Роман и Лариса - Леонид Каганов

Пастух и брат поспешно закивали головами, не поднимая лиц от песка.

— На сегодня все, — подытожил Рогдай. — Ступайте. Если будет завтра свободная минутка — также дам общие представления об остальных юридических тонкостях. Закон об авторских и смежных правах, лицензирование, налогообложение, пенсионное законодательство, а также воздушный, водный и лесной кодекс. А теперь идите! И запишите, что я сказал!

Братья поднялись и безропотно побрели вниз с холма.

— Да, — крикнул Рогдай вдогонку, — и пришлите ко мне своих мастеров! И принесите наконец этот ваш презренный металл, пока вы из него опять не вылепили какое-нибудь произведение искусства и культа!

Вскоре на холм поднялись семеро мастеров. Они бережно разложили на песке осколки золотой скульптуры и встали, робко ожидая приказаний. Несколько часов Рогдай вел инструктаж.

— Корпус делаем сперва из дерева, — говорил он. — Дерево-то у вас есть? Ламинируем его.

— Ась? — спрашивал старший мастер с клочковатой седой бородкой.

— Ладно, — досадливо махал рукой Рогдай, — поясняю: обрабатываем смолой внутри и снаружи. Сбоку делаем люк. Внутри выстраиваем три отделения — машинное, топливное и кабину. Все это надо обложить чистым золотом — изнутри и снаружи. Ясно? Изнутри и снаружи. Еще понадобятся такие кольца и шесты... Как бы вам объяснить...

К счастью, как это обычно бывает, мастера оказались самыми вменяемыми из аборигенов — они были понятливы, и дело свое знали хорошо. Глядя, как споро вырастает новый деревянный корпус, Рогдай начинал верить, что ему удастся улететь с этой богом забытой планетки, а ее обитатели забудут о странном визите и займутся своими делами, как прежде.

Глава шестнадцатая, в которой Микола знакомится с блондинкой

Опытным глазом дальнобойщика Микола заметил вдали подозрительное скопление яхт у обочины звездной трассы. Как любой водитель, он не любил сбрасывать световую скорость, а после разгоняться вновь. Но что-то заставило его остановиться — не каждый день на дороге случаются такие заторы. Остановив свой грузовик за третьей по счету яхтой, Микола поправил козырек наноскафандра, вышел в открытое пространство, хлопнул дверцей кабины и отправился посмотреть, что случилось. Ничего особенного, в общем, не случилось. Дело-то обычное. Молодая блондинка за штурвалом небольшой дамской яхточки розового цвета вылетела с трассы и угодила левой дюзой в маленькую Черную дырочку — совсем крохотную, даже не видимую простым глазом, ее даже знаками размечать не стали дорожные службы. Если б яхта шла на скорости или масса ее была чуть-чуть побольше, она бы просто ничего не заметила — ну, качнулась кабина на гравитационных рессорах, и понеслась дальше. А если бы блондинка соблюдала космическую разметку, то и вообще бы не попала туда. Но надо же было такому случиться, что левая дюза прилипла. Похоже, случилось это уже давно — наверняка успели и аварийку вызвать, и вон сколько народа остановилось: целых три яхты. Аварийка, естественно, все не ехала — Микола слышал, что иногда они приезжают и через пару световых лет.

Случайные попутчики старались девушке помочь, как могли. Один, привязав нано-трос к своей яхте, включал форсаж, а двое других плавали в вакууме вокруг девушки, задирая носы, наперебой давали советы и произносили комплименты. Люди были разные: один — молодой улыбчивый парень такого высокого роста, что было непонятно, как он помещается в свой катер, на борту которого красовалась эмблема курьерской службы. Другой был среднего возраста бизнесменом, а может, юристом: в хорошем дорогом костюме и узких декоративных очках. У него была комфортабельная яхта с тонированными стеклами. Третий был уже седым и даже наверно слегка лысым, но этого было не понять, потому что волосы он носил длинные, собрав их на затылке в косичку. Выглядел он бодро и представительно и, судя по торчавшему из распахнутой кабины черному кофру, по профессии своей был музыкантом древних инструментов.

Девчонка горестно хлюпала носом и трясла белыми кудрями. Микола оглядел ее и пришел в необычайное волнение. Нет, он ее никогда раньше не видел, но формы... На блондинке была коротенькая, чисто символическая юбочка, ее длиннющие ноги плотно обтягивала изящная пленка нано-скафандра, а глубокое декольте открывало огромную грудь, словно с плакатов. К этому добавлялась стройная талия, пухлые чувственные губы и большие голубые глаза. Определенно, это была самая прекрасная блондинка из всех, что Микола встречал.

Мигом забыв про Ларису, он почувствовал, что с этой дамой желает быть немедленно и всю жизнь — говорить ей комплименты, целовать ноги и заваливать цветами или чем там положено. Как это всегда с ним случалось в таких ситуациях, он совсем растерялся, потупился и на блондинку не смотрел.

— Ах, ничего не получится! — твердила блондинка. — Я так и знала, так и знала, у меня сегодня неудачный день, я и ноготь сломала утром... Но я так надеюсь, так надеюсь, что ваша мужская сила...

Собравшиеся начали наперебой уверять ее, что все будет хорошо, но тут заметили внушительную фигуру приближающегося Миколы и смолкли. Микола подвинул плечом седого яхтовладельца, выплыл в центр событий и огляделся.

— Эй ты, в очках! — грубовато крикнул он коммерсанту. — Да стой ты, чучуло, куда газуешь! Ну кто так тягает? — Микола посмотрел на трос, подергал его и строго оглядел присутствующих. — Трос какой козел привязывал? Кто так привязывает, чудики? Оторвется же вместе с фарой, долбанет по бамперу, что делать будете? Что, монтировку в руках не держали, планктон офисный? Вы давайте эта... Отгоните свои малолитражки, а я подъеду и дерну как надо.

Яхтовладельцы спорить не стали — засуетились и побежали по своим кабинам. Все сразу почувствовали, кто здесь главный эксперт. Почувствовала это и блондинка.

— Ах! — она повернулась к Миколе, и слезы на ее глазах тут же высохли, а вместо них появился естественный и даже слегка неестественный блеск. — Вы правда поможете?! Правда?!

— А что не помочь-то бабе... — смутился Микола и покраснел, от волнения голос его стал грубым, а речь сбивчивой: — Железяку вашу бабскую дернуть, жестянку с мусором, проблема что ли... Пара плевков...

— Вы такой... — Блондинка была слегка сбита с толку его резким тоном, но оглядела с уважением его фигуру и попыталась найти вежливое слово: — Вы такой... мужественный! Такой... суровый!

— А что мне тут, песни петь что ли с вами? — буркнул Микола, совсем растворяясь во взгляде ее бездонных голубых глаз и от робости переминаясь с ноги на ногу, что в космосе выглядело так, будто он плывет. От смущения он не знал, куда деть руки, поэтому то прятал их за спину, то скрещивал на могучей груди.

— Вы мне правда поможете? — томно вздохнула блондинка, не веря своему счастью. — Я тут шесть часов уже стою, никто не может помочь! Я уже вся извелась, уже и плакать нечем, и сердце колотится! — Она вдруг схватила его ладонь и страстно прижала к своей громадной груди. Ей явно это было приятно. А уж как Миколе... — Чувствуете, как сердце колотится? Чувствуете? Вы ведь меня не оставите, не бросите? Вы мне поможете?

Микола почувствовал страшное головокружение и так резко выдернул руку, что не упасть блондинке помогла лишь невесомость.

— Что, плохо понимаешь слова? — рявкнул он. — Сказал, помогу! Да и не таким помогал! Будет она мне тут бакланить...

Развернувшись, он поплыл к своему грузовику, думая только о ней и ее груди.

Выдернуть розовую яхту обратно на звездную трассу для Миколы оказалось действительно сущим пустяком. Даже то, что все его мысли были заняты блондинкой, ничуть не мешало — здесь работал водительский автоматизм, который не требовал участия головного мозга. Микола не помнил, как нашел и привязал трос, но сделал это правильно и умело. Затем небрежно, но точно подогнал свой грузовик, развернул в правильную сторону и под оптимальным углом. Присутствующие грустно наблюдали за действиями профессионала, бросая то жадные взгляды на блондинку, то завистливые на Миколу. Блондинка же теперь смотрела только на Миколу.

Двигатель грузовика взревел на холостых оборотах, затем Микола плавно вдавил педаль, трос напрягся, и маленькая розовая яхта с отчетливым гравитационным хлопком отлепилась от проклятой ямки.

Блондинка взвизгнула от счастья и захлопала в ладоши. Присутствующие тоже похлопали для приличия — это был чисто символический жест, поскольку в вакууме хлопки, разумеется, не слышны. И когда Микола вылез из кабины, чтобы отвязать буксировочный канат, блондинка не выдержала и бросилась ему на шею.

— Вы такой молодец! — залопотала она, томно выгибаясь и прижимаясь к нему своей необъятной грудью. — Вы меня спасли! Вы такой мужественный, такой умелый, мне всегда нравились такие... такие как вы! Я сразу, как вас увидела, поняла: вы — мой спаситель! Как я могу вас отблагодарить? — Она сделал паузу, а Микола растерялся, покраснел и икнул. Блондинка продолжала: — Представляете, я уже потеряла всякую надежду, не знала, что и делать! Посреди космоса я одна, совсем одна! Ну, потом эти остановились... — она небрежно кивнула на собравшихся, которые не спешили рассаживаться по своим кабинам, а во все глаза смотрели на происходящее. — А ведь была совсем одна! Представляете? Одинокая женщина в самом сердце космоса! Я ведь не замужем, да и парня у меня сейчас нет, даже позвонить некому, а тут вы! Знаете, я так теперь боюсь, что сяду за штурвал одна, и с моей машиной опять что-то случится, что может быть вы... меня проводите... если вы сегодня ничем не заняты...