Из Парижа в Бразилию - Луи Буссенар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, это правда. Нужно постараться причинить как можно меньше хлопот профессору. Возьмем у него только немного съестных припасов, чтобы нам было с чем добраться до берегов Америки — и в путь. Теперь уже недалеко, и мы наверняка уйдем от разбойников.
С корабля уже давно заметили нарты путешественников, но не обратили на них внимания, принимая, вероятно, их за туземцев. Каково же было изумление экипажа, когда Жюльен заговорил по-французски, а Лопатин по-немецки.
Путешественники торопливо взошли на борт, где их встретили с самым искренним, самым теплым радушием.
Жюльен отрекомендовался сам и представил своих товарищей, а Норденшильд в свою очередь представил гостям весь свой штаб, состоявший из выдающихся ученых и путешественников.
Затем приезжих угостили сытным завтраком, который они не съели, а в полном смысле слова поглотили. О своих делах путешественники говорили мало, о погоне же совсем не упомянули, из боязни, что Норденшильд в тревоге за них станет удерживать их у себя на корабле.
— Теперь, господа, я велю приготовить вам каюты, — сказал Норденшильд, когда гости позавтракали. — Можете пробыть у меня сколько угодно; я буду очень рад видеть вас у себя — и чем дольше, тем лучше.
— Мы очень благодарны вам, господин профессор, — отвечал Жюльен, — но только позвольте нам отклонить ваше любезное предложение. Нам пора ехать.
— Как? Уже? — с удивлением возразил профессор. — Куда же вы так спешите? Нет, как хотите, но я вас так скоро не отпущу… И что это за причина?
— Причины мы не можем вам объяснить. Это секрет. Считайте, что мы держим пари на английский лад… и что для нас все решает скорость… Нам, право, очень жаль, но уж вы извините. Я попрошу у вас только две вещи: не можете ли вы назвать нам координаты места, где мы находимся, и ссудить хотя бы немного провизии…
— С удовольствием, господа, с удовольствием. Очень жаль, что вы требуете так мало. Я для вас и на большее готов… Вот вам карта здешней страны; из нее вы сами узнаете все, что вас интересует.
Жюльен с видом знатока занялся картой и вдруг с удивлением откинул голову.
— Как так? Неужели мы на 67°7′ северной широты? Но ведь это значит, что мы ужасно далеко завернули на север, больше чем на три градуса к северу от мыса Принца Валлийского!
— Совершенно верно, — заметил Норденшильд, — если вы ехали к мысу Восточному, то заблудились и взяли гораздо левее.
— Не понимаю, как это могло случиться. Мы все время справлялись с компасом. Разве только магнитная стрелка дала отклонение?..
— Очень может быть. Вы, вероятно, знаете, что во время северного сияния магнитная стрелка всегда испытывает колебания… Должно быть, это самое и случилось с вашим компасом.
Жюльен вытащил свой компас и сверил его с прибором Норденшильда.
Увы! — профессор был прав. Компас Жюльена оказался испорчен. Причина этого была теперь ясна, и путешественникам оставалось лишь принять меры против дальнейших отклонений стрелки, которые могли повлечь за собой весьма печальные последствия.
Для Жюльена начертили новую схему пути, дали ему другой компас, и француз встал, чтобы проститься с профессором.
Норденшильд не стал удерживать гостей, видя, что они так торопятся.
— Очень жаль, — сказал он, пожимая им руки, — очень жаль, что мне так мало пришлось для вас сделать. В сани ваши я велел положить провизии, ружей и зарядов. По крайней мере, вы теперь хоть несколько обеспечены… Но все-таки очень, очень жаль… Еще одно слово: нет ли каких-нибудь новостей из Европы?
— Мы сами уже давно оттуда, — отвечал за всех Лопатин, все это время молчавший. — Особенно свежих новостей у нас нет, разве только та, что пароход «Лена» благополучно прибыл в Якутск, исполнив ваше предписание.
— О, разве это не новость? Уверяю вас, что лучшего известия для меня вы не могли привезти. Я теперь вдвойне рад случаю, который свел меня с вами. До свиданья, господа, не говорю: прощайте. Желаю вам самого благополучного пути.
— До свиданья, господин профессор. Поверьте, что мы никогда не забудем того, что вы для нас сделали. Вы нас от многого спасли.
Путники сошли с корабля, подкрепленные физически и ободренные нравственно, сели на свои нарты и помчались дальше. Вскоре снасти гостеприимного корабля исчезли у них из вида.
Новый путь, начертанный Норденшильдом, шел не как прежде, вдоль всего материка до крайней оконечности мыса, а отклонился немного к югу, пересекал нижний угол основания мыса Восточного, проходил наискось через самый большой остров в группе Диомедовых островов, находящихся как раз посередине Берингова пролива, и прямо упирался в мыс Принца Валлийского.
Дорога, таким образом, сокращалась на тридцать верст из общего числа двухсот двадцати пяти. Время, потерянное на корабле, почти восполнялось благодаря рациональному маршруту.
Но, может быть, и разбойники тоже догадались сократить дорогу?
Вот в чем была опасность.
Проводники гнали оленей во весь опор. Стоило видеть, как быстроногие животные мчались по гладкому, твердому снегу.
Делая по шестнадцати верст в час, не жалея себя, олени как будто сами сознавали, что от их быстроты зависит участь преследуемых беглецов.
Так прошло полсуток. Три друга заметили, что уровень местности, по которой они проезжали, слегка понизился, и заключили, что материк злосчастного полуострова уже остался позади.
Нарты с тихим скрипом заскользили по льду Берингова пролива. Громкое, радостное «ура» путешественников далеко разнеслось в недвижном морозном воздухе.
Жак Арно уже начал в душе торжествовать победу над морем, которое ему удалось пересечь без морской болезни… как вдруг якут, обернувшись, в бешенстве крикнул:
— Опять варнаки!..
В ту же минуту, как нарочно, остановились и олени, выбившиеся из сил. Повернув к проводникам свои грациозные головы, они требовали пищу, которой, разумеется, не было подо льдом.
Якуты стали доставать из нарт благоразумно припрятанный запас мха, а европейцы, сидя в санях, с тревогой следили за длинным цугом саней, черной линией двигавшихся по белому снегу верстах в двух позади остановившихся путешественников.
— Негодяи! — проворчал Жюльен. — Неужели они осмелятся преследовать нас даже на американской территории?
— Конечно, осмелятся, — ответил Лопатин. — Неужели вы думаете, что они станут разбирать? Да к тому же мы еще не на американском берегу.
— Скажи, пожалуйста, — обратился к Жюльену Жак, — вот эта группа скал в двух километрах отсюда, — ведь это, кажется, и есть Диомедовы острова?