Французская Мессалина - Оливия Клеймор

Мне искренне жаль, мадам, но вашему мужу нанесли несколько ударов ножом, от которых он почти сразу же скончался.

Я, как прево вверенного мне города Орлеана, лично распорядился похоронить уважаемого господина д`Этиоль на кладбище в центре города близ церкви Святого Антуана.

Примите, мадам, мои искренние соболезнования.

Прево Потон Лимуже»

Жанна-Антуанетта прочла письмо, до конца не понимая его ужасающего содержания.

– Что это? – обратилась она к посыльному.

– Сожалею, мадам, я лишь – посыльный магистратуры Орлеана и не знаю содержания письма. Если вы желаете передать что-либо или отписать ответ прево Лимуже, я непременно передам.

Флоранс присутствовавшая при вскрытии письма, не могла взять в толк: чем так расстроена госпожа?

– Мадам, что случилось?

Жанна-Антуанетта протянула ей письмо. Та, бегло прочитав его, вскрикнула и начала причитать:

– Горе какое! Матерь Божья! Господин д`Этиоль убит! Что же теперь будет?

Мадам д`Этиоль словно осенило, она поняла: Франсуа мёртв, ночной кошмар, предвестник беды, был «в руку». Она посмотрела на посыльного:

– Прошу вас, сударь передать почтенному прево, чтобы он позаботился о могиле моего супруга. Я перешлю ему необходимую сумму…

– Конечно, мадам, я передам.

Посыльный откланялся и удалился, оставив женщин наедине со своим горем.

Жанна-Антуанетта не находила себе места. Да, она разлюбила Франсуа уже давно, с тех пор, как встретила Кристиана де Лаваль, но никогда не желала ему смерти. Никогда!

Неожиданно она припомнила разговор с Кристианом:

«Мой замок к твоим услугам. Будешь в нём хозяйкой», – говорил граф, лёжа рядом с Жанной-Антуанеттой.

«Не знаю, Кристиан. Это слишком смелый шаг… Надо подождать. Время расставит всё на свои места… Как я могу стать содержанкой при живом муже? Свет меня осудит, все будут шептаться у нас за спиной. И, наконец, один из нас не выдержит», – отвечала Жанна-Антуанетта любовнику.

«А если твой муж умрёт?»

«Как? Он же молод и здоров…»

«В жизни бывают разные обстоятельства. Господин д`Этиоль часто ездит в Орлеан по делам. Не так ли?…Дорога дальняя, всякое может случиться».

– Неужели де Лаваль сделал это? Но зачем? Отомстить мне за безумие с королём? Нет, не может быть, он не способен на убийство… Но в письмо указано: нападавших было несколько, они пытались ограбить Франсуа… Наверняка он пытался защищаться… О! Франсуа! Как всё нелепо!

Почти месяц мадам д`Этиоль не выходила из дома и окончательно довела себя: под глазами образовались тёмные круги, она почти не ела, не взирая на уговоры Флоранс, отчего сильно похудела. Её глаза стала ещё больше и глубже, а красота приобрела оттенок таинственности, что так притягивает мужчин. По внешнему виду мадам д`Этиоль можно было безошибочно сказать: красавица, которой пришлось пережить многое…

В один из таких безрадостных дней, к дому вдовы д`Этиоль прискакал всадник, облачённый в сине-красные геральдические цвета. После послания от прево Жанна-Антуанетта стала бояться посыльных, и герольд не был исключением. Когда Флоранс принесла своей госпоже послание, перевязанное шёлковой алой лентой с сургучовой печатью, та побоялась его вскрывать и читать.

– Я не хочу никаких новостей, Флоранс. Сожги это письмо.

– Но, мадам, оно явно от богатого человека. Мало того, что послание доставил герольд, так оно и запечатано весьма изысканным образом. Поверьте, послание от какого-нибудь графа или барона, вашего тайного воздыхателя.

– О чём ты говоришь, Флоранс. Мой супруг умер только месяц назад. Я – в трауре…

– Конечно, мадам, но чтение письма не повредит трауру, в этом нет ничего не почтительного по отношению к светлой памяти господина д`Этиоль.

Жанна-Антуанетта сдалась.

– Хорошо, я прочту письмо, – она взяла ножницы и решительно срезала огромную печать. По всему было видно, человек, отправивший послание, очень гордился своим положением. У мадам д`Этиоль даже мелькнула мысль, что отправивший столь изысканно запечатанное послание – из нуворишей, разбогатевший по воле судьбы в американских колониях, а затем купивший себе титул барона.

«Мадам д`Этиоль!

Позвольте выразить искренние соболезнования по поводу трагической смерти вашего супруга. Насколько мне известно, прево Орлеана задержал двух злоумышленников и предал их публичной казни, но, увы, господина д`Этиоль уже не вернуть…

Осмелюсь предложить вам провести несколько приятных дней в Фонтенбло. Обещаю всячески опекать вас и развлекать, разумеется, в меру приличий, соответствующих теперешнему вашему положению. Специально для вас я распорядился приготовить прелестную смирную лошадку: соглашайтесь!!! Конные прогулки пойдут вам на пользу, нельзя томить себя взаперти в четырёх стенах – сие занятие не для красивой и желанной женщины.

Да, хотел вам сообщить одну вещь: некий богатый итальянский купец собирается провести в Фонтенбло пару недель. Сейчас он в дурном расположении духа и весьма опечален безвременной смертью своей возлюбленной маркизы. Вы, понимаете, о ком я говорю? Надеюсь, что – да, так как вы – женщина умная и рассудительная, именно такая женщина нужна вышеуказанному господину, дабы стать для него верной подругой и не побоюсь этого слова – «любовницей».

Если вы соблаговолите дать согласие – пришлите ответ с моим герольдом.

Барон Бертран Ла Шемэ».

Жанна-Антуанетта прекрасно поняла содержание письма – оно отнюдь не было завуалированным, напротив – весьма откровенным и прямым. Женщина понимала: ей предлагаю вновь увидеть короля и, возможно, стать его любовницей.

Мадам д`Этиоль растерялась, она была уверена, что Людовик забыл Диану. Неожиданно она вспомнила их разговор с «магом» после любовных утех, в котором тот посоветовал прекрасной Диане сохранить колчан со стрелами – часть её маскарадного костюма.

«Где же колчан?» Она попыталась припомнить, но тщетно.

– Флоранс, – окликнула она камеристку, – ты не помнишь, куда делся колчан со стрелами от костюма Дианы.

Камеристка задумалась.

– Мадам… Мне кажется, он в кладовой, что на первом этаже. Желаете на него взглянуть?

– Да!

Вскоре Жанна-Антуанетта держала в руках незатейливый маскарадный реквизит. Она извлекла стрелу из колчана, покрутила её в руках: откровенные сцены с королём всплыли в памяти…

– Что ж! Пусть будет именно так!

Флоранс удивлённо взглянула на хозяйку.

– Мадам, что вы имеете в виду?