Обратись к Бешеному - Виктор Доценко

Дуб был еще молод, но стоял твердо и уверенно. Несмотря на свой молодой возраст, он выделялся среди остальных деревьев, кряжисто распустив свои мохнатые ветви-лапы. Тополя и березки, словно признавая его бесспорное лидерство, чуть склонили перед ним свои кроны.

Савелий подошел к нему, ласково провел ладонью по его стволу, как бы здороваясь со старым знакомым и извиняясь за то, что сейчас будет вынужден причинить ему небольшую боль. Затем стилетом расчистил землю перед дубом, аккуратно вырезал небольшой квадрат на стволе, осторожно, чтобы не поранить лезвием его ствол, подцепил кору и отслоил от ствола. Положив этот квадрат коры на землю, снял обувь, носки, босыми ногами встал на расчищенную землю и плотно прижался ладонями к оголенному стволу дерева. Прикрыв глаза, он настроился на энергию дуба и принялся что-то нашептывать ему.

Со стороны могло показаться, что он молится и о чем-то просит кого-то: то ли Бога, то ли дерево. Во всяком случае, люди, проходившие мимо, заметив манипуляции и шепот, чуть замедляли шаг и, понимающе кивнув на прощанье, шагали дальше, но их лица становились более просветленными, чем до встречи с этим странным незнакомцем.

Несколько минут Савелий напитывался энергией, получая удивительный заряд от этого дерева. В какой-то момент ему показалось, что у него прибавилось столько сил, что он может запросто вырвать этот дуб из земли. Его пальцы от напряжения стали подрагивать.

Получая природную энергию при помощи дуба, Савелий и сам передавал дереву часть своей энергетики, и когда он оторвал ладони от ствола, ветви дуба благодарно прошелестели ему в ответ.

Продолжая стоять с закрытыми глазами, Савелий повернул руки к солнцу и поднял лицо кверху. Затем глубоко вздохнул и резко выдохнул, сложив на уровне солнечного сплетения обе ладони друг над другом, не соприкасаясь ими. Через мгновение он открыл глаза, наскреб немного влажной земли, ровным слоем обмазал ею оголенный ствол и аккуратно вернул кору на место, что-то прошептав на прощанье. И вновь дуб благодарно прошелестел на прощанье. Потом обулся и пошел по направлению к выходу из сквера.

Теперь Бешеный твердо знал, что ему делать: он должен создать самую лучшую команду! И в ней нужно собрать таких людей, которым он может доверять как самому себе. Конечно, Савелий понимал, что это не самая простая задача, но другого выхода он не видел: любая ошибка может стоить жизни невиновному человеку, а этого допустить он не имел права.

Он уже подходил к дому, когда зазвонил его мобильный телефон.

– Слушаю, – отозвался Савелий.

– Сергей Кузьмич, добрый день! – раздался голос генерала Сковаленко.

– Здравствуйте.

– Узнали?

– Так точно, товарищ генерал!

– Подвижки есть?

– Конечно, товарищ генерал!

– Почему не докладываете?

– Потому, что подвижки эти не совсем ясные.

– И все-таки? Выяснили что-нибудь?

– Только то, что посылку вам подкинули криминальные структуры.

– Вот как? А если конкретнее?

– Конкретнее пока не могу сказать: проверяем полученные данные.

– Долго еще проверять будете?

– Думаю, что не очень долго, товарищ генерал!

– Вы можете говорить точнее?

– Товарищ генерал, если бы мог сказать точнее, то уже бы доложил вам по полной форме, – ответил Савелий.

– Хорошо, у нас с тобой есть только сорок восемь часов, а потом можно будет играть отбой.

– Почему такая точность?

– Именно столько дал министр.

– И что потом?

– Потом последуют оргвыводы, – со вздохом ответил Сковаленко.

Савелий не видел, как поморщился генерал, но отчетливо представил.

– Товарищ генерал, можете поверить, что мы сделаем все, что возможно и даже невозможно! – серьезно заверил Савелий и тихо добавил: – Остап Никитович, не переживайте: все будет хоккей, как говаривал мой старшина Подоприбеда.

– Я на вас очень надеюсь, Сережа…

– Мухтар постарается… – добавил свою присказку Савелий.

– Что? Какой Мухтар? – не понял генерал.

– Это я так, к слову…

– Удачи вам, Сережа!..

– И вам, товарищ генерал…

Переключившись мыслями на дело о шестнадцати миллионах, Савелий позвонил Константину.

– Костик, привет! Как дела?

– Ничего нового, братишка, – уныло ответил тот. – А у тебя? Дал какой-нибудь след с дежурным офицером?

– Нет больше нашего дежурного!

– Как нет? – не понял Константин.

– Самоубийство…

– Как самоубийство?

– Если коротко – совесть замучила, и он застрелился.

– По нашей теме?

Никакого отношения к нашей теме его самоубийство не имеет, – недовольным голосом ответил Савелий. – За его спиной и без того было много грехов. Ты разговаривал с Артемом?

– Дроботовым? – уточнил Константин.

– А у тебя что, еще есть кто-то с именем Артем?

– Не поверишь, братишка, но есть еще двое с таким именем, – заверил он. – Рассказать о них?

– Потом как-нибудь! Разговаривал или нет? – повторил Савелий.

– Нет, а что?

– Вы с ним как сговорились: ему тоже показалось, что лицо, принесшее деньги в приемную ГУВД, знакомо. Сразу не вспомнил, а позднее перезвонил и рассказал, как однажды, работая с группой проверки ДТП на дорогах, видел его в окружении Сиплого – вора в законе.

– Выходит, ты был прав, и эти деньги подкинул криминал, – заметил Константин. – Но зачем?

– Вот и я ломаю над этим голову: зачем? Ты проверил картотеку МВД?

– В ней он не числится! – ответил Рокотов-младший.

– Снова тупик…

– Какие будут предложения?

– Ты где сейчас?

– В машине, в районе Смоленской площади, а что?

– Давай встретимся, посидим, покумекаем… – предложил Савелий.

– Где?

– Подъезжай к МИДу, а там решим…

Через пятнадцать минут они встретились на углу Министерства иностранных дел и Старого Арбата. Константин подошел к машине Савелия:

– Ну, куда пойдем?

– Ты обедал?

– Да, и довольно плотно, но если ты хочешь есть, то я готов составить компанию.

– Нет, не хочется. Давай пройдемся по Старому Арбату: давно там не был.

– Я тоже…

Савелий вышел из машины, поставил ее на сигнализацию, и они пошли по Старому Арбату.

– Ты посмотри, сколько ментов шнуркуется, – с удивлением заметил Константин.

– Может, делегация какая иностранная? – предположил Савелий.

– Если только правительственная, – усмехнулся Константин и подошел к первому попавшемуся милиционеру: – Не скажешь, земляк, зачем вас столько нагнали?

– Съемки здесь, – неохотно буркнул тот.

– Съемки чего? – спросил Савелий.

– Народный фильм снимают: больше ничего не знаю. Хотите больше узнать, у режиссера спросите. Он там, – лейтенант кивнул в глубь Арбата, откуда доносились команды, усиленные динамиком, и отвернулся в сторону.

– Пойдем, посмотрим? – предложил Рокотов-младший и, не дожидаясь ответа, двинулся вперед.

– Неужели, дорогой Костик, ты решил по-сниматься в кино? – ехидно спросил Савелий.

– Скажешь тоже: нам с тобой светиться ни к чему, – на полном серьезе возразил Константин и добавил: – Особенно тебе.

Когда они подошли ближе, то действительно увидели многочисленную толпу массовки, среди которой мелькали различные транспаранты и портреты каких-то людей.

– Может, митинг какой-то партии снимают? – предположил Константин.

– Наверное… – Савелий пожал плечами и тут же воскликнул: – Смотри!

Константин взглянул по направлению взгляда своего наставника и присвистнул от удивления:

– Ничего себе поворотик! Мы его ищем, с ног сбились, а он здесь на портрете висит…

Читатель наверняка помнит, что Савелий уже давно мог увидеть портрет того, кто принес в ГУВД злополучные шестнадцать миллионов, сверни он в тот день с площади Дзержинского за угол «Детского мира»: именно тогда он уже смог бы столкнуться с изображением разыскиваемого незнакомца.

Казалось, что теперь дело за малым: обратиться к съемочной группе и узнать координаты человека, запечатленного на портрете. Каково же было их удивление, когда оказалось, что ни режиссер фильма, ни ассистент по актерам, ни человек, отвечающий за реквизит, не знали, что за человек изображен на портрете и как с ним связаться.

– Что-то я никак не пойму, – все больше раздражался Константин, разговаривая с режиссером. – Вы снимаете художественный фильм, снимаете сцену, в которой мелькает крупным планом портрет человека, и вы не знаете, кто он? Можно взглянуть на сценарий?

– Собственно говоря, с какой стати я должен перед вами отчитываться? Кто вы такой? Вы мешаете нам работать! Толик, позови сюда консультанта Лямишева, – режиссер не на шутку рассердился.

– Сейчас, Семен Тимофеевич! – отозвался помощник, и через минуту к ним подошел импозантный мужчина лет шестидесяти.

– Звали, Семен Тимофеевич? – спросил он.

– Эти товарищи мешают работать: вопросы всякие задают, причем глупые…

– В чем дело, почему вы мешаете работать? – начальственным тоном спросил тот.