Павлик - Олег Иванович Чапаев

Но ведь подается это сейчас под каким соусом? Нормой же представить хотят! Как будто уже нормально это – с мужиком мужику в постель ложиться… А потом, дайте срок, это уже не нормально, а обязательно будет! – Павлик возмущенно затряс головой. – А я не хочу! Ни в постель с демоном бородатым ложиться не хочу, ни слышать про нормальность экспириенса такого тоже! Если уж есть такое отклонение, то уж давайте будем к нему так и относиться – как к отклонению, к болезни. На кой ляд мне слышать и видеть все это безобразие на экранах голубых да в журналах глянцевых?! Пидор же – это не гомосексуалист, если вы пока еще позиции моей не поняли, а гомик воинствующий! Вот он кто, пидор! И не из-за пристрастия своего порочного, а потому, что черное с белым местами норовит поменять, отклонение – с нормой. А в таком деле – лиха беда начало, что называется. Вначале – отклонение, потом – норма, позже – обязательно уже для всех! Да и права эти их, как уже тоже говорил, за которые борются все они, в чем заключаются? Про болезнь свою на весь свет белый орать и всем остальным предлагать – давайте, мол, товарищи-граждане, все вместе этой болезнью болеть?! Сольемся, мол, в прогрессивном и дружном экстазе! В этом, что ли, права их? А мои права? Не видеть этой гадости, не слышать про нее – это же мое законное право, и кто за него, я вас спрашиваю, бороться собирается? – он выдохнул и глотнул текилы. – И если и есть больной вопрос для меня, так это подмена понятий, а вовсе не гомики эти, которым посочувствовать только можно на самом-то деле. Вначале отклонение с нормой местами поменять, потом уже и ткачей недочеловеками объявить можно, чтобы пальцы им враз покромсать, а на итог уже окончательно тень на плетень навести, людей с человеками уровняв!

– Ага! – смеющийся Игорь Сергеевич торжествующе щелкнул пальцами. – Вы же сбили меня! У нас ведь разговор про людей и человеков зашел изначально! Давайте-ка с людьми разбираться и с человеками вашими, а меньшинства эти… Пусть их… – он с интересом уставился на разгоряченного Павлика.

– А чего с ними разбираться? – тот, казалось, внезапно потерял к разговору интерес. – Люди – это люди, человеки – это человеки. Тут смысла разбираться нет, любому разумному существу все и так ясно должно быть…

Игорь Сергеевич, однако, так просто отступать не собирался:

– А мне вот не очевидно! Я разницы вообще не улавливаю. Объясните!

Павлик тяжело вздохнул.

– Знаете, что я вам скажу? Подумайте сами на досуге, почему для одного и того же явления – хомо сапиенса, имеется в виду, который есть разумное прямоходящее млекопитающее, – у наших предков два разных слова имелось? Почему яблоко – это яблоко, апельсин – это апельсин, ручку пишущую именно ручкой, а не карандашом обозвали? Почему для каждого предмета или явления наши предки всегда одно конкретное слово выбирали? А тут – с прямоходящим и разумным млекопитающим – два разных названия случились? – он ехидно улыбнулся. – Они, предки наши, что, совсем идиоты были? Запутать хотели себя и нас? Сомневаюсь…

– Так почему же пословица такая есть? Это же русская пословица-то: «Все мы люди, все мы человеки»? – допытывался Игорь Сергеевич удивленно.

Молодой человек опять вздохнул и почесал щеку.

– Вас мое мнение интересует?

– Ваше, конечно, – его собеседник рассмеялся. – Если бы Азиза мнение интересовало, спросил бы его при удобном случае.

– А и спросите! Мне, кстати, очень интересно было б узнать, что он на это ответит. А если мое мнение вам интересно, – Павлик снова призадумался, – я вам так скажу: это все для того делается, чтобы тень на плетень навести. Чтобы шансы у нас у всех отобрать, – он нахмурился и убежденно кивнул. – Тут ведь история непростая очень и даже мрачная выходит из-за подлога этого смыслового. Да, есть такая пословица, что мы все и люди, и человеки вроде бы как. Но вот вопрос: откуда пошла она да кто и когда понятия подменить успел? Я вам уже на нестыковку эту указал ведь: для каждого явления есть свое собственное слово, обозначение. Так язык, вообще-то, любой устроен, если вы сами никогда над этим вопросом не размышляли. Чтобы путаницы не было, люди для конкретного явления не менее конкретное обозначение применяют. И еще для того, чтобы одно с другим не путать и друг друга в блуд не вводить. А тут хрень какая-то налицо! Явление-то одно – хомо сапиенс, двуногое прямоходящее млекопитающее, а слова два в русском языке: «люди» и «человеки». И не нужно семи пядей во лбу быть, чтоб сообразить: раз слова два, значит между этими понятиями – «люди» и «человеки» – разница хоть какая-то да есть! Мы-то сейчас знак равенства ставим между ними, даже пословицу вон кто-то придумал, чтобы подлог этот скрыть, а вот для предков наших очевидной разница была! И, кстати, все просто очень, – Павлик торжествующе поднял вверх указательный палец, – если внимательно разбираться. Людьми мы рождаемся – это факт, а вот человеком только стать можно, им родиться нельзя! Еще недавно часто так и говорили: тебе, дескать, человеком стать нужно! Сейчас уже не скажут – другие тренды в приоритете. Но ведь для тех, кто так говорил, разница-то была между людем и человеком. Не было б ее, значит и стать нельзя было б человеком, коли это одно и тоже изначально.

Собеседник Павлика попытался что-то вставить, но тот лишь снисходительно отмахнулся, отсекая еще не высказанный аргумент:

– Я ваши доводы, если хотите знать, на сто шагов вперед вижу! – Игорь Сергеевич усмехнулся и промолчал, а Павлик между тем, разгорячившись, продолжал:

– Вы мне сейчас скажете, что в русском языке такого слова – «людь» – нет, правильно? – его оппонент лишь улыбнулся и неопределенно повел плечами, на что Павлик торжествующе вскинул голову. – Молчите – значит, правильно! Так я вам сейчас вот что скажу, – он погрозил указательным пальцем. – Вы такое русское слово – «нелюдь» – слышали? Правильно, слышали, – он снова покивал, подтверждая собственную правоту. – Вот и объясните мне теперь, как это у нас слово «нелюдь» образовалось, если такого понятия – «людь» – не было? Я про такие чудеса в первый раз слышу, чтобы от несуществующих слов противоположные по значению образовывались! А раз так, следовательно и слово «людь» в языке русском было, и значение у него вполне определенное имелось. И с таким словом и понятием, как «человек», все точно так же обстоит! Разные это по смыслу понятия, нравится вам