Противогазы для Саддама - Геннадий Прашкевич

– И из Эстонии? – спросил Валентин.

– Так я же говорю, что никто не давал сигнал общего отбоя.

– Неужели наши люди в Эстонии продолжают работать?

– Частично. К сожалению, только частично, – с веселой горечью подтвердил подполковник. – Денег нет, техники нет. Люди работают как в подполье. Да не как в подполье, а точно как в подполье. Ведь чтобы поставить профессионального агента, сам знаешь, нужны не малые деньги… Тут нам, правда, помогают наши предприниматели, – он многозначительно покосился на Сергея. – Среди наших предпринимателей есть разные люди, например, много дерьма, но есть патриоты… А ситуация не простая. Раньше в стокилометровой приграничной зоне у нас работала густая надежная сеть информаторов, постоянно уточнявших оперативную обстановку, а теперь… Сам понимаешь, отделение Эстонии от СССР поставило многих людей в странную ситуацию. Они долго работали вместе и достаточно много знали друг о друге, и вдруг оказывается, что одни оказались в России, а другие в Эстонии. Это, понятно, заставляет их нервничать. А вдруг выйдет наружу прежде закрытая информация? А вдруг, грубо говоря, сдадут тебя из-за каких-то там высших или наоборот низших соображений? А? Кто тебе даст гарантию?… Или возьмем вывод наших войск? Ты сам подумай, черт тебя побери! – не выдержав выругался полковник. – Это же не вывод, а самое прямое и циничное разбазаривание важнейшего государственного имущества! Куда ни ткни, везде до сих пор торгуют украденным у армии обмундированием и даже оружием… А как бороться? У нас папки пухнут от оперативных и аналитических материалов, а что этому противопоставишь? Больно за родину.

– Больно, – мрачно подтвердил особист.

– Ладно, – усмехнулся Валентин. – Хватит о печальном.

И широким жестом выложил на стол диктофон.

– О, «Сони»! О, Иван, посмотри – «Сони»! – приятно изумился подполковник. И тотчас уставился на Валентина: – Это зачем?

– Презент, – радушно кивнул Валентин. – Не должно быть у нас все плохо. Неправильно это. Хоть что-то, но должно радовать.

– Презент? – радостно не поверил подполковник, но мгновенно сгреб подарок и опустил в карман. – Ценю. Царский подарок. Ответственный. За такой подарок – спасибо! Сам знаешь, как трудно с техникой. Чтобы выбить такой диктофон у начальства, нужно исписать кучу бумаг. Легче украсть или конфисковать у контрабандистов.

Подполковник окончательно растрогался.

– Меня, кстати, тоже интересует Эстония, – налил по рюмке Валентин, и подполковник и особист дружно уставились на него.

– Работает в Москве одна фирма, частная фирма, но своя, наша, российская. Так вот, эту фирму года полтора назад крупно кинули эстонцы. Сами понимаете, святое дело вернуть кровные деньги на родину. Поскольку мы сейчас с эстонцами по разные стороны баррикад, думаю, ничего плохого не будет в том, если органы помогут вернуть российские деньги на родину.

– Гуманно, – согласился подполковник.

– Гуманно, – согласился особист.

Сергей удивился.

Он вдруг вновь почувствовал себя причастным к какому-то большому и важному делу. И, оказывается, изумленно отметил он, чувство причастности к общему делу может быть очень приятным. Несколько мешала, правда, песенка, которую завела на магнитофоне троечница с ногами Моны Лизы. Этакая странная песенка… Ее герой, значить, через густую ежевику продирался к любимой. «Ежевика, ежевика мне бока ободрала!.. Ежевика, ежевика мне бока ободрала!.». Продирался он, значить, продирался, и продрался все-таки… «Ежевика, ежевика, сладка ягодка моя!.».

Это всех рассмешило.

Хорошо, наверное, трахаться в густой ежевике.

– Не торопись, Соня, – отечески остановил подполковник троечницу, нацелившуюся было забрать со столика пустую посуду. – Тарелки забирай, а фляжки оставь.

– Они ж пустые!

– Нам и пустые по делу.

Когда троечница отошла, подполковник весело подмигнул Валентину:

– Вы там, в Москве, небось, только «Смирновку» и хлещете, а у нас не так. У нас зарплата не позволяет. Я эти фляжки заберу с собой, буду настаивать в них водочку на клюкве. На стол выставлю, не хуже «Смирновки» покажется.

Валентин понимающе кивнул:

– Ничего, мужики, прорвемся!

И кивнул Сергею:

– Тащи презент!

– Спирт? Почему французский? – страшно удивился особист, разглядывая бутылки, вытащенные Сергеем из дорожной сумки, стоявшей у его ног. Похоже, особист не предполагал, что французы тоже способны производить такое. – Почему «Калинка»? – еще больше удивился он, разобравшись в этикетке. – Какая к черту калинка во Франции?

– Да есть, есть у них калинка, – вступился за честь французов подполковник Ермилов. – Я у французов бывал. Жили у нас в Ростове в профсоюзной школе французы. Я у них бывал, спирт у них есть.

И засмеялся:

– Ты прав, Валентин. Вернуть на родину российские деньги – гуманно.

И спросил:

– Тебя, наверное, интересуют люди, причастные к указанному делу, да? Или курировавшие его? Или имевшие к нему какое-то отношение? Ну, так вот. Уверен, что такие люди найдутся и на нашей стороне и на эстонской. Расскажешь мне потом все подробнее, введешь в курс дела. Конечно, стопроцентно не обещаю, но зацепки найдем. Считаю прямым долгом помочь коллеге, – подполковник многозначительно глянул на задумавшегося особиста. – Хотя, думаю, эстонцев отсюда сейчас сильно не ущучишь. На своих, Валентин, мы тебе накопаем столько, что мало не покажется, а вот эстонцев отсюда ущучить трудно. Если речь идет о гражданах Эстонии, то копать на них по-настоящему можно только на той стороне. Сам знаешь, доверительные отношения между эстонскими товарищами и нами, к сожалению, разрушены, почти прекратились, сама структура Конторы поломана. Даже у нас в стране поломана, я уж не говорю об Эстонии. Но часть людей мы, конечно, оставили в Эстонии, как бы в запасе. Правда, контактов мало, люди боятся. По новым законам любому эстонцу, хоть он семи пядей во лбу, за контакты с российской Конторой светит шпионская статья. Мы тебе, Валентин, конечно, поможем, но с настоящими эстонцами можно договориться только там. Мысли глобально, а действуй локально, – ухмыльнулся подполковник. – Вот верный принцип. Но на некоторых нужных людей у тебя, пожалуй, выведу.

Подполковник задумался.

– Завтра я, кстати, вот еду в Новгород. Там точно есть нужные люди.

– За людей спасибо, не откажусь, – с достоинством кивнул Валентин. И в свою очередь предложил: – Мы на колесах. Для нас, что Старая Русса, что Новгород, нет никакой разницы. Это я о расстояниях, конечно. Так что приглашаем. Место найдется.

– Вот это доброе дело! – обрадовался подполковник.

И подмигнул Сергею:

– Наливай!

Воспоминания о Радищеве

Сергей проснулся рано.

В голове шумело. Всю ночь мучили кошмары.

Всю ночь видел он во сне прозрачного, как стекло, подполковника Ермилова, пронзительно орущего: «Где красная ртуть, мать твою? Колись, сраный водила, где ртуть?» А лысый особист кивал: «Колись, колись, не тяни резину!» А троечница с ногами Моны Лизы науськивала мужа бытового пьяницу. И еще видел Сергей во сне что-то такое, от чего сердце неприятно колотилось, а тяжелый мозг затопляло жаром.

– Проснулся, диверсант?

Сергей с трудом оторвал голову от подушки:

– Почему диверсант?

– А ты забыл, что плёл нам вчера?

– Ну почему же… Помню, кажется…

– Ну, хоть помнишь, – неодобрительно хмыкнул Валентин. – Начадил, начадил ты вчера…

– А знаешь, – почесал голову Сергей. – Если честно, я так и не понял, чего взъелись твои кореша? Я ведь действительно читал в газете про эту красную ртуть.

– Тс-с-с, – прижал палец к губам Валентин. – Это ведомственная гостиница. Зачем повторять глупости?

– Но почему глупости?

– Да потому что вся эта история – блеф! – так же упрямо ответил Валентин. – Искусственно состряпанная история. Никакой красной ртути в природе не существовало, не существует, и не может существовать. Получить физическое вещество с такими параметрами в принципе невозможно.

– Ну да, пока нужды нет.

– Есть нужда! – возразил Валентин. – И особая. А красной ртути нет!

– Тогда тем более. Чего взъелись твои приятели?

– А ты их внимательно слушал?

– Конечно.

Работая бритвой, Сергей сильно дивился раздражению Валентина.

– Да ты сам подумай, собственной своей дурной головой! – разозлился Валентин. – Наша страна из страны Советов превратилась в страну Слухов. С одной стороны – полный развал, полное обнищание, безденежье, срыв всех планов и начинаний, а с другой – всяческая активизация врагов…

– Каких еще врагов? – удивился Сергей.

– Да разных! – раздраженно объяснил Валентин. – И внешних, и внутренних. От банальных криминальных авторитетов до изощренных асов международного шпионажа. Но и это еще полбеды. На любой криминальный авторитет, на любого шпионского аса у нас найдутся свои асы и авторитеты. Борьба профессионалов вечна и неизбежна, она заложена в программу любой развивающейся страны. Гораздо хуже собственная человеческая масса, та самая, которую и называют населением. В условиях безденежья, развала и неразберихи эта масса легко разлагается и еще легче становится жертвой самых невероятных слухов. Недавно, приведу пример, в городе Электросталь два чудака притащили с закрытого предприятия, где работали, во двор своего многоэтажного дома пару сильно радиоактивных железяк. И притащили, как ты, наверное, догадываешься, не из-за научного любопытства, а из-за чисто торгашеских соображений. Прослышали, что такие штуковины можно сбыть за большие деньги. Понятно, сами облучились, ну, это хрен с ними, это, так сказать, награда за их личную инициативность. Но ведь могли облучить соседей. А еще… Ты только представь, – уставился Валентин на Сергея. – Они собирались толкнуть упомянутые железяки за бугор! То есть им было абсолютно все равно, кому продать! Немцу, арабу, китайцу, кому угодно, кто больше даст! Вот теперь и думай! Если на такое идут обыкновенные работяги, то чего можно ждать от их начальства? У начальства ведь возможности шире, они всегда могут упереть и продать что-нибудь похлеще! А? Как в таких условиях работать Конторе?