Обратимость (ЛП) - Эшли Энн Дьюал

- Доучилась.

- И не говори.

- Ты там не волнуйся. Я преподавателям скажу. Они уж точно поверят, зная, как ты относишься к пропускам.

- Спасибо. – Собираюсь положить трубку, как вдруг добавляю, - и скинь мне домашнее задание, хорошо?

Бубнова смеется.

- Кто б сомневался, что ты меня об этом попросишь.

Мы прощаемся, и я оказываюсь лицом к лицу со своим домом. Какие воспоминания может вызвать место, где ты провел детство? Я вот почему-то пытаюсь вспомнить, как копалась в саду, как бегала по газону, как рисовала на запотевших окнах закорючки, но не вспоминаю. Теперь я вижу лишь тот день, когда оставила папу на кухне и понеслась прочь отсюда, будто это не мой дом, а чужой. Будто здесь эпицентр опасности или ядро проблем. И внутри горит такое дико желание сменить ассоциацию, подумать о яблонях, о том, как они красивы в мае, но не выходит. Теперь я лишь вижу папины голубые глаза, лишь слышу свист пуль и лишь чувствую дикую пустоту где-то в сердце.

Двери с обеих сторон коттеджа опечатаны. Приходится залезть внутрь через разбитое окно. Я так сильно сжимаю зубы, что становится дико больно, но лучше уж так, чем, если бы мои непослушные ноги задели торчащие, безобразные осколки.

В зале жутко холодно. Я сильнее укутываюсь в пальто, которое додумалась надеть еще дома, и сразу же поднимаюсь в спальню отца. К чему тянуть? Вываливаю на пол одежду с полок, залажу под широкую кровать, проверяю тумбочки, стены, даже сдвигаю в сторону ковер. Тщетно. Никаких намеков на то, что у отца был тайник. Глупо сдаваться и уходить, поэтому я решаю проверить остальные комнаты. Сашины апартаменты сейчас завалены старой техникой и мебелью. Не понимаю, почему мою коморку отец даже пальцем не тронул. Может, он надеялся, что я вернусь? В носу опять колет. Прохожу к себе, осматриваю темно-коричневое одеяло и невольно дотрагиваюсь до него пальцами. Если раньше жизнь и была простой, то сейчас в ней катастрофическое количество сложностей. И мы так рьяно жалуемся на эту простоту, что даже не представляем себе, от чего отказываемся и что получаем взамен. Смотрю на светлый, огромный шкаф. Распахиваю его дверцы и достаю коробку из-под обуви. Такую смятую и старую, но такую ценную. Вновь нахожу в ней фотографию Никки, Андрея, и на этот раз не прячу обратно. Будет лучше, если с прошлым не бороться, а попытаться его принять. Именно по этой причине, я не выбрасываю фото, а кладу во внутренний карман пальто. Ближе к сердцу.

Спускаюсь на первый этаж. Нервно осматриваюсь и цокаю: неужели я ошиблась, и на самом деле те документы были настоящими? Неужели интуиция меня подвела? А затем я вижу ее: картинку. Огромную, широкую картинку над самодельным, кирпичным камином. На ней изображен папа и дядя Сережа. Два брата. Один несчастный случай. И толчок, сделавший из отца того, кем он стал.

- Конечно!

Подбегаю к картине и аккуратно покачиваю ее в сторону. Там что-то есть. Прямо за ней. Внутри меня вспыхивает дикое любопытство. Я не забочусь о том, что, возможно, эта вещь дорога отцу. Не думаю о том, что она висит здесь много лет, и, наверняка, папа специально не отнес ее в Сашину склад-комнату. Просто грубо отталкиваю картину назад и, соскочив с петель, она с грохотом валится на пол, поднимает пыль и заставляет всю меня сморщиться, словно губку.

Поднимаю взгляд вверх и ошеломленно сканирую внедренный в стену сейф. Он светло-серого цвета, поверхность неровная, на ней выдавлен какой-то странный узор. Дотрагиваюсь до металла пальцами и чувствую нервное возбуждение: просто не верится, что я могу быть права, и отец, действительно, скрывает настоящую информацию прямо здесь. Дома. Сглатываю и изучаю замочную скважину. Отлично. Про ключ я как-то даже не подумала. Что же делать? Оглядываюсь. Просто квест. Сначала надо было найти тайник. Теперь надо найти ключ. Наверняка, отец хранил его при себе, что избавляет меня от каких-либо вариантов. Однако затем я недоверчиво вскидываю брови. Как сказал премудрый Саша – я чародей. Если я ускоряю частицы, и таким образом превращаю человека в груду пепла – то есть в то, чем он становится через некоторое количество лет – что может помешать мне повторить нечто подобное прямо сейчас с замком? Конечно, сказать проще, чем сделать. И, тем не менее, я напряженно вновь исследую замочную скважину. Существует риск, что я полностью уничтожу весь сейф, ведь кто знает, как контролировать эту силу, как ею пользоваться? Может, стоит позвонить Руверу? Он, наверняка, поможет.

- Нет. – Упрямо стискиваю зубы и прикладываю ладонь к холодной поверхности тайника. Я должна сама со всем справиться. Я смогу. Смогу! Закрываю глаза и думаю о том, как передняя стенка сейфа превращается в песок, как она стареет, покрывается темными разводами, ржавчиной, плесенью. Не уверена, что все эти процессы происходят с данным предметом, но, к сожалению, мои познания ограничиваются лишь эрозией почвы, и ничего более грамотного на ум не приходит. А, может, стоит подумать о тех чувствах, которые я испытывала, когда пользовалась силой? Господи. Бред какой-то. Неужели, чтобы сделать нечто подобное, мне каждый раз придется представлять, как я злюсь, пугаюсь или прихожу в состояние удушающей паники? Это ведь неправильно, это…, это.… Ощущаю теплое покалывание. Резко распахиваю глаза и вдруг вижу, как металлическая стенка сейфа начинает осыпаться на пол, молниеносно превращаясь в темно-серый, дымчатый песок.

- Черт подери.

Сработало. Но почему? Господи, почему? Может, как в Гарри Поттере – нужно было лишь попросить? Изумленно отряхиваю носки ботинок от песка. Разглядываю содержимое сейфа и понимаю, что это толстые, перевязанные нитью, папки. Меня охватывает странное чувство радости, будто я впервые поставила перед собой цель и тут же воплотила ее в жизнь.

Перетаскиваю папки на кухню. Их много. Приходится ходить туда и обратно раз шесть, но мне все равно. Я уже не обращаю никакого внимания на ноющую боль в мышцах. Энергично раскладываю на столе документы и одновременно думаю о том, что времени у меня не так уж и много: венаторы могут объявиться в любой момент.

Облизываю губы и, наконец, открываю первую папку. Как я и ожидала, теперь в деле каждого из детей гораздо больше пунктов, подробно описаны их истории жизни до того, как те попали в приют. Так же есть информация о родителях, братьях, сестрах, иных родственниках. К сожалению, отмечаю, что практически все кандидаты были сиротами. Выходит, судьба не просто так привела их к порогу моего отца – им попросту больше некуда было идти. И мой папа оказался спасителем. Не просто коллекционером, что, как бы я не боялась признаться, грело душу.

За полчаса я подробно изучаю дел восемь. Не верится, что кто-то из этих детей, так же как и я, обладает способностью управлять временем. Как же это странно. Интересно, откуда возникли эти силы, и почему они выбрали именно нас? Существует ли тут какая-то генетическая зависимость, или же ген вуду-магии – строго индивидуальное качество? Столько вопросов, и я понятия не имею, кому их задать. Что-то мне подсказывает, что даже Рита не догадывается о многих закономерностях данного процесса, так к кому же тогда обратиться? Задумчиво прикусываю губу, как вдруг натыкаюсь на дело Даниила Чехова. Но отнюдь не имя привлекает мое внимание. А фотография. Как и на прежних документах, она приклеена с краю. Маленькая. Ровная. Черно-белая. Я бы никогда ее не заметила, если бы не узнала это лицо. Рувер. Он же Даниил.