Шаш - Валерий Павлов

В жизни шаша иногда случаются моменты, когда судьбу его решает мгновенная реакция. Или её отсутствие. Вар резко развернулся и посмотрел назад. Что-то произошло – звук или тень. Он ничего не увидел, и это ещё больше возбудило его. В несколько шагов он выскочил на открытое пространство дороги, оглядываясь по сторонам. Никого. Неуспокоенный, Вар раздумывал, в какую сторону двигаться.

На дороге вдруг появились две темные фигуры. Одну из них, высокую, он узнал сразу. Сердце бешено застучало, в нём не было страха. Он засунул правую руку во внутренний карман куртки, взялся за ручку пистолета и сдвинул пальцем предохранитель. Он многократно тренировал это движение. Движение, разумеется, было понятно двум фигурам. Однако самые важные его детали были от них скрыты. Они ожидали появления совсем другого предмета из кармана. Предмета, которым их не испугать. По крайней мере, в сырых, неопытных руках. Тени осторожно приближались.

Вар вынул руку и направил её в их сторону. Он увидел замешательство на лицах врагов. Чувство ненависти было самым сильным из владевших им в тот момент. Он не надеялся, что фигуры отступят. Он ждал. Высокая фигура сделала шаг и резко бросилась вперёд. Почти в этот же момент две пули одна за другой вышли с шумом из ствола и остановились в её груди. Брат Золотозубого рухнул на асфальт. Вар продолжал неотрывно смотреть на него и не сразу заметил, что вторая фигура исчезла. Тишина.

Послышались звуки. Голоса людей, шум открывающихся окон. Не так часто стреляют по ночам в городе Шаш. Вокруг никого. Вар спрятал пистолет и быстро побежал, оглядываясь. Он не остановился у большого перекрёстка и продолжал бежать вдоль улицы, стараясь держаться в тени деревьев и кустов.

Он уже сильно устал и стал беспокоиться о том, чтобы не налететь на один из многочисленных в городе постов, когда услышал вой сирены. Он нырнул в ближайший двор и затаился в беседке. Вой отдалился и затих. Он вдруг вспомнил, что не поставил пистолет на предохранитель, и аккуратно сделал это. Затем стал шарить в карманах в поисках монеты для телефонного автомата. Он знал, что её у него нет. Ему было холодно и страшно. Домой нельзя. Или можно? Нет, нельзя. На улице Рина все всё знают. Придут туда сегодня непременно. Безжизненное тело лежит на дороге на виду у всех. Он подумал о толстой ветке, которая подходит прямо к окну комнаты Зары.

Форточка была открыта. Вар встал на подоконник ногой, держась одной рукой за ветку, другой за раму форточки. Он засунул голову как мог глубоко внутрь и прошептал: Зара. Затем ещё раз, чуть громче, и ещё раз, больше всего опасаясь испуганных криков разбуженных людей. Он испугался сам, когда в комнате зажглась настольная лампа и он увидел широко открытые глаза Зары. Она впустила его.

– Что случилось?

– Я убил человека.

– Убил!

– За Вита. На меня напали.

– Сумасшедший!

Они молча смотрели друг на друга. Вар присел на стул. Ему не нравилось то, что он видел в глазах Зары.

– Тебе нельзя здесь находиться.

Вар молча кивнул головой.

– У тебя есть монетки для телефона?

– Кому ты будешь звонить? Домой?

– Да.

Зара стала искать по комнате, затем тихо исчезла за дверью.

– Вот, – она вернулась и протянула ему руку с двумя монетками на ладони.

Вар молча взял их и вскарабкался на подоконник.

– Куда ты пойдешь?

– Не знаю.

– Иди домой, расскажи родителям.

– Про то, что я был здесь – никому.

В этом предупреждении не было необходимости. Вар спрыгнул с дерева на землю и услышал, как наверху закрылось осторожно окно. Эх, не попросил воды. Он вспомнил о телефонном аппарате за углом.

Гудок следовал за гудком. Вар надеялся, что Рэм оставил телефон в своей комнате, как делал часто. Этого козла не просто разбудить.

– Алло? – Вар нажал на рычажок. Мама. Он держал в руке оставшуюся монетку. Горошек? Он набрал аккуратно номер и затаился, готовый так же быстро положить трубку.

– Алло? – он сразу узнал голос Горошка.

– Это я.

– Сколько времени?

– Не знаю.

– Что-то случилось?

– Не разбуди своих.

– Никого нет. Мама и папа уехали.

– Ты одна дома?

– Да.

– Откроешь мне дверь?

– Да. Что случилось?

– Я буду у тебя через час. Увидишь меня в окно – открой тихо дверь, чтобы не нужно было стучаться.

– Что случилось?

– Потом.

Тревога в понимающих глазах сменялась испугом и опять тревогой. Горошек не задавала вопросов. Только слушала тихий голос Вара. Он рассказал всё, почти всё.

– Что теперь будет?

На это у него не было ответа.

– Где твои родители?

– Уехали смотреть новый дом. Мама вернётся через четыре дня.

– Можно у тебя остаться пока?

Горошек кивнула головой.

– Хочешь чаю?

– Нет.

– Я поставлю, ты весь дрожишь.

– Ничего, сейчас согреюсь.

Она напоила его чаем и положила на диване в гостиной. Под тёплым одеялом Вар наконец почувствовал себя в тепле. Горошек присела рядом, погладила его лоб и ушла к себе в комнату.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Вар закрыл глаза. Вереница беспорядочных мыслей и видений. Он почувствовал, как тело поддаётся утомлению, появилась надежда, что возбуждённый мозг последует его примеру.

Принцесса выглядела встревоженной.

– Вы уже встретились со своим другом?

– Да, он был здесь вчера.

– Он уговорил Вас вернуться в город?

– Нет.

– У нас говорят, что Ваша помолвка восстановлена.

– Не поверю, что подобные новости так быстро распространяются по нашей планете. Вы, наверно, выдумали это сами, принцесса?

Она улыбнулась самой откровенной улыбкой.

– Вы по-прежнему хотите жить в этом доме?

– Да.

– Один?

– Нет, не один. Я хотел бы, чтобы Вы тоже поселились здесь со мной.

Она посмотрела на дом и долину.

– Что я буду здесь делать?

– Родите мне детей, мы будем их растить и любоваться картинами долины.

– Сколько Вы хотите детей?

– Не знаю, как получится.

Второе Солнце скрылось за горизонтом. Одинокая свеча едва освещала пространство веранды. Её пламя колыхалось, бросая быстрые тени, когда принцесса снимала с себя одежду и бросала на тёплый пол.

– Где-то я уже видел это тело.

Она повернулась к нему с улыбкой на лице.

– Ты воспользовался моим положением.

– Чуть-чуть.

Вар открыл глаза и мгновенно вернулся в свой мир. Раннее утро. Тишина. Горошек ещё, наверно, спит. От сновидения осталось только ощущение влажности в трусах. Чёрт. Он стал соображать, где в квартире ванная комната, когда услышал шум воды из крана. Горошек не спала. Он подождал, когда она выйдет из ванной, быстро встал, осторожно надел брюки и рубашку и выглянул в коридор в надежде прошмыгнуть незамеченным. Это ему удалось.

Он обнаружил Горошка на кухне. На плите шумел чайник.

– Доброе утро.

– Как ты поспал?

– Провалился. А ты?

– Я плохо спала, мне снились тяжёлые сны.

– Нужно позвонить Рэму.

– Ещё рано, немного попозже позвоним. Давай позавтракаем. Ты любишь яичницу?

Посеревшее лицо Горошка выглядело усталым. Она говорила тихим голосом. Варом овладевала тревога и беспокойство.

– Я сегодня уйду отсюда.

– Куда ты пойдёшь?

– Ещё не знаю. Может, к Рэму на дачу.

– Что же теперь будет?

– Не беспокойся. Никто не узнает, что я у тебя был. А если узнают, скажешь, что я пришёл ночью и ты меня впустила.

– Что с тобой будет?

– Не знаю. Может, пронесёт.

Рэм появился с совершенно противопоказанным ему видом чрезвычайной озабоченности, чем привёл своих друзей в ещё более унылое состояние. Вар старался держать себя в руках. Объяснение было коротким. Рэм непроизвольно выругался и посмотрел виновато на Горошка.

– Что ты думаешь делать?

– Нужно узнать, что происходит. Ты можешь сходить домой и рассказать родителям?

Рэм подумал и кивнул головой.

– Что я им скажу?

– Расскажешь всё как есть.

– Хорошо. Тебе нельзя здесь оставаться.

– Знаю. Можно у вас на даче?

Рэм опять задумался.

– Наверно, можно, там сейчас никого нет.

– Ты можешь оставаться здесь, пока моя мама не приедет. И мама тоже поймёт. Она сможет помочь.

– Такси брать рискованно. Может, переодеться, волосы покрасить? У тебя есть краска?

– Сдурел! Кто тебя узнает?

– Возьмите нашу машину.

– Есть машина? Отлично! Где?

– В гараже.

– Чёрт, я права не взял. Придётся ехать домой ещё раз.

– Я могу водить, у меня есть права.

Друзья удивлённо посмотрели на тихую шашу. Горошек выглядела настолько серьёзно, что это ей шло. На заострившемся личике появилось выражение молчаливой благородной сдержанности и понимания.

Они долго обсуждали, как посадить Вара в машину, и остановились на том, что он выйдет один незаметно из дома и подождёт их возле пустынного скверика неподалеку. После того как Рэм съел всю оставшуюся яичницу и весь нарезанный хлеб с маслом, они были готовы к действиям. Вар тихо открыл дверь, прислушался и проскользнул в подъезд. Выйдя на улицу, он, не оборачиваясь, завернул за дом и быстро зашагал к скверику.