Главный приз - Лина Баркли

Но стоп! Не только ведь у ее мужа, но и у ближайшей подруги Роны тогда тоже создалось впечатление, что Мелани хочет лишь одного — побыть в одиночестве.

Она совсем запуталась и решила отбросить эти тревожные мысли, отказываясь анализировать их дальше. Закончив убирать посуду, Мелани выпила чаю с лимоном, вышла во двор и села на скамейку.

Было довольно прохладно, и она стала размышлять, куда мог пойти Джефри и как надолго он задержится здесь после выяснения их отношений. Скорее всего теперь он вернется в Лондон.

Ее сердце защемило от внезапной тоски, и она почувствовала себя так, словно совершила самую большую глупость в своей жизни. Хотя, наверное, еще большей ошибкой было бы снова довериться Джефри. Пусть лучше он сразу уедет и уже больше не возвращается. Разве не этого ей хотелось все последнее время?

Озабоченно потирая лоб, Мелани осознала, что никогда еще не чувствовала себя такой опустошенной.

Она не помнила, сколько времени просидела на скамейке, когда очнулась и увидела, что к калитке подъехал микроавтобус. Дверца сзади открылась, опустился металлический подъемник, и из салона выкатилось кресло отца.

Шофер Эндрю Райдер докатил старика до крыльца. Потом помог ему подняться на ноги. Мелани поддерживала отца, пока Эндрю ставил кресло на верхнюю ступеньку. Потом они вместе усадили в него Патрика.

— Как поживаешь, Мелани?

— Хорошо, Эндрю. А ты?

— Тоже неплохо. — Парень дружелюбно улыбнулся. — Патрик не дает мне спуску.

— Кому-то же надо заниматься твоим воспитанием, — ворчливо ответил отец.

Эндрю рассмеялся.

— Увидимся завтра утром.

— Ты пообедаешь сейчас или позже? — спросила Мелани, когда Эндрю ушел.

— Потом, дорогая. Мне хотелось бы немного посидеть на свежем воздухе.

Она всмотрелась в его лицо, и ей показалось, что сегодня он выглядел более уставшим, чем обычно.

— Как прошел день? Тебя совсем замучили эти занятия, — сказала она.

— Не скрою, я чувствую себя выжатым лимоном, — проворчал он. — А где Джефри?

— Пошел прогуляться.

— Похоже, вы поссорились.

Мелани не знала, как лучше ответить.

— Мы разговаривали и незаметно разгорячились. Полагаю, Джефри не задержится у нас надолго.

— Вот, значит, как… — протянул отец. — А я уж было подумал, что вы сумеете договориться и найдете способ вернуться друг к другу.

При этих словах глаза Мелани наполнились слезами. Ей пришлось резко смахнуть их. Она не позволяла себе плакать долгие годы, а теперь, похоже, решила наверстать упущенное.

— Я боюсь, папа. Боюсь, что если снова впущу Джефри в свою жизнь, то опять жестоко пострадаю.

Отец вздохнул.

— Понимаю, Лисенок. Страх — ужасная вещь.

Она повернулась к нему, удивленная таким ответом.

— Что ты можешь знать о страхе? Ты — самый отважный человек, которого я когда-либо знала!

— Наверное, ты права. Но и мне не удалось избежать этого чувства перед выбором своей судьбы, — ответил он.

— Когда это произошло?

— Когда я женился на твоей маме, а у нее уже была ты.

— Странно, папа, но ты никогда не рассказывал мне об этом.

— Не обо всем хочется рассказывать, Лисенок, — вздохнул старик. — Видишь ли, за два года до этого умер мой единственный сын, и сердце у меня до краев было наполнено горем. Вот я и боялся, что впущу в свою жизнь твою маму и тебя, а потом потеряю вас, как и своего сына. Я опасался того, что сам приношу несчастье другим. И страшно переживал, как бы из-за меня не случилось беды с ней или с тобой. Во второй раз я бы уже не пережил потери… А еще я опасался, что вернется один человек и отнимет вас у меня.

— Джеймс Флетчер?

— Да, твой настоящий отец.

— Мой настоящий отец — это ты, и всегда был им.

— Я старался…

— Но ты все-таки взял нас в свою жизнь!

— Еще бы, я ведь любил твою маму, любил тебя и не мог поступить иначе! — воскликнул он, улыбнувшись. — Поэтому, мой тебе совет, не отталкивай Джефри… А теперь принеси мне, пожалуйста, стакан горячего чая. От наших разговоров и от лечебной физкультуры у меня совсем пересохло в горле.

— Конечно. Сейчас, потерпи минутку. — Мелани пошла в дом, не переставая думать о том, что услышала.

В кухне она вскипятила воду, заварила некрепкий чай с мятой, как любил Патрик, и вскоре вернулась на крыльцо с чашкой, от которой исходил густой успокаивающий аромат.

— Вот, возьми, пожалуйста!

Вдруг чашка выскользнула из ее рук и, упав на ступеньки, разбилась. Она увидела, что Патрик, ссутулившись и безвольно опустив голову, полулежал в кресле. Тонкая струйка слюны вытекала из уголка его рта.

— Папа! — вскрикнула Мелани и в страхе схватила отца за плечо.

— Что случилось?!

Она оглянулась на звук голоса и увидела Джефри, торопливо идущего от калитки к крыльцу.

— С ним что-то не так. Я вызову «скорую». — Мелани поспешила в дом. Господи, пожалуйста, не забирай его у меня! — молилась она на ходу. Оказавшись в гостиной, Мелани сняла трубку, торопливо набрала номер, сбивчиво объяснила оператору, что произошло, и назвала адрес. Сердце ее тоскливо ныло…

Положив трубку, Мелани поспешила назад, на крыльцо. Джефри стоял рядом с инвалидным креслом Патрика с застывшим выражением страха на лице.

— Не отвечает… — прошептал он.

— Папа, папа! — опять позвала Мелани, дотронувшись до отцовской руки.

С улицы коротко всхлипнула сирена, послышался шум мотора.

— Вот и «скорая»! — Джефри резко обернулся и бросился к воротам.

— Открой! — с опозданием выкрикнула Мелани.

Белый фургон «скорой помощи» въехал во двор и, развернувшись перед домом, остановился. Бригада медиков была немногословна, действовала быстро и решительно.

Обследовав Патрика, по-прежнему полулежавшего в кресле, и перебросившись между собой парой слов, медики уложили его на носилки, вдвинули в распахнутые задние дверцы фургона, забрались туда сами, взяв с собой и Мелани.

— Я еду за вами… — успел сказать ей Джефри, прежде чем дверцы перед ним захлопнулись и «скорая», включив мигалку, тронулась.

Он быстро вывел из гаража «лендровер», запер дверь дома и ворота и поехал в больницу.

И потом вдвоем с Мелани они сидели в больничном коридоре на диване, словно окаменев, и смотрели на забранную матовым стеклом, ярко освещенную дверь палаты интенсивной терапии, за которой над Патриком колдовали врачи.

Гипертонический криз, таков был диагноз. Об этом Мелани узнала еще по дороге в больницу и сообщила Джефри, как только он приехал и оказался рядом.

Но вот Мелани встала, не в силах сдерживать волнение, и начала ходить. Пожалуйста, Боже, не забирай у меня отца! — время от времени безмолвно повторяла она. Ей казалось, что голова вот-вот лопнет от обрывков мыслей и фраз, переполнявших ее. Разговор с Роной, ссора с Джефри, советы Патрика… — все это продолжало звучать в ушах, а она пыталась сделать нужные выводы из этой мешанины. А еще эти ее никчемные попытки найти какие-либо сведения в архиве муниципалитета о Джеймсе Флетчере… Зачем? Все близкие люди ей известны. А тот человек, возможно, даже не догадывался о ее существовании. Таких людей надо отпускать от себя и никогда не пытаться вновь втягивать в свою жизнь.