Шрам - Николай Покуш

Впереди Джим и Стив собирали перед тягачом какую-то установку, похожую на массивный металлический ящик, с несколькими торчащими вверх соплами.

Вскоре сзади раздался гремящий рев, от которого все мои внутренности сжались и перехватило дыхание. Я обернулся, стараясь не останавливаться, и увидел, что же такое представляет из себя минотавр. Мега-червь, гремлин, гарпии – все это казалось уже не таким страшным по сравнению с тварью, которая сейчас преследовала нас. Ростом минотавр был не менее трех метров. Массивные нижние конечности, похожие на звериные лапы, кончались двумя толстыми пальцами, а те переходили в кривые когти, которые при беге врезались в землю. Торс и верхние лапы напоминали человеческое тело. Голова же, чем-то отдаленно напоминающая львиную, была увенчана двумя огромными рогами (или бивнями) выступающими вперед. Хрипя, как разъяренный бык, существо неслось на нас, быстро сокращая расстояние.

При виде этой картины я похолодел от ужаса. Не знаю какая сила удерживала меня от того, чтобы не броситься бежать, куда глаза глядят. Я вцепился в трос и продолжал тащить, стиснув зубы с такой силой, что заболела челюсть, и стараясь больше не оглядываться.

Секунда, две, три… Тарантул был уже совсем близко, но хрипение твари, казалось, раздавалось еще ближе, прямо за нашими спинами. Я слышал грохот шагов минотавра, слышал, как гигантские когти ломают камни и взрывают землю.

– Не успеете! – заорал Джим. – В сторону! Мы дадим залп! В сторону!

Пастырь схватил меня за плечо и потащил за собой вправо, к стене здания. Мы упали на землю, и тут же раздался грохот и треск. Из установки, которую Стив и Джим раскладывали перед нами, со свистом вырвались с десяток ракет и, промчавшись мимо нас, оставляя за собой дымные полосы, поразили минотавра, который оказался всего метрах в пяти позади. Меня оглушил грохот взрывов вперемешку с ревом чудовища. Его отбросило назад, и в сторону отлетала огромная, когтистая рука-лапа. Затем все затихло.

Еще некоторое время я лежал, не шевелясь, не слыша ничего кроме стука собственного сердца и глядя на дымящуюся массу, в которой еще можно было различить черты свирепого существа, преследовавшего нас. «Я жив! Я жив! Я жив!» – только одна эта мысль стучала в висках, вторя частым ударам сердца.

–Ты как? – спросил уже поднявшийся на ноги Пастырь, протягивая мне руку.

Я принял его помощь и поднялся. Голова слегка кружилась, в нос ударила вонь горелого мяса. Я и сам не знал ответа на его вопрос.

– Я жив, и, кажется, сейчас это главное.

– Ты начинаешь понимать, – кивнул он. – Вот что такое профессия охотник. Теперь, поиграв со смертью наперегонки, ты поймешь, что такое жить по-настоящему. Можешь считать это посвящением.

– Вот это было круто, – сообщил Джим, подходя. – Никогда еще не приходилось собирать эту штуковину так быстро. Думал, не успеем.

Глядя в тот момент на Джима, на его довольную ухмылку победителя, с которой он говорил о том, что секунда промедления могла стоить нам жизни, я вдруг понял, кто он на самом деле. Его веселость – не напыщенность, и вряд ли он что-то прятал за ней. Нет, Джим Змей – это настоящей охотник, даже более настоящий, чем его брат. Он безумен, для него охота – это игра, в которой смерть всего лишь проигрыш. Ему нравилась его работа, и даже больше, чем нравилась, он жил ею. И если Пастырь делал свое дело потому, что считал это нужным, стремился победить тварей, искоренить их и вернуть себе планету, то Джим охотился потому, что получал от этого удовольствие. Ему не были нужны идеалы, он ничем не оправдывал своей страсти к работе. Он просто продолжал играть, и пока что, ему удавалось выходить победителем. Стоит ли уважать такого человека, бояться или ненавидеть? Не знаю. Несмотря на это, неожиданно открывшееся мне откровение, я осознал, что оно ничего не меняет. Мне нравился Джим. Если это означает, что я и сам превращаюсь в безумца, ну и пусть. В таком деле нельзя оставаться нормальным. Честно говоря, нормальный человек вряд ли сунется в подобное место. А вот я здесь, и, наверное, это что-то значит. Так кто я такой, чтобы судить Джима в его любви к своей работе? Каждый сам выбирает свой путь, и, похоже, что я свой выбрал.

– Посмотрим, что там можно прихватить? – обратился Пастырь к Джиму.

– Думаешь, после фейерверка там что-нибудь осталось?

– Осмотреть тварь лишним не будет.

Братья двинулись к останкам минотавра, а Хирург и Стив потащили гарпию к грузовику, и я последовал за ними.

Дойдя до машины, я сел, облокотившись спиной о колесо, откинул голову назад и закрыл глаза. Я чувствовал себя очень странно, как-то отрешенно. Словно все случившееся произошло не со мной. Не было никаких мыслей и желаний. Я дышал, я чувствовал и слышал, и казалось, что в тот момент мне не хотелось ничего другого. Я словно, сам того не понимая, наслаждался тем, что живу.

Не знаю сколько я просидел так, в какой-то момент, похоже, даже задремал. Никто не мешал мне, пока я сам не открыл глаза. Команда собирала снаряжение, и готовилась к отъезду. Мои мышцы болели, но, все же, пересилив себя, я поднялся и направился к остальным, чтобы принять участие в деле. Расслабляться было рано, мы все еще находились в городе, населенном огромным количеством кровожадных и смертельно опасных существ.

Путь обратно казался невероятно длинным, но прошел без происшествий. К тому времени, как мы остановились на ночлег, я уже с трудом удерживал отяжелевшие веки. Потому во второй раз ночевка за стенами Филина меня совершенно не пугала. Я ее просто не запомнил. Даже ужинать не стал, а только лег на узкую и неудобную койку, и сразу же забылся сном.

К середине следующего дня мы добрались до Филина. В этот раз процедура досмотра в шлюзе заняла около часа.

Оказавшись на улицах родного города, я вдруг ощутил некую чуждость. Словно я не был здесь очень давно. Как же сильно этот город был не похож на того мертвого гиганта, чьи останки служат теперь обиталищем ужасных чудовищ. Маленькие