Его любимая Кошка (СИ) - Калина Анна

– Спасибо. Польщён, – буркнул Рик, откладывая бумаги в сторону.

Потом прикрыл их краем пледа, чтобы любопытные глаза не увидели ничего лишнего. Рик хоть и был в постели, но одет был в домашнюю одежду. Брюки, рубашка, домашний халат поверх всего этого. Постель была застелена, только пирамидка из подушек и тёплый плед говорили о том, что в комнате отдыхают. Беспорядок и разобранная постель всегда раздражала Рика, пробуждала лень и ощущение болезни.

Леди Зьонге тоже была одета просто. В этот раз никаких «башен» на голове, никаких сложных конструкций платья. Всё просто, скромно… У Рика проскользнула мысль, что этот стиль одеваться девушка подглядела у Ави. Именно Роннер одевалась так спокойно. Не уныло или серо, а именно спокойно и сдержанно, с минимумом оборок, кружев, блесток. Не к добру такие перемены в Зьонге… Ой, не к добру.

Из вредности можно было бы остаться в постели, но валяться перед дамой задрав ноги, лорду Файсу не позволяла проснувшаяся не к месту галантность. И бок так некстати совершенно перестал ныть. Жар предательски затаился. И вообще здоровье лорда Файса было до отвращения в порядке. А ещё этот азартный блеск в глазах Катриэллы. Рик довольно резво соскочил с постели, встав перед леди Зьонге.

– Моё почтение, леди, – целуя протянутую руку, пробасил Рик.

Духи! Файс чуть сильнее принюхался, улавливая тонкий аромат жасмина и цитруса. Катриэлла ранее использовала другой парфюм, оставляющий в коридорах дворца удушливый шлейф чего-то приторно сладкого. Невыносимо сладкая смесь ранее была её любимым ароматом. Смутное подозрение зародилось в душе лорда Файса.

Только вот наличие незамужней молодой особы в спальне неженатого и ещё молодого мужчины очень заботила лорда Файса. Мужчина раздумывал как ненавязчиво и галантно спровадить нахальную Зьорге за порог. Счёт пошёл на минуты, так как чем дольше эта особа находилась с Риком, тем двусмысленнее могли бы истолковать их общение… Может на то и был расчёт?

– Ах, какой глобус! – всплеснула ладонями Зьонге и бросилась к столу Рика.

Да, глобус и самому хозяину комнаты нравился. Тонкая работа, сделан на заказ. Не фабричная штамповка, а ручная роспись. Резная дуга и подставка. Настоящее произведение искусства.

– Ах, как интересно! Всю жизнь мечтала поплавать на корабле! – восхищалась Зьонге, принявшись крутить пальчиком сферу глобуса.

– Корабли ходят…

Рик спохватился, не договорив привычную для моряков фразу.

– Леди, а вам не кажется, что ваше пребывание в моей комнате может вызвать пересуды? – с намёком произнёс Рик, подойдя к Катриэлле.

– Но мы же ничем постыдным не занимаемся, – обернувшись к Файсу, выдохнула Кати.

Рик про себя только усмехнулся, глядя на то, как прожжённая кокетка старательно строила из себя невинное и наивное создание. О поведении Катриэллы Зьонге  Рику было известно, такова уж участь начальника дворцовой стражи – знать всё про всех. Рик ещё раз глянул на двери,  решив медленно «вальсировать» леди к выходу. Там у двери ещё и модель парусника стояла.

– А там у меня макет кораблика, – кивнул в сторону парусника Файс.

Катриэлла бросила короткий взгляд в указанном направлении и хитро улыбнулась.

– Почему вы так торопитесь меня выгнать, лорд Файс? Неужели моё общество вам настолько не приятно?

«Да» – захотел сказать Рик и указать леди на дверь, но пришлось прикусить язык и галантно поклонившись, произнести:

– Меня заботит ваша репутация.

– А репутация Роннер вас не так заботила, да?

А ведь не так уж и страшно, если Зьонге взять за шиворот и выставить прочь. Она дочь министра, но Рик всё же брат короля.

– Я не буду с вами обсуждать леди Роннер, – криво усмехнувшись, произнёс Файс, – думаю, вам всё же стоит поторопиться к выходу.

И Рик уже было направился к двери, но на ходу его схватили за руку, с силой потянув к себе. Ну, тянуть Файса с намерением остановить было равносильно тому, чтобы вручную тормозить фрегат.

– Зачем вам ледышка Роннер? В ней нет огня. Её красота скоро увянет, – затараторила Зьонге, ввергая Рика в шок.

Даже портовые девицы имели больше уважения к себе и были не настолько навязчивы, как эта дама. Даже и неясно как себя вести при подобном раскладе. Зьонге приняла замешательство Файса за готовность слушать. И пошла в наступление…

– Она вечно строит из себя загадку, – прошептала Катриэлла, делая шаг к Рику, – но неужели увядающая девица сомнительного происхождения именно та дама, которая должна быть рядом с таким мужчиной? Что может быть интересного в Роннер?

Рик удивлённо глянул на то, как Зьонге положила руку ему на грудь. Вторую. Было желание взять девицу за ухо и, придав ускорение пинком, показать, как «такие» мужчины относятся к дамам с «таким» поведением. Было немного смешно и противно. Не вступая в спор, Рик с особой нежностью обнял Зьонге за талию, приподнял над полом, вызвав на лице девицы победоносную улыбку. До двери дойти оказалось легко и просто, Зьонге не много весила и особых неудобств не доставляла.

Дверь спальни лорда Файса распахнулась и в коридор, бережно и с максимальным уважением была выставлена бесстыдная брюнетка. Эллерик осторожно поставил девицу, будто куклу, на пол. Поклонился и захлопнул двери. По коридору пронёсся полный злобы шёпот, посылающий проклятия на лохматую голову безопасника. Лорд Файс тихо расхохотался и пошагал к постели, дочитывать отчёты и сводки.

Глава 22

– Ах, ах! – мистер Харди словно шмель кружил вокруг Её Величества.

С раннего утра день был посвящён примерке платья императрицы. Обсуждению предстоящего бала. Щебетанию обо всём и ни о чём серьезном. Сегодня все придворные фрейлины могли собой гордиться, ведь сегодняшнее наше поведение было идеальным, по мнению общества. Пустота, праздность и нулевое проявление интеллекта.

Её величество Иллария была прекрасна в костюме лилии. Нежнейший наряд цвета слоновой кости с легким перламутровым отливом, длинный шлейф, множество складок и оборок, полупрозрачные кружева с золотой нитью, обрамлявшие декольте. Лиф, расшитый кристаллами, имитирующими капли утренней росы. Такие же кристаллы были и на булавках, удерживавших складки юбки, и на шпильках в волосах.

Наш невозможный портной всё фыркал и плескал в ладоши, пока императрица вертелась перед зеркалом. Харди картинным жестом расправил шлейф на платье императрицы. Чуть поправил складки. Было видно, что мужчина гордился своим творением, было заметно, что Илларии наряд нравился. Её величество была невозможно хороша в этой одежде.

– Вы гений, Харди, – с улыбкой произнесла Иллария, – это ваш очередной шедевр.

– Ах, я только подчеркнул то, что дала вам природа, ваше величество, – принялся расшаркиваться портной, – наш правитель самый счастливый мужчина в империи.

Я заметила мелькнувшую на лице Илларии гримасу. Женщина слегка поёжилась, обнимая себя за плечи, и нервно поправила оборку на платье. В отражении зеркала я поймала взгляд её величества и ободряюще ей улыбнулась. Мы часто так перемигивались. Старая привычка из прошлого.

В те далекие дни, после моего побега с Фаринго, я плохо понимала, чего хочу и куда мне двигаться дальше. Присматривая за пожилой графиней, я умудрилась каким-то непонятным образом заслужить её поддержку и опеку.. «Старуха Розесси», так её звали на острове, славилась скверным и склочным нравом. Любила гонять прислугу, оскорбляла и унижала медсестёр.

Девушки молчали, терпели, лебезили, стараясь понравится хозяйке. Старуха хорошо платила. А я оказалась той, кто не хотел лебезить и прогибаться, во мне взыграла «генетическая память», не дававшая спокойно терпеть унижения. Тогда я много чего наговорила обнаглевшей старушке, пообещала ей трехлитровую клизму для прочистки всех необходимых для просветления чакр. И ушла, громко хлопнув дверью.

Наутро в больнице меня встретил лакей и пригласил на постоянную службу к графине. Спустя годы мы стали чем-то вроде внучки и бабушки. Графиня не оставила своей специфической манеры общаться, но границ моего терпения не нарушала. Она первая выразила свои подозрения по поводу Инигора. Она утешала меня в ту злополучную ночь после свидания с этим мужчиной. Она дала мне денег, чтобы была возможность уехать и попытать счастье на новом месте.