Роман и Лариса - Леонид Каганов

— Какая гадость! — с отвращением помотала головой Лариса.

Блэкмор хмыкнул и повел платформу в другой конец зала.

— Смотри, — кивнул он. — Вот здесь я произвожу нано-наркотики.

Лариса с любопытством огляделась. Вокруг булькали чаны и колбы, что-то пузырилось, кипело, чавкало и пересыпалось, по стеклянным спиралям проносились потоки жидкостей, из труб и ржавых вентилей вырывались ядовитые клубы зеленого дыма и пахло горелыми тряпками.

— Мои нано-наркотики — лучшие наркотики за всю историю человечества! — гордо произнес Блэкмор. — Я создал и опробовал на своих подчиненных огромное количество типов и разновидностей! Я научился синтезировать нано-наркотики, которые вызывают кайф и ужас, радость и слезы, желание творить зверства и скотства! Мои нано-наркотики способны сделать так, чтобы любой, даже самый умнейший человек чувствовал себя дебилом! И наоборот — чтобы любой дебил чувствовал себя умнейшим человеком! Что, поверь, еще страшнее... Некоторые мои нано-наркотики способны вызывать сокрушительные ломки и поломки — особенно у роботов. Некоторые — вызывают привыкание прямо с первого раза, а некоторые — аж за сутки до первого раза. А уж в каких только формах я их выпускаю! Вот пистолеты, стреляющие шприцами прямо в руку нажимающего курок. Вот взрыв-таблетки. Вот самозажигающиеся сигареты...

— А это что за бутылки? — спросила Лариса.

— Живая и мертвая водка! — с живостью откликнулся Блэкмор. — Приводит человека в невменяемое состояние, которое иногда проходит, а иногда остается навсегда — как провезет. Для компактности я ее выпускаю в одном флаконе в пропорции 40 к 60. Я вычислил опытным путем, что это самая оптимальная смесь: медленно стирает личность, разрушает семьи, провоцирует драки и аварии. Не хочешь попробовать?

— Нет, спасибо.

— Ну тогда попробуем что попало на ком попало... — Блэкмор воровато протянул руку и схватил с движущейся ленты транспортера маленький баллончик.

Он оглянулся вокруг и заметил невдалеке надзирателя с особо низким лбом и особенно гориллообразной мордой. Тот стоял, повернувшись к проходу, по которому бегали вереницей роботы, и яростно колотил их электрохлыстом, а если не успевал размахнуться, то кулаком. Фактически, работать он им мешал.

Блэкмор подался вперед, зажмурил один глаз и даже от напряжения высунул язык. И, дождавшись, пока горилла отвернется, пшикнул из баллончика короткой тонкой струей прямо ему в спину.

Сначала не произошло ничего. Затем громила вдруг замер, задумался, бросил на пол хлыст и нервно потер лапами виски.

— Господи, кто я? — с тоской воскликнул он, поднимая вверх волосатые лапы. — Зачем я это делаю? Чем я вообще занимаюсь? Как я докатился до такой пошлятины? Ведь я окончил Литературный институт имени Горького! И высшие сценарные курсы института кинематографии Тарковского! — Он схватился за голову обеими руками и, покачиваясь, направился вдаль, горестно причитая: — Вы не поверите, Тарковский мне как отец, Горький — мать, Достоевский — идиот, я бражник, я бражник... — с этими словами он замахал лапами и попытался взлететь, но вместо этого упал на грязные плиты пола и горько разрыдался.

— Видала? — удовлетворенно кивнул Блэкмор и поднял баллончик. — Знаешь, что это было?

Лариса покачала головой.

— Это был наркотик неправды, — объяснил Блэкмор. — Страшная штука! Вызывает привыкание говорить неправду. С первой дозы! И быстро приводит к полному маразму. А вот еще есть нано-наркотик правды... — Блэкмор проворно схватил другой балончик. — Незаменим при допросах и пытках! Позволяет узнать самые сокровенные и волнующие тайны! Выведать планы врага, получить удовольствие и растоптать противника морально!

Блэкмор перебежал к другому концу платформы и щедро обрызгал из баллончика маленького зазевавшегося робота.

Тот с грохотом выронил стопку ящиков, которые нес, схватился за головной блок двумя парами верхних клешней и вдруг прокричал тоненьким механическим голоском:

— Когда мне было восемь лет, мой отчим фрезерный станок, пока мы оставались одни, сверлил меня и запугивал!!!

Из окуляров робота брызнуло машинное масло, он всхлипнул и побежал куда-то, колотя себя по голове всеми четырьмя кулачками по очереди.

— Послушайте, — не выдержала Лариса, — а у вас есть что-то более приличное? Более интересное для юной барышни?

— Тебе разве не интересно? — огорчился Блэкмор. — А что интересует юных барышень?

— Ну уж никак не пытки и оружие! — фыркнула Лариса. — Живопись и графика, танцы и песни, наряды и украшения...

— Вздор, вздор! — возмущенно перебил Блэкмор. — Моим подчиненным в казармах песни петь не разрешено. А наряды — что на них смотреть? Тяжелые изматывающие наряды, особенно если три подряд вне очереди — бывает, и не выживают.

— Я про наряды, которые костюмы, — объяснила Лариса хмуро.

— А, костюмы! — оживился Блэкмор. — Так бы и сказала. У меня тут тоже есть неплохие разработочки! Вперед!

Он ловко поднял платформу высоко над залом, спикировал в самую гущу труб, пролетел под ними и остановился в небольшой нише. Здесь работал странный станок, напоминавший теннисный столик, ощетинившийся бесконечными крючками и спицами, которые ритмично двигались. С первого взгляда казалось, что двигаются они без всякой системы, но, похоже, это было не так. У входа в нишу стояла охрана. Гориллы играли в какую-то игру, но при появлении Блэкмора побросали свои картонки, кубики и фишки, похватали оружие и вытянулись по стойке смирно.

— Три наряда вне очереди! — рявкнул им Блэкмор, повернулся к Ларисе и продолжил как ни в чем не бывало: — Посмотри на этот станок. Видишь, что он производит?

— Не вижу, — покачала головой Лариса.

— О! — Блэкмор поднял палец. — Правильно! И не должна видеть! Потому что это нано-ткань-невидимка. Идеальная вещь для шпионажа, хулиганства и подлых диверсионных атак! Из нее, кстати, сшит мой костюм, смотри!

Блэкмор вдруг дернул веревочку на своём капюшоне и — исчез! Только что он был здесь, и вдруг исчез! Лариса, открыв от изумления рот, принялась рассматривать пустое место, где только что стоял хвастливый карлик. Опять раздался звук елозящего шнурка, и Блэкмор возник снова.

— Что, понравилось? — спросил он, оскалившись.

Лариса отступила на шаг и всплеснула руками.

— О! Лорд Блэкмор! — простонала она томно. — Вот тут вы меня потрясли! Честное слово, вы настоящий гений! Да-да! Гений! Я просто влюбилась в вас! Я страстно, страстно хочу быть вашей! Можно я вас поцелую?

Не дожидаясь ответа, Лариса бросилась к нему, сжала в объятиях и страстно поцеловала в щеку.

— Да-с... — гнусаво проговорил растерянный Блэкмор, слегка приосанившись. — Я-то думал, ты красива. Но теперь вижу, что ты еще и безумно умна! А я обожаю умных! — Он вдруг схватил ее за локоть и заглянул ей в глаза: — Скорее в мой кабинет! Я жду не дождусь этого момента!

Глава четырнадцатая, в которой появляется Отшельник

— КТО ТРЕВОЖИТ МОЙ ПОКОЙ?! — раскатилось эхом из ущелья, словно заработали гейзеры.

С другой стороны астероида тоже зашевелились какие-то горы, возмущенно приподнимаясь, словно исполинские брови.

Роман от ужаса совсем растерялся, но руки и ноги действовали сами собой. Гравитация здесь была низкая, и Роман расчетливо подпрыгнул высоко вверх и вцепился в посадочную ногу Википеда. Википед тоже словно лишь сейчас пришел в себя — он включил форсаж и бросился удирать от ожившего астероида. Роман висел на нем, цепляясь изо всех сил.

Вниз смотреть было страшно, но в какой-то момент Роман все-таки глянул туда. То, что они поначалу приняли за астероид, больше не было астероидом. Это было вообще что-то не виданное! Больше всего эта глыба напоминала здоровенную каменную голову, словно оторванную от гигантской статуи. Но при этом голова была живой! Каменные ноздри трепетали. Рот, который Роман сперва принял за ущелье, открывался и издавал звуки. Горы оказались бровями, и они двигались! Но страшнее всего были глаза — они распахнулись в каменных ямах и сонно моргали, издавая грохот. Взгляд их сурово блуждал по окрестностям, пока наконец не уставился прямо на Романа с Википедом. Это было невыразимо ужасно.

— КУДА? — проревела голова. — СТОЯТЬ!

Двигатель Википеда взвыл изо всех сил, и Роман чуть не сорвался вниз от перегрузки. От астероида тем временем отделился энергетический луч — бесплотный и фиолетовый, словно кто-то светил фонариком. И в следующий миг Википеда окутало силовое поле. Напрасно тот рвался и ревел двигателем — поле держало крепко и не давало улететь. А гигантские каменные глаза уже не выглядели сонными: они рассматривали добычу с любопытством.

Разглядев Википеда и Романа как следует, глаза покосились на Горизонт событий, и там сразу же замелькали ролики. Но так быстро, что Роман не смог ничего разобрать. Хотя, похоже, один раз мелькнуло перекошенное лицо Романа, а также корпус холодильника — но почему-то измятый и стоящий в алой луже сплющенных помидоров.