Во имя Жизни (СИ) - Дарья Кузнецова

— Не сомневаюсь, — проворчала я.

— Что это? — полюбопытствовал Барс, когда я извлекла из кармана небольшую прямоугольную коробочку с ладонь размером.

— Взрывчатка, — буркнула я, настраивая таймер. — Пусть развлекаются. Пойдём. План помнишь? Соберись, пожалуйста, и сосредоточься, — попросила я. Причём неизвестно, кому из нас этот призыв был адресован в большей мере.

Взрыв в ночной тишине прогремел особенно оглушительно, кажется, докатившись до моря. Звучно получилось, ярко; у меня даже настроение поднялось. Особенно при виде паники, воцарившейся после него на территории. До барака, в подвале которого находился карцер, мы добрались без проблем, а вот там уже пришлось продираться с боем.

Впрочем, невидимому в маскировке Барсу присутствующие ничего толком противопоставить не могли.

— Вот чёрт, — пробормотал землянин, первым входя в камеру. Я заглянула через его плечо и добавила пару ругательств от себя.

— Да, пожалуй, запихивать его в комбинезон не стоит. Ладно, тогда будем прорываться так. Если железные действовали по тому же сценарию, что и у Чуна, местный хозяин отправился в иной мир, а с учётом краха системы безопасности, организуются они ещё очень нескоро, — сообщила я, протискиваясь к лежащему ничком рыжему, чтобы оценить, он вообще жив, или можно не напрягаться.

Приятель Барсика оказался везучим засранцем: он действительно был жив. Хорошенько избит, с располосованной странными ожогами спиной, но — жив. А когда я коснулась его шеи, даже дёрнулся, застонал и предпринял попытку подняться. Интересно, чем же и за что его так отделали?

— Иди, устанавливай контакт, а то он ещё сопротивляться начнёт, — сообщила я своему спутнику, стягивая маску. Зуев последовал моему примеру, бросил на меня странный шальной взгляд, — я не сразу сообразила, что у него просто слишком расширены зрачки, — и подошёл к койке.

— Кир, подъём, — опустившись на корточки, Барс легонько потрепал его по плечу. Потом, не дождавшись реакции, начал аккуратно поднимать товарища, для начала — в сидячее положение. Вот тут он, кажется, очнулся. Во всяком случае, глаза открыл и даже сфокусировал взгляд на белобрысом.

— Ванька? — потерянно уточнил он. — Зуев? Как ты здесь…

— За тобой приехал, — землянин одарил рыжего полубезумной радостной улыбкой. — Сейчас будем совершать побег. Ты заранее извини, если что, — сообщил он и подхватил товарища на плечи. Тот охнул от резкого рывка и, кажется, потерял сознание. — ну что, двинулись?

— Двинулись, — мрачно согласилась я, выходя вперёд Барса и окидывая коридор ищущим взглядом. Кажется, я устала что-то думать и планировать, поэтому действовать будем любимым способом Гиура — «убей каждого, кто пытается встать на твоём пути».

Гиур был самым жестоким и беспринципным из всех котов, чем полностью оправдывал собственное прозвище. Его прототип, — огромный чёрно-зелёный зверь, похожий на ягуара, только раза в четыре больше, — был одним из самых опасных известных человеку хищников. Живучий, быстрый и агрессивный; он часто убивал для удовольствия, и людей рассматривал исключительно как добычу.

Обратный путь к гравилёту запомнился мне мало. На нас почти никто не смотрел: из бараков разбегались рабы, а охранников-людей было для них слишком мало. А против тех, кто пытался, отлично помогала пара снятых с трупов охранников многозарядных энергетических ружей.

Я впала в состояние какого-то безразличного отупения. Стреляла не целясь, от бедра, и не заботилась о точности попаданий, шла напролом и чувствовала себя тупым механизмом, не способным критически оценить собственную программу. Почему — даже не пыталась разобраться; хотелось только, чтобы всё это кончилось. Как угодно, но — побыстрее. Кажется, я просто очень устала и вымоталась: день оказался очень длинный и насыщенный, давненько со мной таких не случалось.

Погони не было. За время пути мы не перебросились и парой слов; говорить совершенно не хотелось. Кажется, несколько раз приходил в себя рыжий, но поручиться за это я не могла.

— Как он? — я попыталась волевым усилием заставить себя собраться и прийти в чувство. Барс тем временем сгрузил свою ношу на заднее сиденье гравилёта.

— Жить будет.

— А ты? — уточнила, усаживаясь на водительское место.

— Надеюсь, что тоже, — огрызнулся землянин. Кажется, на смену эйфории пришло раздражение. Надо будет выяснить ради интереса, что ж это за «тридарон» такой загадочный; сроду никогда про него не слышала. Но — когда-нибудь потом.

Запустив программу автопилота, я сумела некоторое время подремать вполглаза. Зуев всё это время просидел, кажется, в одной и той же позе, тупо глядя перед собой. Как-то уж слишком нехорошо ему от этой второй дозы…

В очередной раз вынырнув из сна и бросив взгляд на терминал управления, я обнаружила, что мы как-то незаметно почти добрались до места. Пусть и обрывочный, сон оказал благотворное воздействие; в голове немного прояснилось. Во всяком случае, в достаточной мере, чтобы адекватно воспринимать окружающую реальность. Которая, увы, не радовала.

Бросив взгляд на землянина, я обнаружила, что его состояние за время пути, наоборот, сильно ухудшилось. На лбу выступила испарина, а дыхание было рваным и хриплым.

— Началось? — уточнила я, протягивая ладонь, чтобы коснуться лба мужчины. Тот оказался предсказуемо горячим.

Барсик от моего прикосновения вздрогнул и явно с трудом сфокусировал на мне взгляд.

— Что? А… Да. Действие препарата заканчивается. Долго ещё?

— Уже подлетаем. Что-то быстро оно, — я покачала головой, с тревогой разглядывая бледного, с лихорадочным румянцем на щеках Зуева.

— Очень может быть, — неразборчиво проговорил он. Как будто преодолевая нешуточное сопротивление, с трудом отцепил руки из подлокотников и медленно провёл ладонями по лицу снизу вверх, стирая пот.

— Вань, что вообще происходит? — раздался тихий хриплый голос откуда-то из-за спины, заставивший меня нервно дёрнуться и резко обернуться. Про спасённого мужчину я успела подзабыть.

Он выглядел не более здоровым, чем собственный спаситель, но по крайней мере сидел, говорил и, кажется, был в полном сознании, что не могло не радовать. Рыжий сидел, привалившись плечом к борту гравилёта и уткнувшись в неё лбом.

— Потом, извини, — также тихо проговорил Барс.

— Кирилл. Кир, — оставив в покое товарища, находка перевела взгляд на меня, протягивая ладонь.

— Юнаро, — представилась я, пожимая сухую горячую руку. Некстати вспомнился собственный вопрос про веснушки, и частично даже удалось получить на него ответ: спасённый был обнажён по пояс, и худощавый торс его, живот, плечи и руки тоже были усыпаны мелкими оранжевыми пятнышками. Я почти открыла рот, чтобы прояснить вопрос окончательно и узнать всё-таки, насколько он на самом деле веснушчатый, но в этот момент автопилот сообщил о прибытии.