Солнышко мое - Виктория Анатольевна Дунайцева

Перекусив немного Светка неожиданно вскочила и убежала в туалет.

— Что это с ней? — поинтересовалась Надежда.

— Токсикоз, — пояснила мать, — у женщин в положении так бывает.

К вечеру на улице спала жара и все решили прогуляться. Встав вместе со всеми Надежда опять почувствовала недомогание и извинившись убежала в туалет.

Все вышли на улицу, а Ленка осталась ждать ее в доме. Выходя из уборной Надя встретилась взглядом с Ленкой и та ей с ужасом прошептала:

— Нааадь, а ты случаем не беременна от своего Пашки? Когда у тебя месячные в последний раз были.

Произведя несложный расчет, Надька обалдела и отчетливо поняла, что глубоко беременна.

— Что делать, Ленка? Я еще не готова к материнству и к тому-же я учусь и мать, если узнает, убьет! Стыд-то какой, — причитала Надька

— Не плач, — успокаивала ее сестра: — мы что-нибудь придумаем: — Говорят, что сейчас до 24 недель аборты разрешаются? Какой у тебя срок?

— Судя по всему 12 недель, — пробурчала Надька.

— Ну и хорошо, значит успеваешь. Сейчас сделаешь аборт, а к сентябрю будешь как огурчик.

— Боюсь, — прорыдала Надька. — А у нас в технаре одна девочка для того, чтобы вызвать выкидыш пила молоко с йодом. Может и мне попробовать?

— Надь, а это не вредно?

— Я не знаю. Зато никто не узнает о моей беременности.

— А ты знаешь, сколько нужно этого молока с йодом выпить, чтобы все получилось?

— Не знаю, но буду пробовать.

На следующий день, после завтрака Надьке снова стало плохо.

— Надь, — отозвала ее мать: — ну-ка пойдем поговорим.

И девушка, как нашкодивший ребенок, отправилась за матерью.

Они уселись за столом, который стоял в саду под раскидистой яблоней. Здесь всегда было прохладно. Надежда обожала сидеть именно под этой яблоней, но не в этот раз.

— Ну рассказывай, доченька, что у тебя приключилось? — ласково сказала мать.

Надька с мольбой посмотрев на мать, и выложила ей свою проблему. Опустила голову и стала ждать приговора.

— Эх доченька ты моя, несчастная. Что же ты мне сразу-то не сказала? — сказала тихо мать.

— Боялась, мамочка, — прошептала Надежда.

Мать обняла дочь и прижала к себе. Они посидели молча какое-то время. Было понятно, что мать переваривает возникшую ситуацию. Надьке в этот момент стало очень спокойно. Она вдруг поняла, что не одна в этом страшном мире и мать обязательно поможет ей в решении ее проблемы.

— Знаешь, что доченька, — задумчиво сказала мать: — дети — это счастье. И, думаю тебе нужно рожать.

— А как же учеба, мамочка?

— Тебе рожать к марту, видимо. Еще огород не начнется, я приеду поживу с тобой. Дадим ребенку силы набраться, а к середине мая мы с ним уедем и месяцок поживем без тебя. А к лету уже ты приедешь сама.

— А ты справишься?

— Доченька, сколько у меня вас было-то. Со всеми справилась и с твоим справлюсь. Если что Светланка поможет. Ну что договорились?

— Договорились, — вздохнула с облегчением Надька.

— Доча, а отцу-то скажешь о своей беременности?

— Нет, мама. Не скажу. Он и не знает ничего о нас. Он был пьян, и я воспользовалась этой ситуацией. Вот и получила… Мама, а ребенку ничего не будет от того, что отец был пьяный.

— Нет, доченька, ничего, — успокоила ее мать: — Он же не пропойца у тебя? Такого бы ты не полюбила. И знаешь, что дочка, давай договоримся, что все свои серьезные проблемы, ты от меня скрывать не будешь.

— Ты знаешь, как мне страшно было тебе все это рассказать? — прошептала дочь, обнимая маму: — я даже удивлена, что ты так быстро поняла меня.

— А ты, видимо, доченька, пошла по моим стопам. Если бы не моя мам, твоя бабушка, твоей старшей сестры не было бы в живых. Я тоже ее родила в девках.

— Ты хочешь сказать, что Анна не папина дочка.

— Нет, у нее другой отец, но это не помешало ей вырасти и быть любимой твоим отцом. Твой папа любил ее не меньше своих детей.

* * *

30 августа девочки сговорились встретиться все вместе у Бориса на квартире и прогуляться в последние летние свободные денечки по Москве.

Юлька с Лилькой выбравшись к бабушке в Петушки на недельку остальное время трудились как пчелки. Они обросли достойной клиентурой и расширяли свои горизонты путем разработки ходовых доступных моделей для студентов. Для этого они подготовили выкройки для каждого размерного ряда, которые могли помочь им не заморачиваясь шить однотипные модели любого размера.

Все полученные средства от шитья одежды и сдачи Борькиных комнат в аренду девушки отправляли на сберегательную книжку.

Первыми прибыли в Борькину квартиру Надежда и Женька, ближе к десяти часам к девушкам присоединилась Томочка.

Тома, войдя в квартиру Бориса, была удивлена ее планировкой. После теткиных хором эта ей показалась значительно меньше. Четырехкомнатная квартира представляла собой узкие и длинные комнаты, заканчивающиеся большими узкими окнами. Про ширине комнаты можно было разместить только диван. В разобранном виде он занимал всю ее ширину и полностью закрывал проход к окну. Вдоль длинной стены помещался также небольшой шкаф и столик. Мебель занимала практически все пространство комнаты.

В отличии от комнат, кухня была просторной. Довольно широким был и коридор. Туалет и ванна были раздельные, их стены были окрашены в зеленую краску, и выглядели как общественные. В двух комнатах Бориса жили сами девушки. Одна служила им спальней, вторая использовалась как рабочий кабинет. Две другие комнаты сдавались квартирантам.

— Лиля, как-то тут у вас хмуро и печально, — сказала Тома, усаживаясь за стол.

— Том, мы свои две комнаты отремонтировали, как могли. Вон, обои заменили, полы покрасили, а все остальное до Борьки. Как придет с армии, пусть сам решает, что делать, — ответила Лиля.

— Пока в квартире живут квартиранты хорошего ремонта не сделать, — поддержала подругу Лиля.

Видимо тема ремонта ими уже обсуждалась.

— Лиль, а ты хоть Борьку-то навестила? — спросила у нее Женька

— Нет, Женечка. Борис велел до зимы к нему не приезжать, деньги не тратить. На зимние каникулы поеду. — подытожила Лиля: — ну а у тебя как с Пашкой?

— С Павлом все замечательно. Раза четыре он ко мне в Рязань приезжал, да и я к нему на денек выбиралась. До вас не добралась. Некогда было.

— Ой девочки, а у меня теперь парень есть, — заторопилась со своим рассказом Тома. И поведала девочкам историю своей любви.

— Юля, а ты как? Тебе хоть Вовка пишет? — поинтересовалась Надежда после Томиного рассказа.

— Пишет, но редко. Не горазд он на переписку. Служит