Павлик - Олег Иванович Чапаев

– А зачем снами управлять-то? Смысл в этом какой? С практической точки зрения?

– С практической – прямой. С практической точки зрения тут один сплошной смысл и есть. Мой случай – лучший пример, кстати. Если бы я во время кошмара этого, когда от ужаса на поле корчусь, осознал, что все происходящее – не реальность, а сон, разве я бы дальше мучился от страхов своих? Разве мрак этот кромешный продолжался бы? Да нет, конечно! Если бы я понимал тогда, что проснусь через минуту, весь кошмар сразу бы одним махом и закончился! Но это одна сторона медали только. Я же вам про управление снами говорить начал, а это уже вообще другой коленкор. Вначале осознать нужно, что все происходящее – сон, а дальше, как только вы это осознали, можно уже и сценарий менять. Это же реальность наша повседневная – жесткая и статичная, а в снах ведь совсем другие законы. Там, если навыки должные иметь, можно и ход событий менять, и на реальность сна воздействовать! Как люди знающие утверждают, много чего можно, хоть бы и колокольню с пулеметчиком этим мысленно уничтожить! Законы сна, они ведь другие совсем, там даже ограничения мира нашего физического не работают. Кто-то летает во снах, кто-то по воде ходит…

– Ход мыслей ясен, – визави Павлика c улыбкой кивнул. – Только практический смысл этого мне не понятен, уж извините. Хоть летайте вы во сне вашем, хоть по воде ходите, но это сон просто, а не реальность, в которой мы с вами живем…

– Охренеть и не встать! – Павлик радостно всплеснул руками. – А вы, скажите-ка на милость, как различаете-то их – реальность нашу и сны? Дефиницию, про которую вы так говорить любите, вы как тут осуществляете?

– Странный вопрос, – Игорь Сергеевич пожал плечами. – Тут, как мне кажется, любой нормальный человек отличит, где сон, а где реальность жизни. Если специально тумана не напускать, естественно. И, как вы сами выразиться изволили, – он с привычным своим лукавством усмехнулся и подмигнул, – интуитивно я эту саму дефиницию осуществлю. Интуитивно и безошибочно…

– Угу, – Павлик радостно засучил ногами, – любой, говорите? Интуитивно и безошибочно, говорите? Так вы же мне только что сами сказали, что лишь пару раз такое с вами было, да и то в детстве далеком! И добавили еще, что на миг всего и осознали, что вокруг – сон. Радость испытали, восторг, а потом – снова провал в сознании и амнезия сплошная. Где логика-то у вас? То про безошибочную и интуитивную дефиницию говорите, мол, проще пареной репы осознать, что сон вокруг, то признаетесь, что лишь пару раз в далеком детстве у вас такое и получалось! Что-то у вас тут одно с другим не клеится, если хотите мое мнение знать!

Мужчина некоторое время молчал, переваривая аргументы своего молодого оппонента, а потом несколько неуверенно махнул рукой:

– Ну, знаете… Мой пример, если уж на то пошло, совсем неудачный. На мне статистики не построить, не снятся мне сны, как я вам уже говорил. Редко совсем, да и тех я толком не помню…

– Кроме пирамиды, если уж на то пошло! – Павлик хитро подмигнул, а у Игоря Сергеевича непроизвольно дернулась щека. – Вы мне вот сейчас без хитростей скажите: у вас, когда вам сон этот, про пирамиду который, снился, сомнения были, что настоящее все вокруг? Что это взаправду все с вами происходит? – он подался вперед и требовательно смотрел на озадаченного собеседника.

– Нет… Пожалуй, нет… – Игорь Сергеевич после короткого раздумья отрицательно покачал головой. – Не было сомнений, ваша правда, – он еле заметно улыбнулся. – Сон, действительно, странный был. И правдоподобный очень…

– Вот я к этому и вел! Если правде в глаза смотреть, то картина такая получается: пока вы спите и вам сон снится, для вас, для спящего, сон ваш – стопроцентная реальность! Реальнее которой в тот момент ничего нет и быть не может!

– Так это же сон, Павел! Вы же потом-то просыпаетесь!

– А с чего вы взяли, – с прищуром спросил Павлик, – что вы от этого всего, – он обвел рукой вокруг себя, – не проснетесь?

Игорь Сергеевич вытаращил глаза, несколько раз порывался что-то сказать, однако так и не смог ничего из себя выдавить, махнул только рукой да усмехнулся:

– Бросьте! Это уже ерундистика получается! Давайте лучше историю свою дальше, а то… – он неопределенно поводил в воздухе рукой и потянулся к кальяну. Павлик едва заметно улыбнулся и кивнул.

– Я вам сейчас, прежде чем с историей моей дальше разбираться, одну вещь скажу. А вы на досуге поразмышляйте над ней, – он подмигнул своему визави. – Если вы не фантазиями своими руководствоваться будете, а фактами, то вам признать придется, как бы для вас сейчас все это дико ни прозвучало: любой сон для вас самая что ни на есть стопроцентная реальность и есть, пока вы не осознаете, что это сон вам снится. Не различает сознание ваше, где сон, а где реальность. И уж об интуитивной и безошибочной дефиниции, – Павлик с легкой ехидцей усмехнулся и снова подмигнул собеседнику, – тут вообще говорить не приходится. И ваши собственные сны – лучшее тому доказательство, кстати! Для сознания вашего все происходящее с вами – всегда реальность. Здесь еще один момент интересный есть, – он убедительно кивнул. – Для вас сейчас это опять дико прозвучит, но тут уж наука ваша хваленая в помощь. Вы же в полной уверенности пребываете, что снов вы не видите почти! Даже с пирамидой тот сон – исключение из правил общих. Но это иллюзия стопроцентная. Вам любой ученый докажет, что вы из восьми часов ночного беспамятства большую часть времени сны видите. То, что не помните вы их, – второй вопрос. Но если факты в расчет принимать, то у вас из восьми часов ночи половина как минимум – это сны, в которых с вами случается что-то, происходят события разные. И пусть вы потом и не вспомните об этом, но пока снятся вам сны, считайте, что жизнь вы живете. И жизнь та для вас – реальность самая настоящая. А если начинать совсем подробно с этим вопросом разбираться да циклы снов считать, то вы во сне вообще вторую жизнь проживаете! И жизнь в снах этих, прошу еще раз отметить, не менее реальна для вас, чем вот эта дневная, – Павлик широким жестом обвел пространство вокруг. – Я вам