Неудачник (СИ) - Геннадий Ищенко

— Жалко ребят, — сказал Клод. — В школе, кроме ваших солдат и повара, вообще никого не осталось. Они даже печь в коллегии топят сами.

— Всех жалеть — никакой жалости не хватит, — ответил Робер. — Пусть скажут спасибо за то, что для пятерых оставили повара. Через шесть дней истекает срок, и здесь все закроют. Давайте, я возьму сумку.

— Я не без рук, — отказался он. — Вы идите, Робер, я сейчас подойду.

Хазе вышел, а Клод несколько минут стоял, прощаясь со школьной жизнью и своей комнатой. Он к ней привык за полгода и знал, что больше никогда не увидит. Тяжело вздохнув, он взял с кровати шпагу, поднял с пола сумку и вышел из комнаты. Дверь закрывать не стал, потому что педеля уволили, и некому было отдать ключ. С остающимися ребятами прощаться не стал и быстро пошел к выходу. Сани стояли не у коллегии, а возле школы, к которой в снегу была протоптана дорожка. В них была впряжена пара лошадей, а сзади за повод привязали лошадь Хазе.

— Садитесь, господин, — сказал Аксель Клер, отбросив с сидения медвежью шкуру. — Сейчас подойдет Робер и поедем. Хорошо укрывайте ноги.

Акселя Робер нанял вчера, когда они уже отчаялись найти спутника. Желающие были, но либо они казались недостаточно надежными, либо не подходили из–за увечий. У Акселя тоже было увечье, но оно ему мало мешало. Срезанный ударом шпаги палец послужил бывшему капралу поводом для получения компенсации и увольнения из армии, но не мешал держать саблю.

— С нашим генералом я бы еще послужил, — говорил он Роберу в кабаке, где они познакомились и вместе выпили несколько кружек пива. — А с герцогом Меснером пусть служат другие. Наш король совсем рехнулся, если отдал ему армию.

Еще год назад за подобные высказывания о его величестве Акселя скрутили бы сами посетители кабака и доставили, куда следует, но сейчас на оскорбление короля никто не отреагировал. Те ветераны прошедшей компании, которым повезло уцелеть, были злы на короля Франца и говорили еще не такое. Некоторые из–за такой болтовни пострадали, но это мало повлияло на остальных. Из–за снегопадов и морозов боевые действия прекратились, но с приходом тепла они должны были возобновиться, и этого все ждали со страхом.

Робер вышел из школы и запрыгнул в сани, дав Акселю команду трогать.

— Простился с парнями, — сказал он Клоду. — Их отсюда тоже убирают. Обоим некуда идти, поэтому вернутся в армию. Натягивайте шкуру выше. Нам сегодня ехать до самого вечера, а мороз неслабый.

Почти всю дорогу до города Ланжа юноша проспал, накрывшись шкурой с головой. Аксель с Робером пару раз менялись местами и один раз остановили лошадей и перекусили. Хотели накормить и Клода, но он отказался. На ночлег остановились на единственном в городе постоялом дворе. После сытной еды и тепла хорошо натопленной комнаты всех сразу потянуло в сон. Утром позавтракали и впрягли в сани отдохнувших за ночь лошадей. Клод опять забрался под шкуру, но на этот раз смотрел на проплывающие мимо присыпанные снегом ели, пока не уснул. В этот день остановились на обед в придорожном трактире. Лошадей не распрягали, надев им на морды торбы с овсом. Вечером въехали в Хардгерт — город, где он ветром вышибал ворота. Клода никто не узнал, и они нормально переночевали на постоялом дворе. До Харне тоже добрались без происшествий. Погода стояла хоть и морозная, но сильного ветра не было. Вскоре после того, как выехали из города, Клод увидел тот самый трактир, где их обокрали. Когда начало темнеть, до Любера было еще далеко, поэтому остановились на ночлег в первом же встреченном, совсем маленьком трактире, в котором были только две комнаты для постояльцев, к счастью, обе свободные.

— Зимой вы до города никак не успеете, — говорил им хозяин трактира. — Летом, если едешь верхом, еще можно попробовать, да и то с риском загнать коня. Ничего, комнаты у меня, хоть и небольшие, но теплые, а кухня отменная! Недавно принял парня, который так готовит, что пальчики оближешь! Могу вам накрыть в трапезной, но в ней сейчас прохладно, а вы и так с мороза. Может, поднести ужин наверх?

— Да, несите его в комнату, — сказал Робер, на которого Клод переложил все руководство поездкой. — А мы пока туда поднимемся немного согреться.

Они забрали свои сумки и в сопровождении хозяина по узкой скрипучей лестнице поднялись к комнатам.

— Попрошу вас в эту, — сказал хозяин, открывая ключом правую комнату. — Она больше, и вам здесь будет просторней. Брысь!

— Не надо его гнать, — вступился Клод за ластящегося к нему кота. — Какой он у вас славный!

— Лентяй, — проворчал трактирщик. — В доме мышей нет, а в подвал с осени забегают. Из–за этого у меня в нем ничего, кроме бочек, не хранится. А он, вместо того чтобы их ловить, выпрашивает мясо у постояльцев. Вы его, господа, не кормите. Отдыхайте, а я, когда все будет готово, вам принесу.

Клод снял шубу и улегся на одну из кроватей, а кот сразу же заскочил следом и развалился на его ногах, заурчав на всю комнату.

— Отрабатывает мясо, — сказал Робер. — Умные, но эгоистичные твари. Гнали бы вы его, пока на мех штанов не наползли блохи.

— Нет у него никаких блох, — возразил юноша, подтягивая кота к себе. — Смотрите, какая шерсть! Я, в отличие от вас, Робер, всегда любил кошек.

— Да, могла бы получиться неплохая шапка, — согласился Хазе. — Ну что, еще пару дней, и мы приедем. Я думал, что потратим больше времени. И пока никаких неприятных сюрпризов в дороге. Наверное, их приготовили в последнем городе или прямо в вашей деревне.

В комнату пришел хозяин с ужином и принялся снимать тарелки с подноса и расставлять их на стоявшем у окна столике.

— Все еще горячее, — сказал он. — Так что не спешите есть. Я сейчас принесу хлеб и что–нибудь попить. Вина не желаете?

— Благодарю, но мы его в пути не пьем, — отказался Робер, проигнорировав недовольство Акселя. — Сделайте попить тоже чего–нибудь горячего.

Трактирщик вышел, а кот соскочил с юноши и начал ходить кругами вокруг стола.

— Сейчас дам, — сказал ему Клод, вставая с кровати. — Действительно горячее. Держи, но только кусочек.

Кот немного подождал, пока мясо остыло, а потом его быстро съел и вопросительно уставился на постояльцев. Ему дали еще кусок и, дождавшись хлеба, сели за стол. К счастью, никто из них не успел поднести ложку ко рту: всем помешал испуганный крик трактирщика. Обернувшись, они увидели, что тот с ужасом смотрит на лежавшего на полу кота. Зверек явно подыхал: из прокушенного языка на пол стекала струйка крови, а лежавшее на боку тельце били постепенно затихающие судороги.

— Никто ничего не ест! — сказал Робер и с кинжалом в руке шагнул к хозяину. — Кормить нашим ужином будем его!