Америка — как есть - Владимир Романовский

То есть, железная дорога со скоростями сорок миль в час — идеал, к которому стоило стремиться и который не стоило преодолевать. Не стоило, как говорили в свое время американцы, «покрывать лилию позолотой».

Но очень хотелось. Дабы оправдать детское это хотение, инженеры и компании, их подзадоривающие, стали за уши притягивать разнообразные предлоги для дальнейших разработок по линии скорости.

Ну, во-первых, «экономика».

Какая экономика? Где экономика?

Ну как же. Если ты едешь быстрее, стало быть и на место прибываешь вместе с грузом или товаром быстрее конкурента.

Но, позвольте. Ведь не идут же десять веток параллельно из одного города в другой. Ветка одна. Поэтому конкурент едет в том же поезде и, стало быть, прибудет в пункт назначения в одно время с тобой!

А если он, конкурент, в другом городе живет? Ты едешь в Нью-Йорк из Чикаго, а он из Нового Орлеана?

Ага. А если бараны летать научатся, тогда что делать прикажете?

Ну, хорошо. Это если товар возить. Но ведь есть пассажирские поезда. Ту-ту. И что же? А то, что если паровоз будет быстрее ходить, то и пассажиров он перевезет больше!

Это как же?

Ну вот допустим ходит поезд из Нью-Йорка в Бостон. Двести миль. Сорок миль в час — пять часов езды. Перевез двести пассажиров. Едет обратно, везет еще двести. Так?

Ну, допустим.

Оборачивается, стало быть, за десять часов, перевозя в общей сложности четыреста человек. Так?

Да. Ну и что?

А если бы он ехал со скоростью восемьдесят миль в час, он бы сделал не один оборот, а два. И перевез бы таким образом не четыреста, а восемьсот человек. В два раза больше билетов продано. Стало быть, если сделать паровоз, идущий со скоростью восемьдесят миль в час…

А если сделать еще один, обычный, паровоз и пустить два поезда один за другим?

Это дороже.

Ну да? А ты уверен?

Не очень.

Возьмем сегодняшний день. Сегодняшние поезда на электрической тяге способны на линии Нью-Йорк-Бостон развить скорость до восьмидесяти миль в час. Путь, тем не менее (если точно по расписанию, что редко бывает) составляет обычно шесть часов. Стоила ли игра свеч? Может нужно было, вместо того, чтобы гнаться за скоростями, совершенствовать пути?

Хорошо, тогда так — экономится время! Чем быстрее поезд, тем больше экономии. Чье время? Время пассажиров.

Что тут сказать. Во-первых, совершенно незачем рассматривать время, проведенное в путешествии, как потраченное впустую. Глупо. Пульман ведь не даром спальные вагоны изобретал. И все остальные тоже — бар, ресторан, чуть ли не театр в поезде (планировалось и такое). Помимо этого, есть у человечества старая традиция — общение в путешествии. Новые люди, новые лица. А в третьих, понятие «экономия времени» появилось в связи с появлением индустриального (и в корне порочного) понятия ежедневной и круглогодичной занятости всего населения. Минус нищие и очень богатые. Это понятие живо до сих пор и прочно вошло в обиход каждого. Понятие это — мерзко, постыдно, унизительно. В России к нему лепят старую поговорку — «Кто не работает, тот не ест» — совершенно не соответствующую индустриальной действительности. Если уж выражать понятия поговорочно, то нужно быть честным — поговоркам ханжество не идет. Сегодняшняя поговорка должна звучать так — «Как ни дико и ни странно, кто не занят постоянно, каждый день и круглый год, тот подлец и обормот». «Занятость» — это потому, что то, чем занято сегодня большинство цивилизованного мира назвать работой язык не поворачивается. Далее — в истории человечества такой «занятости» до индустриальной эпохи не было никогда. Рабы в Египте и Риме заняты были гораздо меньше (а полезного делали больше).

Увлеченные зрелищем монотонной работы паровых машин те, кто дирижировал производством, увидели в этих примитивных агрегатах идеал и решили, что неплохо бы и людям на эти машины походить. Таким образом для погони за скоростями появился еще один предлог — экономия времени. Ведь люди в поездах ничем не заняты. Они ведь там, чего доброго, общаются между собой, еще небось и развлекаются, а как же производство? Ну и так далее.

Все это было смехотворно, ибо суть погони за скоростями сводилась (всего лишь) к знаменитому гоголевскому «Какой же русский не любит быстрой езды?» И в этом смысле весь цивилизованный мир за редкими исключениями состоял в девятнадцатом веке из русских. А барин в троечке промчался. Вот мчится тройка почтовая. Эффект. Или, как говорят американцы, thrill, что на русский язык переводится (приблизительно) словом кайф.

Почему большинство людей получают от скорости кайф — тема для отдельной статьи, если не книги.

Меж тем мысль развивалась дальше.

Для получения скоростного кайфа нужно было идти на вокзал и делить кайф еще с сотней обормотов. А вот бы кайф — прямо рядом с домом и твой личный, получай в любое время, а?

Эх, хорошо бы!

Но увы, увы. Отдача энергии дерева и угля была для такого кайфа слишком мала.

И вдруг, как по волшебству упомянутый ранее поляк нашел способ перегонки нефти в бензин — вещество с невиданной отдачей энергии при уничтожении структуры! Через жалких пятнадцать лет двигатель внутреннего сгорания был построен.

И человечество даже не подумало прислушаться к некоему муромцу по прозвищу Дмитрий Менделеев (вовсе не последний в деле науки был человек), сказавшему — «Жечь нефть — все равно, что печь ассигнациями топить».

Не знаю, как давно существуют в мире забавные фразы вроде «покорение природы», «борьба с природой» и так далее. Но именно тогда, под влиянием Маркса, Дарвина и сжигаемых в печи ассигнаций они стали приобретать невиданную популярность.

Прогрессивное человечество очень скоро забыло, что гордость — порок. Оно гордилось достижениями. Оно гордилось победами, нынешними и будущими, над природой. Многие решили, что человечество — это и есть Бог. Мы все можем! На основании чего это, спрашивается, делались (до очень недавнего времени) такие далеко идущие выводы?

Если задуматься — ничего особенного, извещающего о великой «победе над природой» изобретено не было. Радио и телефон делают возможными разговоры на большом расстоянии, но от этого разговоры эти не становятся умнее или даже интереснее. Частный автомобиль дает возможность индивидууму при наличии соответствующего ландшафта и хорошем состоянии дорог перемещаться из одного места в другое быстрее, чем пешком или на лошади, но эти перемещения не прибавляют людям ни духовности, ни счастья, ни даже денег. Холодильник позволяет летом дольше сохранять продукты питания — они не становятся от этого вкуснее. Водопровод и канализация известны были еще в древнем Риме.

Действительными серьезными достижениями стали — вечернее освещение домов и улиц с помощью электричества, газовое отопление, переворот в текстильной промышленности, и пластмасса. И — железная дорога, действительно великое изобретение, рядом с которым полеты в космос в керосиновых жестянках кажутся отчаянно глупой и пустой тратой энергии и ресурсов.

Мечта человечества — персональный личный конь со всеми удобствами — обессмыслил все действительные достижения одним махом. Зачем освещать улицы, по которым никто не ходит? Зачем поезд (или трамвай), если есть драндулет? Но мы забегаем вперед.

Сперва автомобиль был предметом роскоши (как в свое время конный экипаж, кстати сказать). Затем, когда конвейер Форда сделал его массовым явлением, с улиц исчезли лошади и навоз. Зато появился едкий дым от выхлопа.

Фразу «спрос рождает предложение» сегодня твердят повсюду. Какой такой спрос родил ширпотребный автомобиль в 1912-м году? Для чего обычному гражданину автомобиль?

Вот живет человек в городе. Вот купил он себе автомобиль. Куда он на нем поедет со скоростью от тридцати до семидесяти пяти миль в час? В магазин за покупками? Но магазин через улицу стоит. В центр, развлекаться? Есть метро. Если человек живет далеко от центра, то чаще чем раз в неделю он все равно туда не поедет, особенно если занят каждый день и круглый год. А если он работает в центре? Тогда зачем ему жить на далекой окраине? А в центре дороже. Ну, это сейчас, причем с помощью того же автомобиля, окраины разрослись. И то, кстати сказать, стоимость содержания автомобиля как раз и составляет разницу в плате за квартиру в центре и на окраине. А в 1912-м году дешевую квартиру можно было снять в получасе (максимум) ходьбы от любого фешенебельного квартала в любом городе мира. За город? Что же, каждый день за город мотаться? Глупо. Раз в неделю? Но раз в неделю можно взять машину напрокат, или ехать поездом, или идти пешком, поскольку окраины пока что малы.