Иллюзия свободы - Марика Крамор

Когда «детскую» осматривал Руслан, мне было крайне неуютно. Я вообще пока что не представляю, как мы с ним вместе будем жить дальше, но поиск работы я пока оставила. Всю беременность самочувствие меня не радует. Не представляю, как в этот период женщины ездят на работу ранним утром, ещё и задерживаются при необходимости до глубокой ночи.

Роды дались мне очень и очень тяжело. Я потеряла много крови, пришлось даже проводить специальные процедуры. Но главное, что с малышкой всё в порядке.

Когда я впервые взяла её на руки, я расплакалась. Слёзы радости и облегчения нескончаемо текли по моему лицу, смывая грехи и допущенные ошибки, наполняя душу светом. Трепетом. Мягкостью. И любовью. Да, я уже люблю свою дочурку больше жизни.

Я обещала крошке, что пройду сквозь любые преграды и превратности судьбы, я буду стараться ради неё. Эта малышка, этот маленький, новорожденный человечек прибавляет мне силы духа, хотя всего несколькими днями ранее мне казалось, что внутри всё просто сломано и перекорёжено. Но нет. Вот оно – настоящее начало. Только теперь моя жизнь обрела смысл. Только теперь я знаю, ради чего жить и радоваться каждому дню, даже если рядом я ежедневно буду видеть разгневанного, недовольного, злого и вечно ворчащего мужа.

Мне бы только немножко потерпеть, хоть чуть-чуть окрепнуть и встать на ноги. И я уйду. Я заберу дочь. Он не сможет на меня повлиять, потому что, если попробует меня удержать, подчинить своей воле и диктовать свои условия, я буду отвечать жёсткой взаимностью, я буду оспаривать его отцовство. И тогда пусть отмывается от этой грязи и скандала, как хочет. Мне это будет безразлично.

На выписку из роддома Руслан не приехал, а просто отправил за нами водителя. Но так даже лучше, муж всё равно не оценит мою радость. А счастливая улыбка лишь будет выводить его ещё больше.

Со дня, когда я принесла Алису в его дом, прошло уже два месяца. Два месяца ада и постоянного морального давления. Два месяца криков и обвинений в моей никчёмности и неумелости. Каждый раз, когда мы с ребёнком попадаемся ему на глаза, он раздражённо отворачивается. Всегда. Если он и оказывается рядом, то только для того, чтобы «наградить» меня словесными подзатыльниками, опуская мою самооценку ниже плинтуса.

Да, раньше я бы ему что-нибудь обязательно ответила. Но сейчас я стараюсь просто отстраниться и попросить его выйти из комнаты, где я пытаюсь уложить перевозбуждённого ребёнка. Потому что здоровье и спокойствие дочери для меня намного важнее того, чтобы ответить Руслану на все его колкости и унизительные фразы.

Но долго я так не выдержала. Невозможно жить в этом кошмаре, когда каждый божий день тебя тыкают в одно и то же дерьмо, когда нет ни сил, ни желания оправдываться. Последней каплей стал сегодняшний утренний разговор с мужем. Одна фраза… И всё. В голове будто сработал громкий щелчок.

– Ева, почему она орет?! Почему она постоянно орет?! Ты даже ребёнка успокоить не в состоянии! Может, тебе уже, в конце концов, признать, что ты даже мать никудышная, и нанять опытного человека в помощь?

– Руслан! Она маленький ребёнок! Кроме плача она никак иначе не может показать, что ей некомфортно! – сил моих больше нет всё это слушать.

– Вот видишь! Даже ребёнку с тобой некомфортно!

Я понимаю, что поддержки ждать неоткуда и я сама виновата, но такая жизнь... это кошмар. Я не хочу, чтобы моя дочь росла в постоянных скандалах. Да, я не смогу даже и близко дать ей в материальном плане столько же, сколько сможет Руслан, но всё же. Так продолжаться больше не будет. Это просто невозможно. Он нас, наверное, ненавидит. Он даже на руки ни разу не взял ребёнка, в моих грехах невиновного.

– Ты можешь просто не кричать и разговаривать потише? Ты ведь её пугаешь! Ну сколько можно уже, Руслан?!

– Может мне ещё на цыпочках ходить в собственном доме?!

Алиса, и правда, очень беспокойная. Я не помню, когда последний раз нормально спала. Я вообще боюсь оставлять дочь одну. Без присмотра. Даже на пару минут. Даже, когда она спит. И Руслана я побаиваюсь очень. Поэтому всегда запираю дверь своей спальни на ключ изнутри. Да-да, теперь там надёжно врезан замок. Мало ли что.

Крепко прижимаю к себе ребёнка и закатываю глаза к потолку. Искренний крик души всё же вырывается на свободу:

– Я не могу так больше...

– Что ты там шипишь себе под нос? Что ты не можешь? Переутомилась, бедная!

Не оборачиваясь на мужа, несусь к себе в комнату. С полчаса укачиваю своё солнышко на руках, аккуратно опуская в кроватку, надеясь, что пока она спит, я успею собрать вещи первой необходимости. Перебирать квартиры нет времени. Поэтому я быстро ищу в интернете телефон агентства недвижимости и прошу очень срочно подобрать мне более-менее приличное жильё. Про отцовский дом можно забыть сразу: муж меня туда просто не пустит. Вообще здесь без вариантов.

Предложенная недвижимость, конечно, не мечта, но это просто манна небесная по сравнению с жизнью с Русланом. То содержание, что он мне выделяет до сих пор, я старалась максимально отложить. Выспаться у меня не получается совсем, потому что любую свободную минуту я сажусь за бумаги и через силу, пробираясь через непонимание, незнание дела и запутанные дерби, пытаюсь хоть что-то придумать по намеченной Олегом и его консультантом схеме.

Я решила зарегистрировать на себя новую небольшую фирму. И постепенно перелить часть оборота туда. Да не весь, разумеется, но я пытаюсь хоть что-то сделать. Олег сказал, что провернуть это будет крайне сложно, особенно, сохранив весь достойный персонал, учитывая управленцев. И у меня не всё получается. С банкротством уже предрешено и даже назначена процедура внешнего управления, поэтому фирма распродаёт свои активы и много чего ещё... нужного мне. Я стараюсь действовать так, как говорил Олег, двигаясь по различным лазейкам, всё это прокручивая через папиного помощника, который всё ещё остаётся на фирме. Когда он узнал, что я хочу взять его к себе, в новую, другую фирму, он обещал подумать, что возможно пойдёт за мной. Но платить ему придётся много.