Звездный легион - Александр Лидин

Драго пообещал им свободу. И показал, что может ее дать. Встань под излучатель. Раскрой себя. Яви миру свое настоящее лицо, и мир уже не сможет отвернуться. Он будет вынужден принять тебя таким, какой ты есть.

Правда, до сих пор «настоящие лица» выглядели весьма нелицеприятно. Поначалу от желающих не было отбоя. Потом их число сократилось. Люди рвались на службу, но просили, чтобы их не подвергали облучению. Они утверждали, что хотят сначала «стать лучше». Идиоты… Драго не возражал. В их понимании «стать лучше» можно было только одним способом: выслуживаться перед начальством, вылезая из штанов от усердия. Ну и флаг им в руки.

Его размышления прервал адъютант. Бывший полицейский сержант из занюханного шахтерского поселка наподобие Тау-52, он примчался на угнанном служебном «летадле» в столицу на второй день воцарения Драго, и минут десять уверял нового правителя в своей преданности. Теперь его физиономия, с которой не сходило выражение щенячьего восторга, напоминала цветом чернила, а зубы срослись, превратившись в жевательную пластину.

– Отведайте, господин правитель, – затараторил он, протягивая Драго блюдо с ломтиками сырого мяса. – Телятинка, только что с бойни…

Драго схватил щупальцем один из кусков и отправил в рот. Мясо и вправду было свежайшее, к тому же повар обильно приправил его шафраном, чесноком и смесью перцев. Роговые пластины мгновенно превратили его в подобие фарша, который буквально таял на языке.

– Какие новости? – буркнул правитель.

– Два новых дивизиона ждут на плацу вашего появления! Согласно протоколу, вы должны произвести смотр, а потом…

– Меня не колышет, что там у вас по протоколу. Что в Тау-428?

– Наши войска…

– Что в Тау-428? – ледяным тоном повторил Драго.

– Они еще сопротивляются…

– Отлично! – Драго взмахнул клешней, и поднос полетел на пол. – Они клялись, что захватят этот вшивый городишко до рассвета!

– Но, господин правитель… Негодяи отчаянно сопротивляются. Они не желают сдаваться ни при каких…

– Заткнись!..

«Люди – это болезнь материи. Ты должен стать сгустком гноя, болезнью болезни… или выжечь их, как больную клетку».

Так сказал Лик. И так будет, чтоб им всем пусто было!

– Всех этих идиотов, которые хлопают ушами, вместо того чтобы сражаться – казнить, – прошипел Драго. – Головы отрезать, надеть на шесты подлиннее и выставить на передовой!

Он подался вперед, и щупальца, вытянувшись, опутали шею адъютанта. Синяя кожа бывшего полицейского стала похожа на мел, политый чернилами, колени подогнулись. И только рот по-прежнему растягивала ухмылка – дикая и нелепая, точно наклеенная.

– Господин правитель… – просипел он. – А кто же… пойдет в бой?

Драго разжал хватку. Адъютант покачнулся, но каким-то чудом удержался на ногах. На штанах у него расплывалось мокрое пятно.

– У тебя там вроде два дивизиона были?

– Так точно, господин правитель.

– Ну, вот пусть они и дерутся. И про головы не забудь. Пусть знают, засранцы, что их ждет, если они не выполнят приказ.

– А как же… протокол?

– Потом соблюдем. Пшел.

«И как они меня терпят?» – подумал Драго, глядя вслед адъютанту, который только что добежал до воздушного катера и отчаянно теребил ручку – похоже, забыл отключить предохранитель.

Дело не в убийцах, которые лазят к нему чуть ли не каждый день. Чечук о них наверняка знает, только прикидывается дурачком. Пошел он в задницу, этот Чечук. Он, Драго, и сам может за себя постоять – с такой-то броней! Если разобраться, он всегда хотел быть таким – сильным и неуязвимым, как танк. Да и было бы от кого отбиваться! Сопляки какие-то с ножичками… Нет бы подцепить к платформе господина правителя взрывчатку. Бабах – и каюк господину правителю… Все они сопляки. Прав был тот живчик – первый живчик, Живчик с большой буквы.

– Наверно, есть во мне что-то такое особенное, – пробормотал он, разочарованно глядя на разбросанные по полу ломтики мяса. – А может, у меня в роду аристократы были? Прабабка какая-нибудь… Или пра-пра…

Вечером Драго поднялся в молельню.

В первый же день, когда Управляющие Тау вручили новому правителю верительные грамоты и принесли присягу, Драго приказал перестроить маленькую часовню во дворце, который он избрал своей резиденцией. Назавтра к нему доставили лучших инженеров и художников планеты. Инженеры сделали свое дело быстро: смонтировали необходимое оборудование, оставили «живчикам» инструкции и отправились восвояси. Затем был совершен очистительный ритуал… и художникам явился один из Древних Богов в своем истинном обличии. Трое из десяти тут же сошли с ума, один умер от сердечного приступа. А остальные… Остальные стали рисовать.

Когда работа была завершена, эти шестеро остались при ней служителями. Они уверовали. Чего нельзя сказать о Драго. Религиозные чувства ему были в принципе не знакомы. Он всегда искал происходящему рациональное объяснение, а когда это не удавалось, впадал в бешенство. Даже ребенком он не верил в чудеса, а рассуждения священника из Церкви Нового Пришествия, куда его время от времени таскала мать, считал полной чепухой. У старого хрена на все вопросы был один ответ: «волею Божью». Хорошая отмазка, и головой думать не надо! Что касается Древних Богов… Их сила впечатляла, он был даже благодарен им за то положение, которое они ему обеспечили. Но никаких более теплых чувств он к ним не испытывал. В них было что-то… противоестественное.

Прежде чем подняться на помост, с которого он общался с Древними, Драго вызвал одного из живчиков, чтобы тот еще раз проверил настройки аппаратуры. С расписанных художниками кожухов «ускорителей» – так, кажется, назывались эти исполинские машины – смотрели зубастые твари с выпученными глазами, лениво пожирающие друг друга. На их спинах вырастали деревья с голыми кривыми стволами, напоминающими кости. Люди с уродливыми перекошенными лицами разевали рты, изрыгая неслышные ругательства, и совокуплялись с моллюсками в гигантских спиральных раковинах. Некоторое время Драго мрачно таращился на них, потом зашипел и отвернулся. Да, чтобы такое нарисовать, надо основательно тронуться.

– Параметры установлены, – проскрипел с «клироса» живчик.

Драго поднялся на помост, встал за пульт и, покрутив ручки, свел в одну точку лучи, бьющие из двух башенок.

Некоторое время ничего не происходило. Потом в розово-голубом перекрестье лучей возник темный пульсирующий сгусток. Казалось, кто-то выплеснул чернила в чашу с кристально чистой водой. Сгусток растекался, но не бледнел, – наоборот, чернота становилась все гуще. Драго повертел головой – глазам становилось больно. Наконец в черной глубине вспыхнули два крошечных зеленых огонька. Показалось? Нет… Драго передернуло. Казалось, огоньки прожигают его бронированное тело насквозь…

Чтобы в прожженные отверстия вползли усики черного тумана…

Драго уже видел, как это происходит. Древний Бог решил покарать смертного. Тонкие, как волос, черные щупальца высунулись из перекрестья лучей, извиваясь, словно корчась от прикосновения дневного света. Осужденный сидел на полу. Он не был связан, но даже не пытался бежать, страх парализовал его. Наконец Бог дотянулся до него. Смоляные волоски неторопливо пролезали в ноздри, уши, приоткрытые губы несчастного, и тогда его застывшее лицо начало медленно искажаться, точно резиновая маска, внутри которой кто-то шевелит пальцами. Драго так и не понял, что это было – гримаса боли или движения жутких щупалец, проникших в него. Кричать человек уже не мог: жуткий угольно-черный колтун заткнул ему рот, словно кляп. Тело конвульсивно дернулось… и начало растекаться лужей черного воска. По молельне поплыл удушливый запах. Точно так же пахло тухлое мясо, когда Драго жарил его в своей хижине. Вскоре на полу осталась лишь омерзительная куча, похожая на полужидкое дерьмо, в котором все еще копошились длинные тонкие щупальца.

Драго качнул головой, отгоняя воспоминания, и изобразил нечто похожее на поклон. В хитиновом панцире кланяться было очень неудобно.

– Рад приветствовать, повелитель, – пробормотал он.

– И я тебя тоже. Как чувствует себя наш маленький гаденыш?

Мягкий, воркующий, и в то же время странно неживой голос доносился из перекрестья лучей… а может быть, откуда-то еще. Так, наверное, говорил бы ветер, обладай он разумом и умей говорить. Всякий раз, когда раздавался этот голос, Драго начинало разбирать любопытство. Как Древние умудряются разговаривать, не имея ни губ, ни языка? Может быть, шевелят своими щупальцами и заставляют воздух колебаться?

– Как прошел день? Ты подготовил отчет, которого мы ждем?..

– Нет, – Драго покачал головой. – Часть народа до сих пор сопротивляется. Я забросил в горы несколько групп, велел им разведать, что к чему… как вы просили. Все исчезли. По-моему, людям не очень нравится, как я правлю. Боюсь, они наберут оружия и попрячутся в горах, и тогда нам мало не покажется. Я уже докладывал Лику…