Семья Эскалант 2 Искупление - Юлия Ларосса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шоколадные глаза смотрели на меня. Он выглядел таким безмятежным...
- Нет, нет, нет… Виктор, нет, прошу… - лихорадочно шептала я, когда мои слезы капали на его лицо.
Но он меня не послушал и медленно закрыл глаза.
Глава 24
Ценнее жизни
Моя душа словно отделилась от моего тела и воспарила. Я видела все происходящее, как бы со стороны. Кто-то отвечал моим же голосом, что-то говорил, но я не узнавала себя.
Мария плакала. Бледный Адриан метался со стороны в сторону. Ксавьер держал скрученного Дворака: «Все равно я тебя прикончу, тварь!» - безумные глаза убийцы смотрели на меня.
Мигалки полиции. Вой сирены скорой помощи. Люди в спецодежде. Наконец, они приехали. Сейчас они спасут его...
Нет-нет, я не уйду! И не просите! Мне не нужно успокаиваться! Только спасите его, и я сделаю все, что скажите!..
Не хочу умываться, Мари! Это же кровь Виктора, его частичка, как же я могу ее вот так смыть?!
Да, офицер, я его знаю! Это Никодим Дворак, он хотел меня убить. Нет, я не видела его здесь до выстрела… Простите, мне нужно ехать!
Я поеду с Виктором. Нет, не родственница... Как, нельзя? Он - моя жизнь! Не оставлю его и не просите! Вы что газет не читаете?!
Держу его руку.
Мы мчимся по улицам Барселоны с бешеной скоростью. Я слышу указание врачей, но не понимаю их языка. Они разрезали его футболку. Кровь сочилась из жуткой раны. Его глаза закрыты… В них светят светом. Вроде есть реакция. Это хорошо, ведь?
Держу его руку.
Больница. Носилки. Куча журналистов. Белые коридоры. Крики докторов, мечущиеся медсестры. Люди расступаются. Операционная… Как, куда? Я с ним! Нельзя?!
Мою руку грубо отнимают от него и двери закрылись.
Все. Я осталась в коридоре. Но только мое тело. Душа полетела к нему. Она парила над ним, когда его возвращали к жизни.
Виктор, любовь моя! Жизнь моя!.. Зачем?.. Зачем же ты сделал это?! Разве нужна мне жизнь без тебя?.. Прости меня! Прости за то, что отказалась от тебя! Так я не смогу! Жить и знать, что тебя нет… Я готова была существовать без тебя! Но ты так жестоко дал понять, что хотела лишь одного: знать, что ты где-то там живешь, кем-то любим и даже любишь, пусть не меня!.. Прошу тебя!.. Умоляю, дай мне шанс все исправить!.. Не бросай меня! Живи, Эскалант! Живи!
Кто-то меня звал. Я чувствовала чьи-то руки нас своих плечах. Меня тряхнули. Но я не могла отвести глаз от закрывшихся массивных дверей операционной.
Плачь. Я слышала, как плачет женщина.
- Он спас меня, – прозвучал мой шепот. – Он занял мое место. Не честно… Так не честно!
Меня силой куда-то увели. Туалет. Холодная вода обожгла мое лицо и руки. Нет! Не смывайте ее! Кровь Виктора, оставьте мне ее! Нет!.. Кто-то был сильнее меня…
- Злата, Злата! Ты слышишь меня?! Очнись!
Себастьян. Зачем он смыл его кровь с меня?.. Отпусти, мне надо к нему. Нет, не хочу в палату!.. Укол иглой в руку. Не больно. Кто-то обнял меня. Плакать? Не могу… Мне надо к нему. Отпустите меня!
Что со светом? Почему вдруг стало темно?.. Там же Виктор! Как же они без света его спасут?!..
***
Больше не могу спать.
Я резко открыла глаза. Где я? Почему эта комната похожа на больничную палату?
- Тетя? – мои глаза сфокусировались на спящей Тессе.
Она резко дернула головой и проснулась.
- Латти, милая! – она поднялась и подошла ко мне. – Как ты? Я тут принесла тебе переодеться…
Ее глаза смотрели на меня странно. Она меня боялась? Я опустила взгляд на себя. Пытаясь понять, что произошло. На моем черном платье были засохшие пятна…
Виктор. Я вспомнила.
- Как он?
Тетка нервно сглотнула и посмотрела на меня глазами полных слез.
- Нет, тетя! - замотала я головой. – Только не вздумай сказать это…
- Он жив. – Поспешно сказала она.
Я судорожно выдохнула, но что-то здесь не так.
- Говори, тетя.
- Пуля была… отравлена. Они не знают этот вид яда…
Словно приговор я слушала дрожащий голос тетки, рассказывающий о том, что моему любимому осталось жить несколько часов. Яд попал в кровь и отравил его. Тот самый яд, который еще не известен врачам. О котором, трубили все новостные порталы Испании. «Цыганский яд»…
Откинув полог покрывала, я встала с постели и пошла к выходу. Меня немного шатало. Тетя поспешила за мной, всхлипывая.
Мой взгляд остановился на сидящих в коридоре Давида и Ньевес Эскалант. Мать Виктора плакала. Себастьян перехватил мой взгляд и застыл рядом с ними. Здесь же были Мари и Адриан.
Я решительно двинулась в их сторону.
- Латти? – подняла на меня глаза Мария, но я не отреагировала.
Ньевес подняла ко мне свое заплаканное лицо.
Я встретилась с ней взглядом. Из-за меня. Все из-за меня.
- Простите меня… - прошептала и опустилась на колени перед этой женщиной, чувствуя, как слезы катятся по моим щекам. – Как я хочу поменяться с ним…
Меня стали поднимать на ноги. Это были Давид и Себастьян. Я сопротивлялась, но сил у меня не было. Я неотрывно смотрела на мать Виктора.
Она медленно встала на ноги и… обняла меня.
***
Взявшись за ручку двери я, немного помедлив, открыла ее.
В палате было светло как днем, несмотря на то, что была поздняя ночь. В центре огромной комнаты стояла кровать, на которой лежал Виктор Эскалант. На его лице была кислородная маска, из рук торчали капельница и провода, которые вели к многочисленным аппаратам, реагирующих на малейшее изменение его состояния. Так символично звучал ритм его сердца, словно отсчитывал страшные секунды.
Удерживая очередной поток слез, я зажала рот рукой и шагнула к нему.
- Виктор!..- тихо молвила я, глядя на его красивое лицо и не веря… нет!
Не желая верить, что могу скоро его потерять. У него такие красивые глаза, цвета шоколада. Неужели он никогда их не откроет?! А голос… его красивый тембр узнаваем из миллионов других! Да разве никогда он не скажет мне, так нежно: «Крошка…»?!
Я осторожно коснулась его горячего лба, смахнула прядь черных волос. Опустившись на колени перед его постелью, я взяла его руку и коснулась её губами.
Шли секунды, потом минуты, а я все сидела на коленях перед его постелью, положив голову на его ладонь.
Что же делать? Я не могу вот так сидеть и ждать когда…
Нет! Я не могу этого допустить! Только не это! Надо собраться! Взять себя в руки и что-то предпринять!
Я ведь слышала об этих отравлениях… Давай же, вспоминай! Ну!
Не знаю, откуда у меня взялись силы. Холодный рассудок постепенно вступал во власть. Лихорадочные мысли роились у меня в голове. Его тяжелое и сбивчивое дыхание подгоняло меня. Наконец, я резко вскочила ни ноги. Теперь знала, что нужно делать. У меня появилась былая решительность и робкая надежда.
- Дождись меня, любимый. – Поцеловав его в губы, я быстрым шагом вышла из угнетающей комнаты.
Не обращая ни на кого внимание, я быстро прошагала к выходу. На крыльце больницы, я столкнулась с Себастьяном и Адрианом.
- Куда ты? – резко спросил меня Эскалант.
Пытаясь привлечь к себе мое внимание, он взял меня за руку:
- Злата...!
- Спасать нашего Виктора. – Высвободилась я, и продолжила путь уверенным и быстрым шагом.
Эскалант последовал за мной:
- Что ты задумала?
- Я же ответила тебе. Прости, но у меня нет времени на разговоры!- на ходу бросила я, и взялась за дверцу такси.
- Злата, остановись! Ты не в том состоянии, чтобы что-то предпринимать! Нам нужно все обдумать и принять решение…
Я резко повернулась к нему и полной решимости голосом, сказала:
- В этом здании, сейчас умирает мой любимый и твой брат. И у меня нет ни времени, ни желания, оставаться здесь и ждать чудо или... В общем, я иду его спасать. И меня никто не остановит.
Он смотрел на меня взглядом со смесью горести и жалости. Но все же руку отпустил.
Я приехала в дом, где мы жили с Гаспаром. Взяв все свои скопления и драгоценности, а также револьвер, я села обратно в такси.
Когда я назвала следующий адрес, водитель недоверчиво взглянул на меня в зеркало заднего вида. Но я протянула ему немалую сумму за услуги, и он кивнул, тронулся с места.
Ветер рвал мою одежду, обжигал лицо, а мокрый снег ослеплял глаза, но я неустанно пробиралась верхом на Рейне сквозь лесную чащу. Не знаю точно, сколько я так блуждала в поисках проблеска света или звуков людской толпы, двигаясь в указанном мне направлении испуганным молодым конюхом тетушки.
Мельком вспомнила его недоуменный взгляд, когда я ворвалась в конюшню и стала требовать мою лошадь. Все спали, до рассвета было около часа.
Я заставила Рейну идти быстрее. Наконец, моему взору предстали несколько трепещущих на ветру огней костров, и я возликовала, услышав голоса, а потом и звуки гитары. Цыгане! Они расположилась палаточным городком, почти у берега моря.
Никогда не унывающий народ. Вечно кочующий, покрытый опасностью и тайной.
Когда я на коне въехала в цыганский табор, на меня посмотрели сотни черных глаз. Я, на удивление заметила, что мало из них кто спал в это сереющее зимнее утро. Большинство жителей передвижного городка сидели у костров, чем-то были заняты.