пиво. Пьют, сволочи.

– Зачем ты меня вытащил сюда? Говорил, что холодно. И пиво холодное.

– Четвёртую кружку заканчиваешь. Куда ещё?

– Всё равно холодное.

– Если бы ты не собирался полдня. Когда я тебе позвонил, Солнце было ещё наверху.

Остывающий двор забегаловки опустел. Кто-то ещё сидел внутри, в прокуренном зале. Идти туда не хотелось. Ушедшее Солнце ярко окрасило кусок чистейшего неба. От земли потянуло сыростью. Долго им здесь не просидеть. Они уже около часа были заняты двумя сильно высушенными рыбками. Остатками осенней заготовки Вара с отцом. Твёрдые бока с тщательным усилием освобождались от покрытой чешуёй кожи, от боков отдирались солёные полоски, которые немедленно отправлялись в рот и обильно заливались пивом. Всегда приятное занятие, в любом настроении. Жалко, что рыбки маленькие.

– Я знаю, кто убил Вита.

Вар краем глаза увидел, что его друг оторвался от кружки и поставил её на стол.

– Помнишь, осенью, когда ты толкнул кого-то в кафе?

– В каком кафе?

– Когда мы сидели и толпа вдруг привалила.

– А, когда ты нажрался и потащил меня искать свою Лялю?

– Лалу. Помнишь, мы ещё встретили моего одноклассника с друзьями?

– Помню.

– Помнишь одного, с золотыми зубами?

– Они, кажется, все были с золотыми.

– У одного был полный ряд. Он за водкой со мной ходил.

– Смутно. Ну?

– Он один из тех, кто убил Вита.

– Ты откуда знаешь?

– Знаю.

Рэм отодвинул кружку в сторону.

– Ты серьёзно?

– Он хвастался этим среди своих. Люди слышали.

– Кто слышал?

– Рин. Об этом никому.

– Своими ушами слышал?

– Да. Говорит, что тот узнал Вита.

– Ну…

– Мы с Витом недавно купили отличный мяч. Рин видел, как младший братишка того парня играл точно таким мячом. Своими глазами.

– Могли купить.

– Хвастался, что мяч убитого.

– Хвастался! Да брось ты! Что он, идиот?

– Зачем Рину врать? Специально ко мне пришёл. Не боятся, наверно, сволочи. Их там много было. Повеселились. Делятся теперь.

– Не знаю… И что теперь?

– Я тоже не знаю.

Из дверей забегаловки высунулась голова.

– Закрываем!

– Пошли, я совсем замёрз. Как в тебя вошло четыре?

– Я и говорю, что холодно.

На остановке никого не было.

– Может, пешком пойдём?

– Далеко.

– Далековато.

– Ты что-то совсем сам не свой.

– Убили, сволочи, нашего друга. Чем им Вит помешал?

– Да…

– Ещё хватает нахальства хвастаться.

– Что мы можем сделать? Ты же не пойдёшь его закладывать?

– Пошёл бы, да бесполезно. Я знаю через третьи руки. Рин не пойдёт. Всё равно говорят, что почти всех уже выпустили.

– Я тоже слышал. Трамвай! Я совсем задубел. Слушай, может, ошибка.

– Я тебе говорю, что он узнал Вита. Какая ошибка!

– Не горячись. Давай подкараулим и отмочим его.

– Отмочим!

– Что ты хочешь сделать?

– У меня есть пистолет, – тихо сказал Вар.

– Сдурел!

– Наверно. Они хотят прогнать нас из нашего города, убивают наших друзей и насилуют наших девушек.

– Ух, – Рэму не нравилась эта сдержанная серьёзность. Она была ему знакома. Он затих и прислушался к стуку своего сердца.

Больше друзья не произнесли ни слова, молча попрощались, когда Вар вышел на своей остановке. Вар не сразу пошёл домой. Он бродил по тёмным аллеям, под голыми ветками деревьев, мимо занавешенных окон, пустых детских площадок и беседок с холодными скамейками. Одиноко и страшно под непроглядным небом, посреди огромного скопления безучастных сердец. Решимость испарилась из утомлённого тела. Всё напрасно. Где-то далеко притихли в лунном свете ледники и засыпанные снегом ущелья. Там тишина и чистое звёздное небо. Там хорошо, всегда было и всегда будет. Не повезло твоему другу. Не ему одному. Что можно поделать? Но с моими друзьями такие вещи не должны случаться. Вар отошёл в сторонку за кусты и высвободил с удовольствием из себя две кружки пива. Полторы. Он не допил свою вторую кружку. Холодно в городе Шаш. Домой.

Вар ударил по воротам сильнее, кулаком. Куда задевалась их собака?

– Кто там?

– Здравствуйте! Рина можно?

– Нет дома.

– А когда придёт?

– Он работает.

Работает? Ночная смена? Поменял работу. Вар обратился лицом к дальнему концу плохо освещённой улицы. Там где-то большое дерево у перекрёстка. Вокруг никого. Он быстро зашагал. В такой час на него сразу обратят внимание как на чужака. Перекрёсток тоже был пустой. Вар не задержался на нём, свернул в узкую боковую улочку и спрятался в тени высокого забора. Кажется, это та самая улочка, что ведёт к каналу, к месту, где они купались много раз вместе с местными ребятами. Одно лето Вар часто приходил к Рину в гости. Давно это было. Там крутой берег, с которого хорошо нырять, и небольшой водопад для азарта. Ворота – самые большие на улице. Зажиточные. В округе было очень тихо. Поздно, все уже по домам.

Прошло около получаса, но Вар почему-то продолжал стоять на том же месте, прислонившись к глиняному забору. Надо уходить, пока не заметили. Раздались громкие голоса, к перекрёстку приближалась группа людей. Они задержались у зелёных ворот, кто-то попрощался, маленькая дверь в воротах открылась и закрылась. Вар не разглядел – кто. От группы отделились двое и направились в сторону узкой улочки. Вар немедленно побежал от них, всё так же прячась в тени забора, и завернул за угол. Здесь уже где-то канал. Он осторожно приблизился к едва различимому краю берега и оглянулся назад. Не успели заметить. Слышалось журчание воды. Её должно быть совсем мало, по колено, не больше. Зима. Где-то здесь труба на другую сторону. Вот она. На противоположном берегу, за полосой кустов, большая дорога. Самый короткий путь домой, незамеченным. Назад идти рискованно. Вар поставил ногу на металлическую поверхность. Труба отозвалась низким звуком. Широкая, но в середине метров пять над водой, теперь даже больше. И довольно длинная. Когда-то он проходил по ней без труда. Он поставил вторую ногу. Расслабься, ты проходил здесь много раз. Ну и что, что только при дневном свете?

– Ты что, сдурел – заводить такие разговоры по телефону!

– Извини, не подумал. У тебя есть что-нибудь пожрать?

– Посмотри в холодильнике.

– Дома никого? – Рэм направился прямо к кухне.

– А ты что, не из дома?

– Я был у Горошка. Слушай, здесь мясо есть. Можно?

– Не стесняйся. Как Горошек?

– Они уезжают.

Вар показался в проёме кухонной двери:

– Куда уезжают?

– Насовсем уезжают из долины. К родственникам, в другой город.