Я стану тобой - Наталья Андреева

– Да зачем им это надо было?

– А деньги? Ленка богатая была. Ее богатство Тоньке покоя не давало. А уж когда сестра дачу отгрохала в три этажа, Тоньке и вовсе худо стало. У нее-то одноэтажная хибара, крыльцо сгнило, терраса села, да ты сама все видала.

– Ну, видела. А как же суд? Следствие, которое вели по делу об убийстве твоей жены?

Когда Лидия волновалась, она теряла над собой контроль и переставала играть в полуграмотную деревенскую бабу. Законы она знала прекрасно, и процедуру допроса и следственного эксперимента, похоже, тоже. Сейчас она вцепилась в Кита мертвой хваткой, пытаясь вытрясти из него подробности ночного приключения.

– У них было все куплено, у Тоньки с мужем, – буркнул Кит. – Сама знаешь, какие нынче суды. Кто первый занес, тот и прав.

– Допустим, знаю. Но к тебе это не имеет никакого отношения. Твое дело рассматривалось в суде больше двадцати лет назад.

– И тогда все было куплено! – заорал Кит. – Я всегда знал: не я убил! Невинный я! Оговорили меня! Опоили! Не убивал я Ленку! Не убивал!!!

– И об этом тебе поведал запертый в чулане гипнотизер? – насмешливо спросила Лидия. – Слышишь, Мария? Гипнотизер у нас, оказывается, гостил! И как же у вас все было, Коля? Ты что ж, его выпустил? А потом он тебя гипнотизировать начал?

– Выпустил, – подтвердил Кит. – Я там дверь малость поцарапал. Ты уж не обижайся. Очень мне было надо.

– Да я уж видела, – насмешливо сказала Лидия в тон ему. – Малость.

– Я ему все рассказал, как было. Он меня на лавку усадил и руками над моей головой водил. А я вспоминал.

– Вот дает! – не удержался Тычковский. – И ты поверил?! Ну, народ русский! Как же с вами легко!

– Значит, это был сеанс гипноза, – угрожающе сказала Лидия.

– Точно так, – подтвердил Кит. – Гипнотизер мне мозг просветил. Он спрашивал, я отвечал. А опосля сеанса он мне всю правду и выдал. Про Тоньку-гадюку и ее мужа-падлу. Они, гады такие, все рассчитали. Ленку, значит, в могилу, а меня в тюрьму. И все им: квартира, дача, деньги Ленкины. Так оно и вышло. Судью подмазали, адвоката моего купили, чтобы я признание подписал, психиатру на лапу дали. И сами в свидетели заделались. Теперь живут, суки, как сыр в масле катаются. Опоили они меня. Подсыпали что-то в водку. И топор окровавленный мне подложили. Да я и выпил-то малость. Ты ж знаешь, Лидуша, я не пью.

Кит, похоже, постепенно начал успокаиваться. Или решил усыпить бдительность своих тюремщиков. Его связанные руки так и не находили покоя, проверяя прочность веревки и надежность узлов.

– Не пьешь, – Лидия в волнении встала, потом опять села. – Скажи-ка мне вот что, Коля… Когда гипнотизер открыл тебе правду, ты что сделал?

– Как это что? – удивился Кит. – Схватил ружье – и бежать.

– Куда?

– Да к ним! Куда ж еще? К Тоньке с мужем!

– Зачем?

– Как зачем? Убью, падлу! И Тоньку, и мужика ее! Всех порешу!

– Так больше двадцати лет прошло, Коля, – укоризненно сказала Лидия. – Что ж теперь-то об этом вспоминать?

– А я жил эти двадцать лет?! – заорал Кит. – Они душу мою вынули и собакам кинули! Мне все эти двадцать лет Ленка снится! И все спрашивает: что ж ты, Коля? Как же так? Что я тебе сделала? А я ее, оказывается, не убивал! Да я их, гадов… – И он принялся материться.

– А может, это правда? – с сомнением спросила Машенька. – Человека оговорили.

– Я смотрела материалы дела, – поморщилась Лидия. – Он и мне все уши прожужжал. Не я, мол, убил, оговорили меня. Мамин бывший ученик сейчас в прокуратуре большим начальником служит. А я его дочку учила. Мы вместе с ним пытались разобраться. Подняли материалы из архива, он поручил следователю тщательно их изучить. О пересмотре речь и не шла за сроком давности, но Коля ведь и не того хотел. Отсидел, чего уж! Правды он хотел. Чтобы совесть не мучила. Я и пыталась найти эту правду. Только не нашла. Следствие проводилось со всей тщательностью. Есть заключение психиатрической экспертизы. Пьяный он был, себя не помнил. Он и убил жену.

– Врешь!!! – заорал Кит. – Врешь, сука!!!

– На него иногда находит, – Лидия покрутила пальцем у виска. – С виду нормальный человек. А он в себе эту ненависть годами копит, потом взрывается. Так же и с его женой было. Лично я в этом не сомневаюсь.

– Врешь, гадина!

– А ты, Коленька, никак опять в тюрьму захотел? Только теперь тебе оттуда до конца дней твоих не выйти. Или ты этого не понимаешь?

– Мне все равно… – прохрипел Кит. – Лишь бы рассчитаться… За Ленку…

– Никуда ты не пойдешь, – жестко сказала Лидия. – А хочешь сесть – сядешь. Или ты не помнишь, как ночью топором махал?

– Помню!

– Ты ведь его, Коля, зарубил, – ласково сказала Лидия.

– Кого?

– Гипнотизера.

– Чего ты несешь-то?

– В чулане-то труп лежит, Коленька.

И тут только Кит сообразил: Тычковский здесь, в комнате. Свободно по дому разгуливает. А гипнотизера нет.

– Врешь ты все! – заорал он.

– А кто дверь в чулан взломал?! – в свою очередь, заорала на него Лидия. – У кого топор в руках был?!

– Да как бы он смог меня гипнотизировать запертый, дура!

– Ты сам дурак! Куда тебя понесло?! Все правду ищешь?! А правда в том, что ты дурак! Ты и есть убийца! По глупости своей!

– Врешь!!!

– Убийца!!!

– Замолчите! – Машенька, зажав ладонями уши, затопала ногами в высоких сапожках. – Замолчите вы оба!

– Что ты сделал после того, как зарубил его топором? – гораздо спокойнее спросила Лидия.

– Не убивал я его, – хрипло, но уже без крика ответил Кит. – Я не помню.

– Не убивал или не помнишь?

– Я как узнал от гипнотизера правду, у меня в голове помутилось, – признался Кит. – Такая злость меня взяла. Они ж мне всю жизнь поломали! Я пятнадцать лет… – он судорожно сглотнул, – сидел… Да и теперь… Разве ж у меня жизнь? Не жизнь, а сплошная мука.

– Ты сделал глупость, – сурово сказала Лидия. – Глупость, что к нему пошел. А потом из дома удрал. И далеко ты ушел?

– Я взял ключи от Левкиной машины, – Кит наморщил низкий лоб, припоминая. – Взял ружье. Это помню. Еще лопату. Чтобы машину откопать. И вышел из дома.

– А ты не подумал, что никуда не сможешь на ней уехать? Что дорогу замело?

– У меня аж в глазах было темно, – признался Кит. – От бешенства. Ничего я не думал. Я просто шел. Как добрел до машины, не помню. Потом вроде копал. Долго копал. Все пытался дорогу расчистить. Лопатой. А когда устал, залез в машину и уснул. Разбудил меня Хват, когда на тракторе подъехал. «Вставай, – кричит, – тебя хозяйка ищет!» И тут я все вспомнил. И про гипнотизера, и про Тоньку. «В город мне, – говорю, – надо. Расчистишь дорогу-то, Хват?» Сенька, сама знаешь, какой. За деньги он что хошь сделает. «Пять тыщ», – говорит. Ну, я пулей сюда. Тут вы меня, гады, и повязали, – Кит скрипнул зубами.

– Что делать будем? – переглянулась Лидия с Машенькой. – По крайней мере пропажа нашлась. Неужто и в самом деле в милицию звонить?

– В милицию? – вздрогнула Машенька. – Я, наверное, не готова.

– Не мы, так другие позвонят. Микоша наверняка сейчас рассказывает Хватову о том, что у нас в доме маньяк, а в чулане труп, – усмехнулась Лидия.

– Да кто ж ему поверит? – улыбнулась Машенька.

– Поверят, не поверят, мы узнаем, только когда они приедут. Или не приедут. Одно я знаю точно: ружье из машины надо забрать. От греха подальше. – Лидия встала. – Ишь! Справедливость он поехал устанавливать!

– Все равно я их пришибу, – угрюмо сказал Кит.

– Позвонить ей, что ли? – прищурилась Лидия. – Антонине? Предупредить? Где-то у меня был записан ее телефон.

– Тогда я и тебя убью!

– И что ты с ним будешь делать? – развела руками Лидия. – Разве я могу его в чувство привести? Он же вбил себе в голову, что должен отомстить. Развяжешь – побежит к Хвату. Ладно, идем за ружьем. А Кит пусть тут пока полежит.

– А где Лева? – спохватилась вдруг Машенька.

И в самом деле, Лева не принимал участия в атаке на Кита. Конечно, можно было подумать, что боец космического спецназа струсил, но Лева не появился и тогда, когда все уже было кончено. Когда Кит, связанный по рукам и ногам, лежал на полу, а Лидия пыталась выяснить у него правду о сеансе гипноза. О Леве все, разумеется, забыли. Лидия думала только о том, как привести в чувство своего сожителя, а Машеньку больше занимал сломанный ноготь. Что касается Тычковского, то он все это время стоял в дверях и внимательно слушал. Лева его мало интересовал, потому что он был свой, завербованный. Леву можно было без всякой опаски оставить за спиной, в то время как Лидию и Кита лучше держать в поле зрения. И на всякий случай Машеньку.

Поэтому все вспомнили о бойце космического спецназа, лишь когда Машенька спросила:

– А где Лева?

– Он был в кухне, – вспомнила Лидия.

Тычковский обернулся и сказал:

– А теперь его здесь нет.

– На двор, наверное, вышел, – предположила хозяйка.

– Пойду его поищу, – вызвалась Машенька.