Кто-то следит за мной - Виктория Готти

Мужчина, с которым он встречался, наклонив голову, сидел на одной из банкеток. Перед ним стояла рюмка первоклассной водки, в пепельнице дымилась сигара. Руки покоились на папке.

— Ты времени даром не теряешь. — Димитрий скользнул за столик.

— За это ты мне и платишь.

Димитрий сухо улыбнулся.

— Так что ты мне приготовил?

— Много чего. — Мужчина раскрыл папку, протянул Димитрию дюжину фотографий Роз.

Димитрий неторопливо рассмотрел их, задерживая взгляд на каждой.

Роз, выходящая из особняка с дочерью; Роз, забирающая дочь из школы; Роз на ланче с мужчиной, по словам частного детектива, ее рекламным агентом, Дарио Розелли.

— Не реже двух раз в неделю она ночует в своей квартире. — Мужчина протянул Димитрию листок. — Вот адрес. Она там всегда одна.

Димитрий откашлялся.

— Что еще?

— Обедает она во «Фреско», «Серендипиди», «У Бруно». На ланч появляется в «Цирке», «Майкле» и «Киприани». Это ее обычные рестораны, но иногда она с мужем заглядывает и в другие, более романтические.

Димитрий подумал о вечере у Мэтча. Да, насчет романтики детектив не ошибся.

— Уик-энды она проводит на Лонг-Айленде. По субботам в девять утра возит дочь в «Селебрити дайнер». В одиннадцать у дочери урок танцев. Роз всегда сопровождает ее. Иногда их возит шофер Ларри, я тебе о нем уже говорил. Обычно, пока дочь занимается, Роз ходит по магазинам. Потом они едут домой. В воскресенье вся семья, включая Джеймса Миллера, идет к девятичасовой мессе в церковь Святого Павла в Бруквилле.

Димитрий смотрел на фотографию: Роз и Алексис входили в церковь. Рука Роз лежала на плече девочки, готовая защитить ее от всех напастей. Димитрий пристально вгляделся в девочку. Только сейчас до него дошло, что никогда раньше он не видел ее на фотографиях. Его поразила красота Алексис. В отличие от матери, волосы у нее были темные.

Димитрий собрал фотографии, положил их в папку, закрыл ее, сунул под мышку, протянул мужчине три «куска». Поднимаясь из-за стола, бросил:

— Я с тобой свяжусь.

Кевин Аллен закатал рукава рубашки, купленной в «Брукс бразерз», взглянул на записи, которые сделал по ходу телефонного разговора. Звонок Джеймса Миллера его не удивил: защита обычно выходила на прокурора лишь в том случае, когда хотела перейти на сторону противника. Однако он не ожидал получить от Миллера столь важную информацию.

— А откуда мне знать, что эти сведения подлинные? — спросил он Джеймса, имея в виду записанный на магнитофонной ленте разговор, о котором упомянул Джеймс.

— Я человек слова.

— К сожалению, мистер Миллер, одного вашего слова недостаточно.

— Послушайте, жалеть вам не придется. — В голосе Джеймса звучала уверенность. — Обещаю вам, я в долгу не останусь. Упрячьте Димитрия за решетку, и мое уважение вам гарантировано.

— Почему вы хотите упрятать за решетку человека, интересы которого представляет ваша фирма?

— Не задавайте лишних вопросов, — нетерпеливо бросил Джеймс. — Информация, которую я вам только что передал, полностью изобличает его. Разве вам не это нужно?

— Я не могу обещать, что сумею прикрыть вас, если ваш сын, его адвокат, раскроет источник этой информации.

Джеймс рассмеялся.

— О его адвокате можете не волноваться. Когда мой сын победит на выборах, придется возвращать много долгов. Вы, разумеется, понимаете, о чем я.

— Если ваш сын выиграет выборы, — поправил его Кевин.

Джеймс откашлялся.

— Когда мой сын победит на выборах, — железным тоном повторил он, — мы все будем сытые и довольные. И на этом не остановимся. Кресло губернатора — промежуточный этап. Наша конечная цель — Белый дом.

— У вас далеко идущие планы.

Кевин обдумал полученную информацию, скорее всего фальшивую. Она полностью совпадала со сведениями, предоставленными Шейлой. Совпадала до мельчайших подробностей, а вот это указывало на сговор. Точки соприкосновения у Шейлы и Миллера были: они оба имели свой интерес в эскорт-услугах, предоставляемых мадам Мэй. Но Кевина это не волновало. Он уже принял решение использовать все доступные средства, чтобы потопить Константиноса. Тут уж не до этики и угрызений совести.

Кевин, однако, решил выжать из Миллера как можно больше.

— Полной уверенности в победе Ивена нет ни у вас, ни у меня. Что я получу, если он проиграет выборы?

— Это невозможно, — отрезал Джеймс. — Люди хотят видеть на посту губернатора нового, молодого человека. Между прочим, тут до меня дошел один слух. Вы действительно собираетесь составить конкуренцию моему сыну? — В голосе Джеймса зазвучали насмешливые нотки. — Мы же оба понимаем, что это абсурд. Только не подумайте, что я хочу вас оскорбить, но без соответствующей поддержки ваши шансы равны нулю.

Кевин, конечно, подумал, что его оскорбили, но свои мысли оставил при себе. Потому что полагал, что в перспективе победа в суде окажется весомее чековой книжки Джеймса Миллера.

— А других кандидатов просто нет. — Голос Джеймса зазвучал громче, словно он поднес трубку вплотную ко рту. — Мой сын — идеальный вариант. Вы это поймете. Когда он станет губернатором, весь мир будет плясать под нашу дудку. Вам лишь надо выполнить свою часть работы. Посадите Димитрия, а об остальном я позабочусь. Разыграйте свою партию, как от вас ждут, и вы войдете в команду победителей, может, даже вице-губернатором.

Кевин положил трубку, улыбнулся. Он не только разделается с Димитрием, но и получит надежный источник информации в штабе его конкурента, будет в курсе всех стратегических замыслов сына Джеймса. И этой информацией он сможет шантажировать старшего Миллера, с тем чтобы тот сделал ставку не на Ивена, а на него. А на обещания Джеймса можно не обращать внимания. По завершении судебного процесса он потребует что захочет. И ему заплатят сполна. Может, он возьмет Ивена Миллера в вице-губернаторы.

Фальконе решил, что лучший способ познакомиться поближе с главным подозреваемым — узнать, как тот проводит день. И он нанял частного детектива, который иногда выполнял поручения полиции, чтобы тот выяснил, чем занимается Димитрий Константинос с утра и до вечера.

И теперь, сидя в «Астории», забегаловке в Куинсе, расположенной неподалеку от дома Ингрид, частного детектива, он проглядывал страничку ежедневника, исписанную мелким почерком.

«Утро, 7.05: Приехал в «Правду», сидит за столиком с мужчиной крепкого телосложения — просматривает фотографии, дает мужчине деньги, берет папку.

Вечер, 7.20: Сел в черный «мерседес»; поехал к Голландскому тоннелю, к Нью-Джерси.

Вечер, 9.35: Прибыл в Атлантик-Сити, в свое казино «Айвори Пэлис».

Вечер, 9.45: Швейцар сказал мне, что до утра он обычно остается в казино…»

Фальконе дочитал рапорт Ингрид до конца. День в жизни… или, в нашем случае, вечер… иногда открывает многие секреты подозреваемого. Другого способа заглянуть через стену, которой окружил себя Димитрий Константинос, не было. Он подумал о долгом разговоре с Роз о ее прошлом. И хотя казалось, что она выложила все начистоту, Фальконе чувствовал, что еще очень многое остается за кадром. И теперь его работа — добраться до самого сокровенного. Но с чего начать?

Фальконе достал сотовый телефон, набрал домашний номер Чарли. После третьего гудка ему ответил автоответчик. Как только отзвучал сигнал, Фальконе продиктовал: «Чарли, это Джон. Окажи мне услугу. Что тебе известно о прошлом Димитрия Константиноса? Меня интересует все, в том числе и адреса как до, так и после тюрьмы. Парням на Айленде потребуется неделя, чтобы все это раскопать, а мне информация нужна немедленно».

Глава 24

— Тебе надо отдохнуть, — мягко заметил Ивен.

Роз, свернувшись калачиком, лежала на диване в гостиной, примыкающей к их спальне, тупо уставившись на экран телевизора. Она не ответила. Не могла думать ни о чем, кроме убийства Мэрилин.

Роз провела беспокойную ночь, металась, ворочалась, забывалась в кошмарных снах, тут же просыпаясь от собственного крика. Перед рассветом Ивен убедил ее принять еще одну таблетку снотворного, и она таки провалилась в тяжелый сон. А проснулась совершенно разбитая, без сил, неспособная на чем-либо сосредоточиться. Не хотелось ей возвращаться в реальность. Таблетка превращала ее в зомби, только тогда она могла не думать о том, что творится вокруг. Совсем недавно Роз казалось, что она живет в раю. А теперь привычный мир рушился, а она все ближе подступала к черте, за которой начиналось безумие. Но Роз боролась отчаянно. Ради Алексис, которая без нее могла пропасть.

Роз медленными глотками пила кофе, обхватив кружку обеими руками, вбирая в ладони идущее от нее тепло. Перед ее мысленным взором то и дело возникал гроб с телом Мэрилин, который медленно опускали в землю. Роз казалось, что она превратилась в робота: не жила, а существовала.