Память, Скорбь и Тёрн - Уильямс Тэд

Воршева вырвалась из рук Джошуа, когда они проходили в калитку и врезалась в толпу тритингов. В несколько шагов она оказалась около отца и с размаху влепила ему пощечину.

— Ты убил мою мать, — воскликнула она, — но когда-нибудь я убью тебя! — Прежде чем он успел схватить ее, она отскочила к Джошуа. Найдл вырвался из ножен и угрожающе мелькнул в воздухе, как пламя в слабом свете серого неба. Фиколмий вперил взгляд в Джошуа, глаза его вылезли, из орбит, лицо налилось кровью от ярости. С видимым усилием марч-тан подавил гнев и презрительно отвернулся.

— Давайте, спасайтесь бегством, — рявкнул он. — Я не нарушаю клятву из-за того, что баба распустила руки.

Хотвиг дошел с ними до загона, где содержались их лошади.

— Тан прав в одном, Джошуа и Воршева, — сказал он. — Вы действительно должны спасать жизнь. У вас есть преимущество в час, и свежие лошади — поэтому не все потеряно. Некоторые из наших помогут мне их задержать, хотя бы ненадолго.

Деорнот воззрился на него:

— Вы готовы?.. Но ведь Фиколмий хочет, чтобы нас поймали.

Хотвиг резко тряхнул головой:

— Марч-тан не всем нравится. Куда вы направляетесь?

Джошуа на миг замялся.

— Пожалуйста, сделай так, чтобы наши враги об этом не узнали, Хотвиг, — он немного понизил голос. — Мы направляемся на север, к месту слияния рек, туда, где находится Скала прощания.

Тритинг странно взглянул на них.

— Я что-то слышал об этом. Тогда поезжайте быстрее. Может, мы снова увидимся, — Хотвиг повернулся, пристально взглянул на Воршеву, потом быстро поклонился. — Пусть эти люди знают, что не все тритинги такие, как твой отец. — Он развернулся и отошел.

— Нам не до разговоров! — крикнул Джошуа. — На коней!

Позади остались самые отдаленные пастбища. Несмотря на то, что среди всадников были и раненые, и неопытные, кони уносили путников все дальше от повозочного лагеря. Трава летела из-под конских копыт.

— Это становится тошнотворно знакомым, — крикнул Джошуа Деорноту и Изорну.

— Что именно?

— Бегство! За нами постоянно превосходящий нас противник! — Джошуа махнул рукой. — Мне надоело показывать им зад, будь то мой братец или приспешники Короля Бурь!

Деорнот взглянул на тяжелое от туч небо, потом обернулся назад. Лишь несколько одиноких коров казались точками на далеком горизонте, никаких признаков отряда преследователей не было заметно.

— Мы должны где-то соорудить укрепленный лагерь, принц Джошуа! — крикнул он.

— Правильно! — воскликнул Изорн. — Люди соберутся под ваше знамя, вот увидите!

— А как они нас найдут? — спросил Джошуа с иронической усмешкой. — Эти твои люди, как они нас найдут?

— Ну как-нибудь, — прокричал Изорн, — ведь до сих пор все как-то находили! — он зашелся от смеха. К нему присоединились принц и Деорнот. Остальные смотрели на них как на умалишенных.

— Скачем дальше! — прокричал Джошуа. — Я женат и вне закона!

За весь день солнце так и не появились. Когда неясный свет хмурого дня начал угасать и мрак приближающегося вечера пополз по мрачному небосводу, отряд принца выбрал место для своего бивуака.

Они скакали от повозочного лагеря на север, пока не достигли Имстрека, который пересекли по илистому броду, испещренному следами копыт. Джошуа решил, что на восток будет безопаснее двигаться вдоль дальнего берега реки, поскольку от леса их будет отделять лишь час езды. Если Фенгбальд продолжает их преследовать, они по крайней мере смогут, пришпорив лошадей, укрыться в чащобе Альдхорта и таким образом избежать столкновения с более сильным противником.

Однако никаких признаков отряда Верховного короля в течение дня они не заметили. Ночные часы также прошли без неожиданностей. После завтрака, состоявшего из сушеного мяса и хлеба, отряд снова отправился в путь. Они по-прежнему ехали быстро, но страх преследования становился меньше час от часа: если Хотвиг и другие пытались задержать Фенгбальда, им, кажется, это вполне удалось. Единственной неприятностью были страдания тех, кто не привык к верховой езде. Холодное хмурое утро наполнилось жалобными стонами, когда они снова поскакали на восток.

На второй день пути по зеленой, но неуютной долине путникам стали встречаться большие крытые повозки и неряшливые глинобитные хижины, разбросанные по берегам Имстрека. В двух или трех местах эти сооружения как бы срослись в поселения, как сбиваются в гурты медлительные жвачные животные, которые на темных равнинах ищут общества себе подобных. Холодные луга окутывал туман, и картина, представшая путникам, рисовалась нечетко, но обитатели этих поселений не походили на тритингов.

— Хотвиг прав, — размышлял Джошуа вслух, когда они проезжали мимо одного такого поселения. Горстка размытых силуэтов колебалась на фоне серой ленты Имстрека: это поселенцы забрасывали в реку рыболовные сети. — Мне кажется, они эркинландцы. Посмотрите, вон на стене изображение Святого древа! Но что они здесь делают? Наш народ никогда не селился здесь.

— Разруха. Неурожай, — сказал Стренгьярд. — Боже, как же люди должны страдать в Эрчестере! Ужас!

— Скорее всего, это те богобоязненные люди, которые поняли, что Элиас связался с дьяволом, — заметила Гутрун. Она крепче прижала к груди Лилит, как бы пытаясь уберечь ребенка от соприкосновения с Верховным королем.

— Может быть, нам следует сказать этим людям, кто вы, сир, — предложил Деорнот. — Ведь чем нас больше, тем безопаснее. Кроме того, они эркинландцы, и вы их законный принц.

Джошуа посмотрел на отдаленный лагерь, потом покачал головой.

— Возможно, они сбежали сюда, чтобы спастись от всех принцев, законных и незаконных. К тому же, если нас преследуют, зачем ставить под удар невинных, сообщая им наши имена и цель пути? Нет, как ты верно заметил, когда у нас будет крепость, они придут к нам по собственному желанию, а не потому, что мы обрушились на них на конях и при оружии.

Деорнот попытался сохранить на лице бесстрастное выражение, но в душе был разочарован. Им позарез нужны союзники. И зачем это Джошуа стремится быть таким чертовски осторожным и никогда не отступать от принципов? Было совершенно очевидно, что в чем-то его принц никогда не изменится.

Всадники скакали по нахмурившейся степи, а погода неустанно портилась. С трудом верилось, что сейчас начало анитула, то есть разгар лета, а не начало зимы. Снежные залпы сопровождали порывы северного ветра, а бескрайнее степное небо стало безнадежно серым, тусклым, как пепел в очаге.

Пейзаж становился все более неприветливым и неприглядным, но путникам стали встречаться более обширные поселения, которые, казалось, не выросли, а сгрудились на берегах Имстрека. Подобно тому, как река выбрасывает на песчаную отмель всякий хлам и ил, люди, похоже, оказались в этом странном и довольно негостеприимном месте случайно, как бы застряв в узкой горловине, в то время как поток мчится дальше, но уже без них.

Отряд Джошуа проносился мимо этих молчаливых деревенек, зарождающихся поселков, таких же неприветливых, как сама земля в этих местах. Каждое поселение включало в себя, может быть, не более дюжины наскоро устроенных хибарок. Вокруг этих хлипких стен почти не видно было ничего живого, разве только струйки дыма вырывались из очагов и вились по ветру.

Изгнанники во главе с принцем скакали еще три дня и провели три ночи под звездами, скрытыми густыми тучами, пока, наконец, не достигли долины реки Стефлод. Вечер пятого дня принес новый снег и зверский холод, но темень была расцвечена огнями: горели факелы и костры, заполняя сотнями огней эту часть долины, как чашу драгоценными камнями. Это было самое большое из дотоле встреченных поселений — подобие города, составленного из непрочных на вид жилищ, угнездившихся на дне неглубокой низины в месте слияния рек Имстрека и Стефлода. После долгого пути по голой степи это зрелище грело душу.