Его любимая Кошка (СИ) - Калина Анна

– Тише, – шепнула Авриэль и погладила мужчину по плечу.

Она умела утешать. У Ави был дар в любой ситуации сохранять спокойствие и передавать его другим. Рик помнил, как эта девушка уговаривала парня с ампутированными ногами. Тот рыдал, истерил, швырялся едой, а потом и вовсе впал в состояние полного безразличия. А Ави просто сидела рядом, сматывала выстиранные бинты в рулончики. И говорила. Монотонно, спокойно, тихо. Слов со своей койки Рик не расслышал, но спустя пару дней парнишка взял себя в руки, пытался сидеть. Начал есть.

– Я всё время думаю, что мог заметить… остановить, – Зигмунд  глотал слёзы и судорожно вдыхал воздух.

– Есть то, что нельзя предвидеть, – тихо, продолжая держать руку на плече парня, шепнула Ави, – и вы не думайте о себе плохо… вы продолжаете жить. Есть вещи непонятные, необъяснимые, страшные, но мы не властны над ними. Нужно позволить себе право не отвечать за всё в этой жизни…

Зигмунд сопел, медленно выравнивая дыхание. Моргал всё так же часто, но слёзы перестали катиться из его глаз. Только красные пятна на скулах выдавали недавнюю истерику.

– Нам нужен тот амулет, – подал голос Рик, – можете нам его принести?

Зигмунд ещё раз тяжело вздохнул и двинулся к лестнице, ведущей к жилому крылу. Лорд Файс и Ави отошли от кухни, пройдя следом за Зигмундом. Парня они остались дожидаться в холле.

– И как это у тебя получается, – удивился Рик.

– Что?

– Находить нужные слова, – пожал плечами Рик, – всегда в самую точку.

Авриэль странно взглянула на безопасника и прикусила губу. Руфус тоже чуть приподнял голову, бросив на девушку задумчивый взгляд. Лорд Файс уже заметил, что джинн странным образом чуял эмоции Ави, будто читал её мысли.

– Наверное, я говорю то, что хотела бы услышать сама, – чуть слышно шепнула Авриэль, – такие слова самые искренние. У всех нас в прошлом есть то, что причиняет боль, навевает печаль, тоску. Нужно только хорошо подумать и вспомнить каких слов утешения нам в те моменты не хватало… Сострадать не так уж и сложно.

– Сострадание присуще только тем, кто способен слышать чужую боль, – разглядывая лицо девушки произнёс Файс, – иногда мне кажется, что ты слышишь её излишне громко.

– У меня просто острый слух, – смутилась Ави.

Рик успел заметить блеснувшие в золотистых глазах слёзы. В какие же моменты этому хрупкому созданию так не доставало утешения, что она умудрялась найти слова даже для тех, кто потерял всякую надежду в жизни? Отчего-то лорду Файсу показалось, что обида и предательство от Инигора Канри было самой малостью, что выпала на долю леди Роннер.

И захотелось сделать всё, чтобы этот печальный взгляд больше никогда не появлялся на бледном девичьем лице. Чтобы призраки прошлого больше не терзали душу Ави… А будущее, если она позволит, лорд Файс бы с радостью обустроил так, что оградил бы девушку от волнений и забот. Это почти невозможно… Но если сильно стараться, то всё достижимо.

– Вот, – Зигмунд уже стоял перед ними, протягивая кулон на цепочке.

Тонкая медная цепочка, простой камешек, похожий на яшму. Простейшая оправа из проволоки. Неужели вот эта ярмарочная побрякушка могла довести человека до смерти?

– Ага, – оживился Руфус, – а вот эта штучка уже по- другому «звучит». Чую след магии.

– Спасибо, – Рик протянул Зигмунду руку, – вы держитесь. Возможно, вам стоит немного отдохнуть? Уехать из дворца?

– Нет, лучше уж в работе, – тряхнул головой Зигмунд, – труд отвлекает от тяжких мыслей.

Рик видел, как Ави кивала в такт словам парня. Потом тоже потрепала его по плечу и мягко улыбнулась. С Диком лорд Файс планировал поговорить сам. А вот разговор с Эвансом был пока невозможен. Но нужно было связаться с главврачом клиники и запросить список личных вещей Адама. Это лорд Файс мог легко стребовать.

***

Как оказалось, Дик Стюарт про амулеты ничего не знал. Но после расспросов миссис Стюарт выяснилось, что амулет всё же был. Заботливая жена приколола неприметную брошку к подкладке сюртука мужа, когда узнала о предстоящей встрече с лордом Файсом. В том, что и у Эванса найдут какую-то побрякушку, Рик уже не сомневался.

Помимо дел мистических и тёмных, были дела и совершенно понятные и ясные. Вчера Ави всё же загнала Рика в постель, где он благополучно отключился, проспав до полудня следующего дня. А дела не спали. Были отчёты о допросе террориста, был план проведения бала. А ещё было навязчивое внимание доктора и императора, которые с завидной периодичностью проверяли наличие лорда Файса в его комнате… Да, видимо, кто-то донёс о вчерашних разъездах Рика.

Приходилось сидеть в постели и листать документацию, время от времени вспоминать вчерашний день, их беседы с Ави… и не только беседы. Голова кругом шла от забот и волнения. А ещё от раздражения. Перечитывая протокол допроса, лорд Файс только зло фыркал, вспоминая общение с зарвавшимся юнцом, стрелявшим в императрицу Илларию.

Как оказалось, убивать её не собирались. Даже ранить не планировали. Всего лишь хотели «указать зарвавшейся бабе её место». Во время допроса лорд Файс с трудом удержал Маригора за руку, чтобы брат не принялся лупить допрашиваемого. Побои в допросной лорд Файс не одобрял.

Активная позиция Илларии и всецелая поддержка её идей императором вызывали острое негодование некоторых слоев общества, которые именовали себя «высшими созданиями» и напрочь отметали права женщин на какие-то ни было права. Незавидная участь дам, когда они всецело принадлежали сначала родителям, а потом супругам,  считалась нормой для общества. Женщинам не положено было иметь свое мнение, проявлять интерес к политике, приходилось скрывать свою начитанность, образованность, грамотность. Дикие нравы царили в обществе. И были те, кто с оружием наголо был готов отвоёвывать честь и достоинство мужчин, пытаясь вернуть на путь истинный «Императора-подкаблучника».

– Вздернуть бы тебя, да верёвку жалко, – вздохнул Рик, глядя на исписанные листы бумаги, – борцы доморощенные.

Смешно было такое читать и слушать, глядя на напомаженного, франтоватого денди с завитыми усами и уложенными волосами. Что он знал о жизни? В его зефирном мире и вправду была одна только печаль, что дамам позволено будет учиться в университетах и открывать рот без разрешения отца или мужа. Как загнать под ноготь такую? Как ощутить себя сильным и могучим, не имея права тиранить слабую и бесправную жену? Конечно, они против!

Рик относился к другому лагерю мужчин. Он видел, на что способны женщины, когда у них не связаны условностями руки. Спокойно принимал тот факт, что леди могут больше и будут умнее и достойнее иных мужчин. Ведь ум и благородство от гениталий никак не зависели. Мир, где каждый мог быть собой, был бы прекрасен. Мир, где никого не называют «существом второго сорта» и где нет «высших существ». Такие женщины, как Авриэль Роннер и Иллария, словно птицы, они должны свободно парить, а не чахнуть в тесной клетке…

– Кто там? – уточнил Рик, услышав стук в дверь.

День благополучно заворачивал к вечеру, до ужина ещё время не дошло. Визит Маригора был четверть часа назад, доктор забегал чуть раньше. Возможно, это леди Роннер решила проведать разболевшегося вояку? Она обещала навестить его, но так и не собралась. Рик ждал. Потому и зарывался в бумаги всё глубже, чтобы каждую минуту не сверлить взглядом часы. Что он, мальчик, что ли? И у фрейлины полно дел кроме того, чтобы вздыхать у постели Файса.

Тем временем дверь комнаты распахнулась, являя взору лорда Файса леди… Зьонге. Фанфары! Желание застонать и накрыть голову подушкой Рик победил с трудом. Сейчас лорд Файс действительно жалел, что горячка прошла и он не валялся в беспамятстве, а был бодр и свеж. Не выйдет уже прикинуться спящим. Возможно, потом получится изобразить слабость и попросить оставить его одного?

– Вечер добрый, лорд Файс, – с придыханием, чуть понизив голос, проворковала Зьонге, – вот, решила проведать вас. Весь корпус фрейлин обеспокоен вашим состоянием.