Проверка на преданность - Кирилл Казанцев

– Старший лейтенант Михайлов, уголовный розыск. А вы – Матвеев? Павел Иванович?

– Д-да, а что случилось? – спросил Пашка, у которого тихо засвербило внутри, где-то там за грудиной начал закрадываться страх. – Галя?

– Галя? – наморщил лоб старший лейтенант. – А кто это?

– Жена!

– А-а! Нет, – замотал головой гость, – я по другому поводу к вам. Так можно войти?

Пашка подавил облегченный выдох и посторонился, пропуская оперативника в квартиру. Развязывая неуместный фартук и стыдливо снимая с плеча полотенце, он провел гостя в зал. Оперативник осмотрелся по сторонам и выбрал себе кресло. Пашке оставалось усесться на диван и сидеть на нем посередине, как мишень на полигоне под прицелом строгих глаз молодого полицейского.

– Я вас слушаю, – как можно солиднее произнес он. – Чем обязан?

– Сначала я задам вам несколько вопросов, хорошо? – барабаня пальцами по подлокотнику, ответил оперативник. – Итак, Павел Иванович, чем вы занимаетесь?

– В смысле? – опешил Пашка. – Я что-то вас не понимаю.

– Где вы работаете?

– Я? – глупо переспросил Пашка, которому в голову сразу полезли мысли о сокрытии доходов, неучтенных и неуплаченных государству налогах. – Так, случайными заработками.

Ему даже в голову не пришло, что его страхи не имеют никакого отношения к работе уголовного розыска. Слишком он закис, потерял ориентацию в нормальной жизни со своими работягами.

– Поясните, пожалуйста. Вы безработный?

– Нет, почему же, – усмехнулся Пашка, немного придя в себя и начав понемногу сознавать происходящее в правильном ключе. – Работаю, только так… частным образом. Ремонтно-строительные работы.

– Частные бригады, – кивнул сыщик. – Понятно. А то я уж, было, начал подумывать – какие странные знакомые у господина Мальцева. Вы ведь знакомы с Мальцевым Владимиром Евгеньевичем?

– С Володькой? – насторожился Пашка, теперь уже без всякого позерства. – С ним что-то случилось?

– Минуточку, – предупреждающе поднял ладонь сыщик. – Давайте сначала я закончу свои вопросы, а потом с удовольствием отвечу на ваши. Хорошо? Итак, вы знакомы с Мальцевым?

– Да, и довольно давно, практически с юношеских пор. Мы, как бы это сказать, подрастали в одной компании. И с ним, и с его нынешней женой Екатериной.

– Когда вы в последний раз видели кого-то из них?

И тут Пашка все понял. Сколько уже времени прошло, а рефлексы остались. Все-таки три года он проработал в милиции. Если спрашивают, когда ты в последний раз видел того или иного человека, то всегда имеется в виду, что человек этот… или умер, или пропал.

– Давно, – хрипло ответил Пашка, – несколько дней назад.

Пришлось рассказывать, как оно было на самом деле. Пашке даже легче стало от того, что он рассказал все. Как решил попроситься к Володьке на работу, как не мог с ним долго связаться. И про встречу с Катюхой, и как с ней тоже не мог долго связаться после той встречи, хотя и узнал номер телефона ее фирмы. Он рассказывал, а ощущение беды накатывало и накатывало. Наконец Пашка не выдержал:

– Так что с ними случилось?

– С ними? Я сказал, что с ними? – сделал удивленное лицо оперативник. – Ваш друг под следствием, он арестован. И мы изучаем его связи, ищем причастных среди окружения. Вы же можете что-то знать о его делишках.

– А какие делишки ему шьют? – нахмурился Пашка. – Мне с трудом верится, что Мальцев мог совершить преступление. Даже если речь идет о должностных преступлениях, то где он, а где я.

– Не так уж и далеко, вы же занимаетесь ремонтно-строительными работами.

Сыщик еще некоторое время крутился вокруг да около, но Пашка все не мог понять, чего он от него-то хочет. Он работяга, а Володька работает с людьми из правительства. Чушь какая-то. И только потом, когда сыщик ушел, Пашка, сидя на диване, стал размышлять. Теперь он понимал, почему Мальцев его отговаривал, почему у него было такое лицо. Видать, его там заездили, а тут еще и это уголовное дело. И что за аферы такие привели его к такому финалу? Не то чтобы Мальцев был кристально честным человеком, речь не о том. Мальцев был всегда гибким, сообразительным и предприимчивым. Впутаться во что-то на грани законного и незаконного он мог. Но поверить, что Володька вот так… чтобы просто совершить преступление… Украсть, совершить подлог! Пашка очень сомневался в этом.

Вот ведь какая судьба, вот ведь какая она злая штучка! Пашка на свою сетовал, а хуже всего она обошлась с человеком, которому он завидовал. И было чему завидовать! У Мальцева все в жизни складывалось, как думалось Пашке, гладко и складно. Все шло как по накатанной колее. А вот у Матвеева, наоборот, все в жизни шло как-то не так. Не получалось у него найти свое место в жизни, не мог он зацепиться за что-то одно. В армии служил, между прочим, в спецназе. И, между прочим, предлагали по контракту оставаться, золотые горы сулили. А Пашка не остался, соскучился он по нормальной жизни, чтобы иногда можно было поваляться в постели, чтобы когда захочется сходить на кухню, намазать кусок хлеба маслом и шлепнуть сверху толстое колесо колбасы. И чтобы сахару в чай положить сколько хочется, а не два куска. И чтобы вареное яйцо, когда хочешь, а не по воскресеньям. Короче, мелочи заедали Пашку в то время, теперь-то он к этому относился иначе, но, как говорится, поезд уже ушел.

И в милиции не пошло у Пашки. Год в патрульно-постовой службе, два года в уголовном розыске, а все как-то не так. Не так, как у других. То ли он опять на каких-то мелочах зацикливался, не умел гнать главное, не умел брать объемами там, где на мелочи не обращалось внимания.

Пашка вдруг вспомнил, как в армии, когда он еще был в «учебке», их отправили на помощь связной роте. Нужно было выкопать узкую длинную канаву для прокладки нового кабеля. Пустяковая работа! Глубина восемьдесят сантиметров, ширина – в штык лопаты. Когда уже тянули кабель, выяснилось, что Матвеев свой кусок траншеи так и не закончил. Он тогда еще понял, что погнался за качеством там, где это не имело смысла и не требовалось условиями «задачи». Незачем было выравнивать бортики канавы, зачищать их до строго вертикального положения. Он на этом качестве потерял уйму времени и почти все свои силы, за что его и наказали.

Правда, об этом случае Пашка благополучно забыл на многие годы, а не следовало бы. Жизнь ведь складывается из таких вот мелочей, отдельных поступков, которые характеризуют тебя в глазах окружающих и начальства, формируют твое жизненное кредо, а заодно и жизненный путь. Вот у Пашки он никуда его так и не привел. А Мальцева, с его совершенно иным отношением к работе, с его правильной жизненной позицией, привел к следственному изолятору.

А этот оперативник, который только что приходил, насколько понимал Пашка эту работу, всего лишь проверял хилые версии. Результатом такой проверки был лишний рапорт и лишнее объяснение от гражданина, подшитое в дело. Есть человек, который активно искал встречи с подозреваемым и его женой, вот его и проверили, побеседовали с ним.

Пашка посмотрел на часы. Времени было всего лишь половина седьмого вечера. Между прочим, самое подходящее время для того, что он задумал. А задумал Пашка разобраться в деле Мальцева, понять, что же там произошло, кто виноват и что Володьке инкриминируют. Знакомых в полиции у Пашки осталось много, и со всеми он был практически в хороших отношениях. А сейчас, ближе к вечеру, когда у нормальных людей закончился рабочий день, у оперативников он только нормально начинался. День – это официальная часть работы, это встречи со свидетелями, выполнение заданий следователя, писанина. А вечером – самая оперативная работа, вечером каждый сыщик сам себе хозяин, хотя и работает по утвержденному начальником уголовного розыска плану. Вечером каждый сыщик варится в специфической среде бывших и настоящих уголовников, подозрительных личностей, притонов, бомжей и алкашей. Короче, в той мутной водице, которая и дает львиную долю оперативной информации. И вечером проще переговорить с кем-то из бывших коллег, узнать, что там произошло с Володькой.

Пашка по своей природной привычке пытавшийся всем помогать, кому только мог, кинулся выяснять и узнавать. Это была одна из его черт – не проходить мимо, если можешь помочь. И нищим он подавал, если мог, хоть гривенник, и незнакомым женщинам руку подавал, выходя из транспорта, и сумку помогал донести.

Здесь Пашка тоже считал, что сможет помочь, если поймет, в чем дело. Точнее, думал, что может помочь. А если уж совсем быть честным перед самим собой, то в глубине души надеялся, что, проявив участие, оказав помощь, если такое будет возможно, он заслужит благодарность Мальцева, сможет приблизиться к нему, как человек надежный и преданный. Как «свой» человек. Но эта мысль сидела в нем очень глубоко и почти незаметно.

К десяти вечера Пашка, наконец, смог поймать одного из бывших работников уголовного розыска Серегу Маркова, с кем когда-то вместе работал и даже сидел в одном кабинете. Они стояли на улице, перед входом в здание Управления и курили в темноте. Марков был капитаном, работником отдела по борьбе с экономическими преступлениями, что Пашке и было интересно. Солидным стал Серега, взгляд у него теперь самодовольный, и походка совсем иная. Но Пашка понимал, что на планерках в любом отделе часто звучат дела коллег, и старый приятель мог слышать о деле Мальцева.