Луна моего сердца (СИ) - Иванова Инесса

Пустота внутри, там, где должен быть Он, несла разочарование, однако через мгновение я почувствовала, как крупная головка прикоснулась к лону. Рэв, не торопясь, входил в меня, придерживая за талию и не позволяя двигаться ему навстречу.

Даже когда он упёрся в мои ягодицы, то сохранял неторопливый темп, словно хотел помучить или наказать. Всё, что оставалось — терпеть и покорно следовать за его ритмом, не выражая словом или звуком своего нетерпения.

Я закрыла глаза и, когда он в очередной раз полностью вошёл в меня, крепко сжала мышцы внутри. Ведомая шестым чувством или древним женским инстинктом, я поняла, что нахожусь на правильном пути. Сжавшись снова и снова, я вернула себе власть над его телом. Ритм нарастал, хватка ослабла, хозяин позволил мне двигаться навстречу так быстро, как я хочу.

Тесный мир ванной комнаты наполнился шлепками его ядер о ягодицы и моими стонами, смешивающимися с частым дыханием мужчины. Сжавшись настолько, насколько смогла, я с удовлетворением почувствовала, как меня снова заполняет его семя. Это был малый, но всё же триумф моего женского естества над его планами.

Рэв быстро вышел из меня и почти нежно ущипнул за ягодицу.

— Ты приятно удивляешь меня, — самодовольно сказал он и, схватив за руку, увлёк за собой под душ.

— Воды надолго не хватит, — сказала я, когда первые холодные капли упали на плечи. — Я потратила её с утра.

— Главное, что она есть сейчас.

Рэв обнял меня и, заглянув в глаза, поцеловал в лоб. Я крепче прижалась к нему, вода стала тёплой, на душе сделалось хорошо и спокойно, словно никакие бури не грозили нашим отношениям. Я впервые поймала себя на мысли, что благодарю Тёмных Богов своих предков за то, что они подарили мне иную судьбу, нежели сёстрам и подругам детства. И неважно, какие испытания ждут впереди.

Глава 19

Улицы и центральная площадь оделись в зелёные фонари и гирлянды. Город стал напоминать мрачного фокусника, без приглашения явившегося в поселение к оробевшим жителям на местную свадьбу.

И без того суровая, теперь столица выглядела так, будто её вместе со всеми жителями таинственным образом переместили из другого мира. На оживлённых мостовых не раздавались весёлые возгласы, в толпе не встречались подвыпившие гуляки и компании молодёжи, горланящие непристойные песни.

Волкодлаки были торжественно спокойны, на их скуластых лицах светилась затаённая радость.

— Обновление цикла, — объясняла мне Боана. — Для многих из местных зачатые сегодня дети, не узнающие своих отцов, будут символом надежды на укрепление всего вида.

— А откуда известно, что дети родятся крепкими и здоровыми? — спросила я, глядя в зеркало на своё отражение. Экономка заканчивала вплетать в мои распущенные волосы лозу дикого винограда — символа культа Плодородия.

— Лазари знают своё дело, — последовал короткий ответ. — Да и подготовка тоже имеет значение. Отвары, растирки и мази, усиливающие влечение и способность к зачатию.

— Та же магия…

— Нет. Скорее знания, — пояснила Боана. — Ну вот и всё. Прислать горничную помочь вам одеться?

Я вздрогнула, что не укрылось от проницательного взгляда Боаны:

— Что с вами? — спросила она, поджав губы.

— Так. Нервничаю.

— С чего бы?

— Мне не нравится Сильвия. Я боюсь её.

Разговор снова стал напоминать допрос. Связная Ордена рассказала мне о том, что стоявшая передо мной женщина служила жрицей в храме Благочестивых Богинь, но была замечена в блуде, и когда всё вышло наружу, сбежала с любовником к Волкодлакам.

Это объясняло отсутствие у пары детей: при посвящении в жрицы девочка проходила ритуал, отсекающий раз и навсегда её способность к зачатию. Может поэтому, она так стремилась найти для хозяина женщину, способную вынашивать и производить на свет потомство?

Эта идея в глубине души тоже мне нравилась: привязать к себе Рэва с помощью общего ребёнка. Каждый раз, когда оборотень изливал в меня семя, разбуженное тело с радостью принимало главный дар, способный дать женщине её мужчина. Оно не понимало и не хотело знать, что беременности не будет. По крайней мере, пока.

Однако наступало время разума, и я чётко осознавала, что будущего у нас с хозяином нет. В любом случае он либо оттолкнёт меня, когда откроет правду, либо я стану причиной его падения.

— Вы всегда такая молчаливая, Леонтина, — продолжила Боана. — Хотелось бы мне знать, о чём вы всё время думаете…

Экономка вышла, прикрыв за собой дверь.

Я наскоро оделась в чёрное свободное в талии платье, то самое, что было на мне в вечер проверки лазарем. Девушкам, принесённым в дар, не дозволялось надевать на праздник Плодородия ничего иного. Это означало, что мы ещё не заслужили право стать частью общества. Те же, кто родили хозяину ребёнка, облачатся сегодня в зелёное в знак исполненного долга перед Стаей.

Самоходная повозка ждала меня на оживлённой улице, у самых ворот дома. Хозяин уже давно уехал, поэтому весь путь до места празнования я должна буду проделать в полном одиночестве.

Пока мимо проплывали серые вереницы домов и таких же невзрачных площадей, я почти не смотрела в окно, погрузившись в раздумья. Но как только ворота Вервика остались позади, я словно очнулась от заколдованного сна. В мир вернулись летние краски, запахло листвой, потянуло лесом.

Ритуальные праздники проходили на Пригорье — специально огороженной возвышенности, благодаря закольцованным уровням позволяющей вместить большое количество народа. У меня был допуск только в шестое кольцо из семи, самое главное происходило в центре.

Круги разделялись каменными стенами, ворота на каждый уровень стояли чётко напротив друг друга и образовывали прямой путь в самое сердце холма. В нашем круге были основном полукровки, служащие людоволкам и девушки, прошедшие инииацию этим летом. Имевшие доступ на более высокие круги могли свободно спускаться в общество тех, кто не был допущен дальше своего уровня.

К счастью, я прибыла почти в самый разгар веселья. Девушки, предназначенные для обряда, выполнили свою роль и отправились под опеку лазарей, Волкодлаки и остальные праздновали зарождение новой жизни, словно зачатые сегодня дети уже родились.

Длинные столы, обильно заставленные яствами, в основном всеми видами мяса, обильно посыпанными кольцами лука и веточками зелени, стояли в одной части отведённой площади. Здесь в одних только коротких шортах, доходивших до середины бедра, молодые волки-подростки, не ставшие пока полноправными членами Стаи, показывали друг перед другом атлетические трюки, бросая время от времени полные надежд взгляды на таких же по возрасту волчиц.

Я поняла, что место в шестом круге — далеко не предел мечтаний для честолюбивых особ. Здесь были полукровки, Волкодлаки не самых знатных семейств с детьми, не вступившими в пору мужественности, да девушки первого года — такие, как я.

Другая половина круга, украшенная светящимися в наступающем сумраке гирляндами, развешанными над скамьями и беседками, была предназначена для весёлых компаний и тесного общения уединяющихся парочек.

С дамским бокалом тёмного эля можно было неторопливо гулять по дорожкам из отполированного камня, и только к концу праздника обогнуть круг. Волкодлаки не были склонны к словесному изяществу, долгим разговорам и томным взглядам, не было и показной роскоши, поэтому обстановка с самого начала больше напоминала деловое собрание или светский приём по случаю чей-то коронации.

Но это было обманчивое впечатление, ведь стоило углубиться в парковую зону, как то здесь, то там слышались женские стоны, приглушённые журчанием фонтанов. Почти непрозрачные беседки, раскиданные вдали от ворот, были местами волчьей страсти.

Ходило поверье, что священное место в нынешнюю ночь даёт благословение не только участникам обряда, но и всем, в ком течёт хоть капля крови первого волка Фенрира. Оборотни сношали своих женщин, равных им по крови, там, где заставала нужда, а возможные свидетели только подстёгивали любовный экстаз.