Луна моего сердца (СИ) - Иванова Инесса

Наши тела покрылись потом, воздух вокруг сделался плотным. Рэв опустился на меня, продолжая грубо и методично трахать, но мне нравилась эта звериная страсть самца к своей самке. Более того, я чувствовала её отголосок в своей груди. Даже в такой грубости было что-то естественное и единственно верное.

Кончили мы почти одновременно. Горячее семя в несколько толчков заполнило меня, в знак благодарности я прижалась к Рэву, слушая биение его сердца и наше сбивчивое дыхание.

Хозяин вытянулся рядом и привлёк меня к себе. Так мы и пролежали, прижавшись друг к другу. Слова были излишни. Я кожей спины ощущала стук его сердца, Рэв кончиками пальцев гладил меня по животу, груди и плечам, словно дразнил и будил улёгшуюся страсть.

Я боялась того момента, когда он встанет и молча уйдёт: сосредоточенный, отстранённый и холодный, бросив напоследок, что это больше не повторится. И моё тело снова оденется в холод, а всё что останется после того, как за Рэвом закроется дверь — надежда.

Я решила не заговаривать первой, не унижаться. Знать бы ещё, как оттолкнуть его в следующий раз?

— Тебе было больно? — спросил хозяин, так крепко прижав к себе, что бедро с меткой на нём обдало жаром.

— Нет.

— Ты меня напугала, — продолжил он после непродолжительной паузы. Я понимала, что Рэв говорит о моей горячке, и от его слов была готова снова запылать: значит, я небезразлична оборотню.

— Я думала, вы хотите меня отравить.

— Какая ты ещё всё-таки наивная, — усмехнулся Рэв, и поцеловав в шею, затих, так и не выпустив из объятий.

Вскоре послышалось его мерное дыхание. Высвободиться так, чтобы не разбудить его, было бы сложно, да я и не хотела покидать тесные объятия. Закрыв глаза, сделала пару глубоких вдохов и выдохов и улыбнулась.

Дело было вовсе не в удовольствии, неиспытанном мной раньше, не в идеалах Ордена, не в планах, которые теперь выглядели глупыми и наивными. Вся соль заключалась во мне. Я снова поймала себя на ощущении, что меняюсь в правильную сторону, что я получила такой шанс, какой большинству не видать за все деньги и связи этого мира.

Мне так и не удалось до конца понять, в чём он состоит и куда приведёт. Метка на бедре, возникшая у нас обоих, означало что-то важное. Может, это дар, а не проклятие?

С этими мыслями я спокойно заснула без сомнений или дурных предчувствий.

Проснулась я на рассвете, словно меня толкнул кто-то невидимый. Ещё не открыв глаза, я уже знала, что лежу в постели одна. Однако шум воды из ванной доказывал, что Рэв не исчез из моей жизни с первыми лучами солнца.

Одиночество дало мне время поразмыслить о своём ближайшем будущем. Метки на телах словно связывали нас невидимой цепью. Мы чувствовали боль и радость друг друга как свои собственные. Меня это совсем не пугало.

Прошлой ночью я уяснила одно: Рэв не собирался отдавать меня другому. Он не был готов отказаться от моих ласк, какими бы неискушёнными они ни были.

— Ты рано проснулась! — вторгся в мои мысли голос хозяина. Я вздрогнула и оглянулась на Рэва. По привычке захотелось натянуть одеяло.

Мой мужчина был в просторных домашних штанах. Я помнила, что он пришёл ко мне в уличной одежде. Неужели, переоделся утром и снова вернулся, чтоб принять у меня душ?

Я взглядом поискала какую-то одежду, чтобы нацепить её. Говорить с полуодетым мужчиной, когда ты обнажена, а с кожи не смыт запах соития и семени, было некомфортно.

— Мне нравится, когда ты неодета, — усмехнулся Рэв, кинув полотенце на кресло. Сам же развалился в соседнем и по-хозяйски посмотрел вокруг. — Я думаю, ты поняла, что лезть в мои бумаги больше не стоит?

И уставился на меня. В глазах мелькнул жёлтый отблеск.

Я кивнула и присела в постели.

— Я хочу помыться, — сказала я, видя, что он не собирается нарушать молчание.

— Сначала нам надо поговорить.

Я бросила взгляд на смятое покрывало на другом конце кровати.

— Нет, — твёрдо сказал Рэв, игнорируя моё смущение. Леди моего круга не пристало быть полностью обнажённой даже в постели — это правило, которое мне вдалбливали с младых ногтей. Волкодлаки же не стеснялись собственного тела, считая его всего лишь одной из жизненных форм, в которой оборотни проводили большую часть жизни.

— Хочу быть честным с тобой: я собирался жениться, это правда, — начал хозяин, не сводя с меня твёрдого взгляда. — Скажу больше, возможно, так и будет. Если не в скором времени, так в дальнейшем. Я пока не готов смириться с бездетностью. А для этого мне нужна женщина моего вида.

— Ясмина говорила, что мы и нужны вам для деторождения, — робко сказала я, почувствовав, как запылали щёки. — Нужен какой-то обряд…

— А то я без тебя не знаю, что нужно, — прервал меня Рэв, и, поднявшись, отошёл к окну, встав спиной ко мне. — Проблема в том, что женщины вашего рода плохо переносят беременность и роды. Умирают далеко не все и даже не половина, но многие. Поэтому дань ежегодна.

— За кого же вы хотите отдать меня замуж? — спросила я, отвернувшись.

— Перестань кокетничать! — оборвал меня Рэв. — Ты прекрасно понимаешь, что теперь я не смогу этого сделать. И не смей спрашивать, почему, договорились?

Он повернулся и подошёл, смотря сверху вниз. Я снова кивнула, спокойно выдержав взгляд. Главное, что меня не собираются передаривать, а дальше я уж как-нибудь разберусь.

— Можешь идти. А у меня есть и более важные дела, — произнёс Рэв, предложив руку. Я встала, опершись на неё, и, не говоря ни слова, скрылась за дверью ванной.

Встав под душ, я смогла всё обдумать. Условия, выдвинутые оборотнем, были бы оскорбительны, если б речь шла о любви. Но то, что мы испытывали друг к другу, вряд ли можно так называть. Животная страсть — более подходящее слово.

Метка на бедре снова потеплела. Я уже не понимала, моё ли это желание или его, но я хотела, чтобы он распахнул дверь и вновь взял меня. Грубо, нежно или как пожелает. Потому что наши мысли со дня первой ночи странным образом совпадали.

Пока я думала, вода в баке иссякла и душ замолчал. Я пожалела, что так бездарно потратила драгоценную жидкость и толком даже не намылилась.

Но в следующую минуту всё изменилось. Дверь распахнулась, на пороге возник Рэв. Пару секунд мы просто смотрели друг на друга, пока он не сделал шаг навстречу. Я угадывала, что он хочет по его взгляду с жёлтыми отблесками и по тому, как вела себя метка на бедре.

Был и более простой способ: достаточно опустить глаза чуть ниже живота. Трепеща от одной мысли о том, как его член будет двигаться во мне, я всё же стеснялась смотреть на мужское достоинство, а тем более потрогать его.

И снова я схватилась за полотенце, лежащее рядом, на тумбе. Отвлёкшись на минуту, я поняла, что сделала это зря.

Меня выдернули из ванны, и развернули спиной, заставив прогнуться и опереться руками о металлический край. Кожа покрылась мурашками, мокрые пряди волос прилипли к плечам и падали на лицо.

Но вскоре стало тепло. Член Рэва коснулся моих бёдер, словно дразнил. Твёрдый, он будил во мне жар, заставляющий отринуть всякий стыд.

— Пожалуйста, — простонала я в нетерпении. Хотелось вновь ощутить мужчину внутри, подарить себе минуты блаженства, с которыми не могло сравниться ни что другое.

Но хозяин медлил, поглаживая меня по спине, похлопывая по ягодицам, словно породистую лошадь. Он коснулся моего лона, готового принять его, и сладкая пытка продолжилась. Вместо члена он вставил в меня пальцы и принялся двигать ими так сильно, что боль смешалась с удовольствием. Я уже не могла понять, где начинается одно и кончается другое. После того, как пелена перед глазами начала рассеиваться, я обнаружила, что сама двигаюсь в быстром темпе, насаживаясь на его пальцы.

И этого было мало, недостаточно. Опасаясь, что он оставит меня неудовлетворённой, я нагнулась, просунув руку между ног, и погладила его там, где раньше никогда бы не посмела. Рэв вздрогнул, но я продолжала нежно гладить кожаный мешочек, покрытый волосами. Мои стоны становились похожими на крики, когда хозяин перестал терзать моё лоно пальцами.