Упрямый Галилей - Игорь Дмитриев

Предложения, подлежащие цензуре:

Первое: Солнце находится в центре мира и совершенно неподвижно в отношении перемещений.

Второе: Земля – не центр мира и не неподвижна, но движется как целое, а также совершает суточное обращение404.

Неясно, по чьей инициативе было сделано это представление. Известно только, что накануне, в четверг 18 февраля, соответствующее решение было принято на общем собрании Конгрегации инквизиции, однако никаких документов об этом собрании не сохранилось. Впрочем, известно, что по четвергам подобные собрания происходили в присутствии и под председательством папы, поэтому можно предположить, что инициатива исходила от самого Святейшего и, возможно, была реакцией на активные выступления Галилея, находившегося в то время в Риме, в защиту коперниканства. И уж во всяком случае весьма вероятно, что в деле так или иначе был замешан кардинал Беллармино, как наиболее авторитетный теолог в вопросах чистоты учения и борьбы с ересями.

В глазах инквизиции поведение Галилея означало, что он продолжает упорствовать в отстаивании весьма спорных с теологической точки зрения утверждений405. Но в любом случае Священная канцелярия, как уже было сказано выше, должна была дать точную теологическую квалификацию основным положениям теории Коперника хотя бы потому, что обсуждение этой теории вышло за рамки чисто астрономических дебатов и приняло публичный характер, причем дело дошло до прямых обращений в инквизицию (я имею в виду обращения Каччини и Лорини).

Замечу, что среди экспертов не было ни одного астронома или натурфилософа, хотя все они в свое время изучали дисциплины тривия и квадривия и потому общее представление о перипатетической картине мира имели. Однако их церковно-теологический статус был весьма высок: генеральный викарий ордена проповедников (Vicarius generalis Ordinis Praedicatorum), генеральный комиссар инквизиции (Commissarius Sancti Officii) и его помощник (socius), управляющий Апостольским дворцом (Sacri Apostolici Palatii Magister; он же – главный цензор Ватикана), ученейший теолог Петр Ломбардский, номинальный архиепископ Армага (Ирландия)406 и т.д., причем большинство экспертов были доминиканцами.

Здесь уместно также – для лучшего понимания дальнейшего – сделать несколько замечаний относительно порядка работы экспертов Конгрегации инквизиции и Конгрегации Индекса запрещенных книг.

Конгрегация инквизиции состояла из нескольких кардиналов и клириков, обладавших необходимой компетентностью в вопросах теологии и канонического права407. Последние назывались консультантами (сonsultores)408.

Консультанты вместе с аппаратом Конгрегации готовили необходимую документацию для кардиналов, давая им также советы. В случае необходимости консультанты, имевшие, как правило, степени магистра или доктора теологии (patres theologi), собирались отдельно на так называемое заседание квалификаторов (сongregatio qualificatorum), чтобы дать заключение по материалам расследования или, если речь шла о книгах, подлежащих рассмотрению инквизиции, проанализировать содержание опубликованных сочинений на предмет наличия в них еретических утверждений409. В этом последнем случае консультантов называли также цензорами (сensores)410. Цензорские функции могли исполнять и теологи, не участвовавшие в работе инквизиционного трибунала «на постоянной основе». В Риме консультанты назначались папой411, а потому, чтобы попасть в их число, надо было заслужить милость верховного понтифика, что удавалось далеко не всегда.

Консультанты инквизиции, а они были членами различных орденов, чаще всего доминиканцами, выражали свои мнения и ставили свои подписи в порядке старшинства412. В целом эта иерархия имела следующий вид: архиепископы, епископы, декан Sacra Romana Rota (одного из судебных органов инквизиции), магистр ордена доминиканцев, управляющий Апостольским дворцом (magister Palatii Sacri), папские референдарии, комиссар инквизиции, консультант-францисканец и другие теологи, помощник комиссара. В 1556 году папа Павел IV декретом от 18 апреля распорядился, чтобы заседания Конгрегации Святой инквизиции в присутствии верховного понтифика происходили еженедельно по четвергам413.

Затем, в 1564 году – сразу по окончании Тридентского собора, – Пий IV предложил кардиналам – членам инквизиции, чтобы ускорить прохождение дел, собираться дополнительно раз в неделю, но без папы414. В итоге Конгрегация собиралась дважды в неделю – по четвергам (feria quinta) и по средам (feria quarta)415. В первом случае в присутствии и под председательством папы, во втором – под председательством cardinalis antiquior, то есть кардинала, раньше других получившего это звание. Эти собрания задавали ритм работы всей Конгрегации. А поскольку количество дел постоянно росло, то решено было по понедельникам (feria secunda), иногда по вторникам устраивать собрания должностных лиц инквизиции. Это были чисто чиновничьи рабочие встречи, без кардиналов. Встречи проводились не только в разном составе, но и в разных местах: по четвергам «in palatio apostolico apud S. Petrum» (то есть в Апостольском дворце)416 или «in palatio apostolico montis Quirinalis» (то есть в Квиринальском дворце)417; по средам до 1628 года – во дворце cardinalis antiquior, с 1628 года – «nel convento de’ padri Domenicani della Minerva», то есть в монастыре Санта-Мария-сопра-Минерва (Convento S. Maria sopra Minerva), в апартаментах магистра ордена доминиканцев418; по понедельникам – во дворце Священной канцелярии. По свидетельству кардинала Де Луки, младшего современника Галилея, «подготовительные собрания происходили по субботам с целью решить, какие дела нужно будет передать консультантам (или, как их еще называли, квалификаторам, поскольку в их обязанности входило решать, какой конкретно приговор следует вынести в отношении утверждений, кои были сочтены неортодоксальными), а какие должны быть рассмотрены непосредственно самими кардиналами. На этом собрании присутствовало только шесть официальных лиц инквизиции. По понедельникам консультанты собирались и высказывали свое мнение по вопросам, которые должны были быть представлены кардиналам. По средам происходили кардинальские собрания, на которых заслушивались и обсуждались мнения консультантов, после чего кардиналы высказывали свои суждения. На следующий день, в четверг, некоторые кардиналы встречались в присутствии папы, для которого заранее резюмировались материалы дел. После обмена мнениями проводилось голосование в Конгрегации, и вопрос, таким образом, разрешался»419.

Из сказанного ясно, что формальное прохождение в инквизиции запроса о коперниканских положениях осуществлялось в следующем режиме:

– 18 февраля (четверг) 1616 года – решение папы о передаче запроса в инквизицию;

– 19 февраля (пятница) – запрос на итальянском языке поступает в Священную канцелярию;

– 20 февраля (суббота) – предварительное рассмотрение запроса чиновниками инквизиции;

– 23 февраля (вторник) – рассмотрение коперниканских положений на собрании консультантов.

Таким образом, чтобы дать необходимое заключение, экспертам инквизиции потребовалось максимум четыре дня (если допустить, что биение напряженной богословской мысли не утихало даже по воскресеньям).

В среду 24 февраля на пленарном заседании экспертов был составлен официальный ответ консультантов инквизиции на обращенный к ним запрос. Правда, подпись одного из назначенных консультантов – кармелита А. Паласиоса – отсутствовала. Возможно, это было связано с некой «особой» позицией кармелитов по отношению к теологическому статусу гелиоцентризма, а возможно, святой отец просто был занят другими делами или болел.

По первому пункту в заключении богословов было сказано:

Все считают, что это положение глупое и абсурдное с философской и еретическое с формальной точки зрения, поскольку оно явно противоречит Священному Писанию во многих его местах как по буквальному смыслу слов, так и по принятому толкованию и пониманию его Святыми Отцами и учеными теологами.

В принципе, отцы-консультанты могли выразиться и покороче: «это положение ложное …», но они решили не жалеть эпитетов, видимо, с целью подчеркнуть, что утверждения Коперника противоречат не только принципам натурфилософии Аристотеля, но и просто здравому смыслу, а потому речь идет о теологически неприемлемой глупости, – обстоятельство, которое заметно снижало пафос и семантику дискуссии. Ведь если коперниканские утверждения противоречат здравому смыслу, то уже несущественно, соответствуют они перипатетической натурфилософии или нет420. (Можно только догадываться, как бы порадовались квалификаторы инквизиции, если бы узнали, что в далекой России спустя без малого 400 лет треть населения будет считать, что Солнце движется вокруг Земли421. Правильно сказал Карл Маркс: «История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй раз – в виде фарса»422.) Квалификаторов волновала в первую очередь не натурфилософская, но теологическая сторона дела. К тому же в глазах экспертов и членов Конгрегации инквизиции Галилей, как бы там официально ни называлась его придворная должность, был прежде всего «математиком» великого герцога (кардинал Миллини так и выразился: «…Святейший отец, ознакомившись с результатами цензуры отцов-теологов относительно утверждений математика Галилея…»423), а следовательно, он оперировал только математическими теориями, которые «спасали явления», но не могли претендовать на описание реальности.