На рассвете любви - Рэчел Маккензи

Главным объектом нападок был не Шад, а Скотт. Но Виктория так же, как и все, беззаботно улыбалась. Он и сам вполне мог постоять за себя.

Неожиданно Скотт поднял ладонь, призывая собравшихся к тишине. Потом взглянул через фойе на владельца отеля и показал полдюжины пальцев. Тот кивнул в ответ. Виктория подумала, что сейчас должно произойти что-то из ряда вон выходящее, судя по тому, как сапфирово заблестели его глаза, и расплылась на губах пиратская улыбка.

— Мне надоело слушать упреки за выигрыш Шада… — Волей-неволей Скотт должен был прерваться, пока не стих шум во всех углах. Шад, как водится, стоял молча.

— Мне надоели, — повторил Скотт, — все эти бесплодные разговоры о нашей малютке Темном Секрете, поэтому я предлагаю вам другую тему для обсуждения.

Он обвел взглядом комнату, и внезапно наступила глубокая тишина, все взоры с недоумением устремились на него.

Меж тем новые бутылки шампанского были откупорены, на сей раз владельцем отеля, и, когда все бокалы были наполнены, Скотт произнес:

— Надеюсь, вы все будете рады выпить за мою помолвку!

Никто ничего не сказал, его слова еще не дошли до сознания присутствующих. Тогда Скотт произнес:

— Виктория! — подошел к ней, взял ее за руку и повернул ко всем лицом.

Она не могла сдвинуться с места. Но готова была убить его.

И тут мистер Гамильтон-старший первым оправился от изумления.

— Поздравляю вас обоих. — Он поднял свой высокий бокал и опустошил его. — Долгой вам жизни и счастья.

И сразу в комнате поднялась невообразимая суматоха, но сквозь этот шум Виктория расслышала, как дважды было громко произнесено ее имя: с недоверием в голосе миссис Лис, и еще громче скандальным тоном Дженнифер.

Поздравления сыпались со всех сторон. Скотта то и дело хлопали по плечам, но несколько изумленных взглядов было брошено и в сторону Виктории. Ее это не трогало — пусть думают все, что им заблагорассудится. И вдруг, словно струя холода пронизала возбужденную, наполненную смеющимися голосами атмосферу вокруг нее. Протянув руку, перед Скоттом стоял Фрэнк Вильсон. Рядом с ним, по-прежнему крепко обнимая доктора, Джоанна, и что-то говорила, но Виктория не могла расслышать ее слов. Джоанна умело играла роль красавицы желанной и обожаемой привлекательным и внимательным мужчиной.

Кто-то еще негромко говорил что-то, и когда толпа немного расступилась, Виктория увидела, что это был мистер Гамильтон. И снова она не разобрала слов, но в ответе Скотта прозвучало удовлетворение:

— Благодарю вас, сэр. Если это состоится, я буду очень признателен.

Виктории показалось, что прошло всего несколько минут, но, возможно, и больше, когда Скотт обратился к ней:

— Виктория, не могла бы ты сменить свой шикарный наряд? Нам предстоит поездка, а у меня не хватит смелости испортить его.

— А это может случиться, Скотт? — спросила она беззаботно.

— Черт побери, еще как может. Там, куда мы отправимся, я буду чувствовать себя спокойнее, если ты наденешь что-нибудь другое.

Она молча смотрела на него, пока произнесенные им слова доходили до ее сознания. Рассмеявшись, он сказал:

— Я не подумал, что мои слова могут прозвучать так двусмысленно. Но уж если они так прозвучали, то были абсолютно искренни. А теперь иди и переоденься!

Она пошла к себе, по дороге поблагодарив покидающих фойе людей старшего возраста за поздравления. Молодежь же, похоже, имела другие планы на продолжение вечера.

Оказавшись в своей комнате, она повесила великолепное творение модельера на вешалку и оделась в свою обычную одежду, а туфли на высоких каблуках сменила на привычные сандалии. Виктория решила также полностью изменить и внешность элегантной дамы, нарядившейся специально к званому вечеру. Поэтому она извлекла из прически шпильки и, взмахнув волосами, позволила им свободно рассыпаться по плечам в живописном беспорядке. Потом расчесала их и пришла к заключению: «Вот теперь это — действительно я!»

Переодевшись, Виктория некоторое время постояла, размышляя, куда она, собственно, должна пойти. Во всяком случае, возвращаться в фойе, где еще оставалась Джоанна, она не намеревалась. Но тут обнаружилось, что размышлять ей не о чем. Скотт, опираясь о перила веранды, уже стоял против ее двери. Их отделяло всего несколько ярдов, она глядела на него и чувствовала, как слабеют ее ноги, как дрожь пробегает по всему ее телу.

«Происходит ли это потому, что Скотт так неожиданно раскрыл свои планы»? — подумала она бессвязно, не отводя взгляда от его глаз. Наконец он подошел к ней, и туман рассеялся.

Он повел ее не ко входу в отель, откуда еще доносился громкий шум веселья, а в обратную сторону, где под тентами стояли экипажи и было тихо и темно. В некоторых машинах сидели парочки, продолжавшие извлекать удовольствие из такого особенного вечера, как нынешний.

Стояла теплая ночь, нет, скорее уже раннее утро. Все было таким нереальным! Ей в голову никогда не приходило, что вот так, рука в руке, она будет когда-нибудь идти со Скоттом. Он просто не походил на мужчину, которого можно было представить в подобных обстоятельствах.

Она заметила, что звезды стали терять свой бриллиантовый блеск, и спросила:

— А который час, Скотт?

Часов он никогда не носил, поэтому он поднял глаза к небу, потом посмотрел на горизонт:

— Около половины четвертого, я полагаю. До рассвета осталось чуть больше часа. Теперь сюда… — Он отпустил пальцы, но его рука по-прежнему поддерживала ее, помогая подняться на высокую подножку.

Виктория разместилась в уголке знакомого сиденья и проследила взглядом, как уже знакомым ей скользящим движением он занял место за рулем.

Ей казалось, что они ехали довольно долго. Пролетающая за окошком ночь, близость любимого человека в маленькой кабине создавала атмосферу особой интимности. «А может быть, это сказывается усталость от насыщенного дня?» — подумала она смутно. Она протянула руку, чтобы дотронуться до него, но затем осторожно убрала ее. Скотт в ответ на этот жест повернул к ней голову, потом остановил «лендровер» и сказал:

— Вот и конец нашего путешествия, свет моей жизни!

Состояние полудремы исчезло, и она ответила, достаточно язвительно:

— Могу представить, что значит быть светом твоей жизни.

В голосе Скотта, когда он ответил, звучал беззаботный смешок, он словно забавлялся:

— Давай переберемся назад и будем оттуда смотреть восход.

Скотт открыл большую заднюю дверь и, взяв ее под мышки, помог перелезть через сиденье и усесться на пол кузова, потом сам разместился рядом.

— Ну, а теперь, мисс Виктория Стин, что вы скажете относительно нашей помолвки? Вы согласны выйти за меня замуж?