Полдень, XXI век (май 2011) - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Очень интересно, Айно. – Министр безопасности смотрел на сидящую перед ним молодую женщину с легкой иронией, он знал, что она готова ко всем вопросам и вопрос уже решен, осталось только уточнить детали. – Вы считаете, что вы имеете больше шансов, чем мы?
– Нет, министр, это было бы оскорблением. Ваш план имеет не меньше шансов на успех – разница в последствиях неудачного развития событий. В случае, если Моргессен не погибнет под вашими бомбами… Вы же помните последствия подобных неудач?
– Еще бы не помнить…
– Замечательно. Наш план лучше вашего тем, что, сорвавшись, он не приведет к каким-либо масштабным инцидентам. Мы не рискуем совершенно ничем.
– Штурмнавигаторы?
– Нет. Просто пистолетчики. Двое.
Император задумался.
– Смело… Неожиданно… А не боится ли генерал, что создаст нечто более страшное, чем Моргессен?
– Нет, ваше величество. Этих стрелков никто не будет учить защитной тактике. Они – инструмент для выполнения только одной задачи, и, если возникнет необходимость, Корпус разотрет этих стрелков в течение одного дня. Хотя и не без потерь, конечно.
– Допустим. Когда вы планируете провести акцию?
– Примерно через два года, ваше величество.
– Долго. Год.
Айно Вейсс поморщилась – такой вариант генерал Гелл предусматривал, но считал крайне нежелательным.
– Это связано с рисками, ваше величество.
– Вам придется на них пойти. Полагаю, что по основным вопросам мы пришли к соглашению? Детали обсудите с Министром…
И Император поднес к губам чашку, ясно давая понять, что аудиенция закончена.
– Спасибо, ваше величество, – Айно Вейсс встала из-за стола секунда в секунду с Министром, но не развернулась, как он, по-военному четко, а, словно внезапно вспомнив, достала из-под жакета хромированный девятимиллиметровый «компакт» и положила на стол перед Императором:
– В знак добрых намерений. – И улыбнулась, как нашкодившая девчонка.
– Айно! Тебя же обыскали на входе! – Министр не знал, плакать ему или смеяться. Император знал и смеялся.
– Да, конечно, обыскали, после этого я вытащила пистолет из кобуры у обыскивающего.
– Извините, ваше величество, виновные понесут наказание.
И Министр, внешне спокойный и невозмутимый, буквально потащил за собой на выход посла доброй воли Айно Вейсс, пока она не выкинула еще какой фортель. Лишь в гардеробе он, мгновенно отыскав глазами смущенного сотрудника, – понял уже, сволочь, как влип! – выпустил локоть Айно и, внезапно сократив дистанцию (семь метров за две секунды), дважды изо всех сил ударил его в лицо подцепленной на ходу с журнального столика массивной стеклянной пепельницей. Потом, так же целясь в голову, пнул несколько раз упавшего, посмотрел удовлетворенно на результат, бросил небрежное «уволен» и зашагал к выходу.
Проштрафившемуся агенту сегодня повезло так, как, вероятно, не везло еще ни разу в жизни. Но поймет он это только через пару минут, когда, выплевывая в раковину кровь и осколки зубов, вспомнит внезапно, что он уволен, а значит, официально понес наказание, и теперь его по правилам министерства уже не должны повесить. Он засмеется и потеряет сознание от боли и от того отражения, которое увидит в зеркале.
Министр открыл перед Айно дверцу черного служебного лимузина и пропустил её вперед. Потом влез сам и опустил двойную непрозрачную перегородку, отделяющую пассажирский «отсек» от водителя.
– Знаешь, Айно, если бы ты задавала вопросы, то я вынужден был бы счесть наши отношения крупнейшим в истории успехом энголльской разведки.
– Но я не задаю никаких вопросов, – и Айно Вейсс, улыбнувшись той самой улыбкой, которая делала ее красивейшей женщиной Империи, поцеловала Министра, – я очень соскучилась, любимый.
– Я тоже.
…В пустом зале кафе «Элефант» сидел Император. Ел вишневый пирог, пил чай, смотрел сквозь пуленепробиваемое окно на холодное столичное небо и улыбался каким-то своим мыслям.
День 1154-й
Эскадренный миноносец его величества «Звенящий» стоял в гавани Талли, принимая на борт продовольствие. Капитан Галлахад, опершись на горячую сталь второй башни, курил папиросу, когда прибежал запыхавшийся мичман:
– Капитан, радиограмма!
– От кого? – Галлахад уже выбросил недокуренную папиросу за борт и шагал в сторону мостика.
– От генерала Гелла, капитан.
На мостике капитан дважды перечитал радиограмму. Задумался. А потом махнул рукой и повернулся к замершему в ожидании радисту.
– Записывай:
«Его Величеству. Срочно. Секретно.
Ввиду обстоятельств, которые ставлю превыше долга, увожу корабль в боевой поход. По возвращении готов понести любое наказание, а также возместить все расходы, с походом связанные.
Засим остаюсь вашим верным слугой
Капитан Реми Августо Галлахад.»
– Далее…
«Бригадному генералу Эрби Геллу. Срочно. Секретно.
Буду в срок.
Р. Галлахад.»
Следующая радиограмма догнала «Звенящий» уже в открытом море. В ней было всего лишь два слова.
«Удачи. Император.»
День 1168-й
Длинный пирс тянулся через гавань и упирался на берегу прямо в ворота замка Моргессена. Девять лет назад на этом самом пирсе был покрошен из эрликонов батальон морской пехоты Архипелага, высадившийся с быстроходных моторных лодок с целью, которую имели сегодняшней ночью Фольк и Малыш. Печальный опыт был учтен – к пирсу Шато’де Гиз эсминец подходил в состоянии полной боевой готовности.
– Самый малый. Стоп машина. – Реми Галлахад доверял штурвальному и позволил ему самостоятельно притереть борт «Звенящего» к пирсу. Два человека в черных боевых комбинезонах, не дожидаясь сходен, спрыгнули вниз. Навстречу бою.
Прожектор, прорезавший темноту и осветивший пирс, ослепил на мгновение капитана Галлахада, но с толку не сбил. Капитан среагировал мгновенно и четко:
– БЧ, огонь на подавление! Прожекторы на замок! Экипаж к бою!
Через четыре секунды две носовые стотридцатки жахнули по замку, снеся поисковый прожектор вместе с половиной башни, замок осветился поисковиком «Звенящего», но трассирующая очередь автоматической пушки с капонира разнесла его в брызги. Над пирсом повисла темнота. Там под встречными трассами автоматических пушек бежали вперед Малыш и Фольк. Вспыхнула было над морем выпущенная кем-то осветительная ракета, и тут же её парашют разорвали зенитные пулеметы «Звенящего». Но за секунду, в которую «люстра» осветила своим молочно-белым сиянием гавань, Реми Галлахад увидел, что стрелки уже почти добежали до вынесенных взрывом снаряда ворот. Теперь исход настоящего боя решался не той глупой артиллерийской дуэлью, которую вел «Звенящий», а тем, что происходило внутри содрогающегося от взрывов замка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});