Командир Красной Армии - Владимир Поселягин

— По нашим временам ценная вещь, — пророкотал подполковник, осторожно приняв сложенный вдвое лист бумаги. — Размножь, и раздай командирам, — велел он капитану.

— Вы, товарищ подполковник решили трофеи собрать?

— Да, к нам недавно остатки танкового батальона примкнули без матчасти. Всего пятьдесят человек, но теперь хоть танки у нас будут да бронетранспортеры. Я там видел несколько целых.

— Ясно, товарищ подполковник.

— Ты вчера Соколову что-то о прорвавшихся немцев кричал. Это правда?

— Да, товарищ подполковник, — вышел вперед стоявший рядом Адель. — Видел своими глазами.

— Ну-ка покажите где. Соколов, карту.

Мы с Аделем показали на карте на каком переезде и перекрестке были немцы, и в каком количестве они были.

— Ясно, — что-то прикинул в уме, пробормотал Прохоров. — Значит так лейтенант, поступаете в моё распоряжение. Задача одна, отбивать атаки с воздуха на наши части.

— Извините товарищ подполковник, но у нас приказ отойти к своим. У нас не сопоставимы скорости и…

— Ты не охренел, лейтенант? Тебе старший по званию приказывает.

— Есть, охранять дивизию с воздуха, — вытягиваясь, козырнул я.

«Твою мать, надо было свалить, когда они еще не переправились. Идиот, решил лично предупредить их о немцах в тылу. Ага, отпустит меня Прохоров, после того как видел что мы тут устроили, держи карман шире», — мысленно ворчал я, понимая что мои планы рухнули.

— У нас от зенитной батареи осталась одна зенитка, бери ее под свое командование.

— Есть, товарищ подполковник.

Мы с Аделем отошли к нашей батарее.

— Старшина, приказывай завтрак. Сазанов, рассредоточь орудия, с этой минуты наша задача охранять дивизию. Вернее то, что от нее осталось, с воздуха.

— Есть!

— Есть!.. — козырнули оба названных командира.

— Сейчас позавтракаем, и пойдем смотреть, чем это нас усиливать будут. Если повезет и там есть зенитчики, будет чем пополнить расчет орудия Дмитриева, — сказал я Аделю, подходя к «эмке». — Надо вещь компактно сложить, чую, скоро отберут нашу машину.

С одной стороны мне не нравилось идти после стольких дней свободы под чье-то командование, но с другой стороны были в этом и свои плюсы. Медсамбат уцелел, и сейчас Михайлова с худым военврачом осматривали наших раненых. Танкистов из взвода Богданова у нас забрали, как и связистов и саперов, уменьшив взвод до тридцати человек. Приходил старший лейтенант из противотанкового дивизиона, в котором после отступления осталась одна сорокапятка. Они забрал обе трофейные противотанковые пушки со всем запасом снарядов, хотел еще расчеты, но тут уже я уперся. Приходили минометчики, лишив нас пяти минометов и мин. Расчеты я тоже не отдал. Ладно, хоть погранцы, после беседы с особистом сто третьей дивизии остались со мной. Правда старшина наш батарейный был в бешенстве от присоединения, мало того что почти все продукты забрали, люди в дивизии не ели вторые сутки, и наблюдали за наших завтраком ТАКИМИ глазами… Так еще и горючее забрали.

После завтрака, убрав помытые котелки в машину, я пошел принимать пополнее, посадив Аделя заполнять журнал, описывая прошедший бой. Зениткой оказалась, та же система что и у Индуашвили, с такими же пулеметами «максим», только установлена она оказалась на телеге. Вернее перевозилась. Стрелять из нее можно было, только тогда когда ее устанавливали на землю.

Как только телеги с пулемётами, боеприпасами и сопровождающими их бойцами переправилась через брод и подъехали к нам, вперед вышел худощавый лейтенант лет двадцати пяти.

— Командир зенитной батареи, сто третьей стрелковой дивизии, лейтенант Майоров. Александр, — козырнув, представился тот.

— Командир третьей батареи, отдельного зенитного дивизиона лейтенант Фролов, — откозыряв в ответ, представился я. — Доложите, что у вас с матчастью, людьми и боеприпасами.

— От батареи остался одна пулеметная установка, под командованием старшего сержанта Семенова. После уничтожения других расчетов выжило, вернее уцелело, восемь человек. Боеприпасов осталось четыре ящика, на двадцать минут боя. Это все, товарищ лейтенант.

— Ясно, — я на миг задумался. — С вашим приходом я переформировываю свою батарею в дивизион, а то он уж больно разросся. Вы назначаетесь начальником штаба дивизиона. Пройдемте со мной, поговорим о штате дивизиона. Своих отправьте к кухне, пусть их покормят.

— Хорошо, — повернувшись к своим подчиненным Майоров, отправил их к кухне. Бойцы были голодны, это было заметно, поэтому они с радостью подчинились приказу.

Пока дивизия переваривала трофеи, под нашим воздушным прикрытием, я с Аделем и Майоровым с разрешения подполковника Прохорова формировали дивизион.

Командиром первой батареи из четырех орудий я назначил младшего лейтенанта Сазанова. В нее входили орудия его бывшего взвода, который принял старший сержант Молчунов, и взвод Андреева, оставшийся на той же должности. Вторая батарея, на которую я поставил командовать младшего лейтенанта Иванова, состоял из двух тридцатисемимиллиметровых орудий под командованием старшего сержанта Васюты, и двух «эрликонов» второго взвода под командованием сержанта Ольнева. Один «эрликон» был наш, вторую подарили танкисты, обнаружив две скорострелки в конце колонны. Одна из пушек получила повреждения, ее там и бросили, а вторую перегнали вместе с грузовиками с боеприпасами нам. Все это пошло во вторую батарею Иванова.

Третья зенитная пулеметная батарея под командованием младшего сержанта Индуашвили. В нее входили две счетверенных установки из «максимов», одна на ГАЗ-ААА, другую сейчас монтировали на ЗИС, и два ДШК, установленных на полуторках. Индуашвили я поставил по одной причине, он был опытным командиром. Знал эти пулеметы как свои пять пальцев, и умел учиться. Думаю, при выходе выбью ему сержанта, а то и старшего.

Сформировали штаб дивизиона, из начштаба Майорова, особиста с подчиненными, двух радистов, возящихся с немецкой рацией, писаря и комендантского отделения из семи бойцов. Хозвзвод шестнадцать бойцов, под командованием старшины Непейбороды. Из техники туда входили, пять полуторки и один ЗИС набитые боезапасом, еще почти пустой топливозаправщик, трофей с кухней, и автобус с артистами. Кстати, надо что-то с ними делать.

Взвод стрелков под командованием старшины Богданова так и остался с нами, хотя его и изрядно уменьшили. Танкистов забрали, саперов и связистов тоже. Так что осталось тридцать пять человек из трех отделений. Вот и весь наш дивизион.

Оставив Майорова и Аделя утрясать штаты, перегоняя людей по подразделениям, чтобы везде расчеты были полными, я подхватил заполненный журнал боевых действий и направился к броду, где рядом с трофейным бронетранспортером и офицерским «мерседесом» полевой версии стоял Прохоров со своими командирами.

— Товарищ подполковник, лейтенант Фролов по вашему приказу прибыл.

— Докладывайте, лейтенант, что у вас там происходит.

— Товарищ подполковник из-за того что штаты батареи были сильно расширены, я решил переформировать батарею в дивизион под моим командованием… — быстро доложив Прохорову ситуацию в дивизионе по людям технике и боезапасу, я протянул ему журнал боевых действий. — Тут записан весь боевой путь батареи.

Читал подполковник внимательно, в определённых местах хмыкал, в других удивленно поднимал брови.

— Да такой боевой путь и стрелковому полку иметь не зазорно. Васильев, отметь, — расписавшись, протянув журнал стоявшему рядом незнакомому майору, приказал Прохорову.

Тот поставил подпись и, достав из планшета печать, несколько раз дыхнул на нее и поставил оттиск в журнале. После чего стал читать, один из старших лейтенантов, встал у него за плечом и присоединился к нему.

— Кстати, лейтенант, почему вы в красноармейской форме? — спросил Прохоров, после того как подошедший танкист закончил доклад. По его докладу шесть танков в отличном состоянии. Еще одному вернут сбитые нами гусеницы, и он тоже вступит в строй. Кроме семи танков у нас были три бронетранспортёра и восемь грузовиков во вполне приличном состоянии. Все пять бензовозов к сожалению сгорели.

Я поморщился, об этом у меня спрашивали все кому не лень.

— Товарищ подполковник, на поле боя командир не должен ничем отличаться от простых бойцов, а иначе он станет лёгкой целью для снайпера и подразделение останется без командира превратившись в сброд. Все командиры у меня в подразделении по моему приказу переоделись в такую же форму, только особист все еще щеголяет в командирской.

— М-да? — задумчиво протянул Прохоров. — А знаешь ты прав, у нас не оправданно большие потери в командирах, дошло до того что чтобы командовать ротой приходиться отправлять штабных командиров.