Дело смеющейся гориллы - Эрл Гарднер

— Но он не мог упомянуть Элен Кэдмас. Она уже была мертва.

— Кто вам это сказал?

— Похоже, вы считаете, что она просто прогулялась по воде. Давай нам факты, если хотите, чтобы мы хоть что-то напечатали.

— А мне, черт возьми, плевать, будете вы что-нибудь печатать или нет, — сказал Мейсон, — но Элен Кэдмас не кончала жизнь самоубийством.

— Вы хотите сказать, что она была убита?

— Она не была убита.

— Так что же вы тогда, черт возьми, хотите сказать?

Мейсон ответил:

— Я хочу сказать, что по некоторым причинам, представлявшимися вескими Бенджамину Эддиксу и Элен Кэдмас, она решила скрыться. Выводы вы можете делать сами.

На мгновение воцарилось гробовое молчание.

— Вы имеете в виду, она решила скрыться на какое-то время, чтобы родить ребенка? — спросил один из них.

— В конце концов, — пожал плечами Мейсон, — я занимаюсь этим делом всего лишь несколько часов, но я непрерывно получаю новую информацию, которую мне приходится проверять и анализировать. Я решил, что вы, господа, захотите для начала нацарапать пару слов в связи с этим и…

— Нацарапать для начала пару слов — это все прекрасно. Если у вас есть хоть что-то в подтверждение этой теории, заголовки на всю полосу гарантированы. Черт возьми, какая душещипательная история, настоящая сенсация!

— Отлично, — сказал Мейсон, — судите тогда сами. Кто видел Элен Кэдмас на борту яхты в ту штормовую ночь? Кто видел Элен Кэдмас после того, как яхта отчалила?

— Кто-то из экипажа, разве нет?

— Можно назвать только одного, — сказал Мейсон, — кто утверждал, что видел ее. Это Бенджамин Эддикс.

— И Джозефина Кемптон.

— Нет, миссис Кемптон ее не видела, — возразил Мейсон, — она слышала стук пишущей машинки в соседней каюте. Потом машинка перестала стучать. На ней мог печатать кто угодно — Эддикс, например. Миссис Кемптон приняла дозу снотворного и заснула. А когда утром она проснулась, то услышала о том, что Элен Кэдмас якобы исчезла.

— Вы можете это хоть чем-то подтвердить? — спросил один из репортеров.

— Конечно, — сказал Мейсон, — вспомните, у меня ведь есть дневники Элен Кэдмас.

— И она написала что-нибудь по поводу того, что ждет ребенка?

— Я покажу вам это место, — сказал Мейсон.

Он взял дневник и открыл его на странице, обнаруженной Деллой Стрит и помеченной закладкой.

— Вот здесь. Это написала Элен Кэдмас собственноручно:

«Я сообщила сегодня Б. эту новость. Сначала он очень разволновался, а затем, когда всерьез над этим задумался, я поняла, что все будет в порядке. Он будет им гордиться».

Газетчики самым тщательным образом изучили эту страницу.

— Послушайте, — сказал один из них, — одолжите-ка нам эти дневники. Мы можем пролистать их прямо здесь, в вашей библиотеке, и, может быть, нам удастся найти что-нибудь такое…

Мейсон отрицательно покачал головой.

— Только то, что я вам показал. Это сгодится в качестве эпиграфа к статье.

— Да не получится из этого никакой статьи. Это голая теория, практически ничем не подтвержденная. Мы не можем такое напечатать.

— Черт побери, оказывается, вы не можете! — воскликнул Мейсон. — А много ли у вас собрано доказательств для того, чтобы обвинить Джозефину Кемптон в убийстве Элен Кэдмас?

— А никто и не говорил, что она убила Элен Кэдмас. Мы написали, что власти проводят расследование.

— Отлично, — сказал Мейсон, — а теперь вы можете заверять читателей, что на основании цитированной записи из дневника несколько дюжин сыщиков «Детективного агентства Дрейка» прочесывают эту часть страны с целью подтверждения моей теории о том, что запись в дневнике обозначает нечто совершенно определенное. А если вы вернетесь к себе и заглянете в дело Элен Кэдмас, то обнаружите, что ни один человек из команды не видел Элен Кэдмас после отплытия яхты. Более того, и это очень важно, никому не известно, какого рода конфиденциальную работу она якобы выполнила для Бенджамина Эддикса. Эддикс сказал, что, когда он уходил, она печатала на машинке в своей каюте. Позднее его спросили, получил ли он отпечатанные документы, и он ответил, что конечно нет и что в последний раз он ее видел, когда она расшифровала стенографическую запись, обратите на это особое внимание. Если она покончила жизнь самоубийством, она не стала бы, прыгая за борт, брать с собой перепечатанные страницы. Если бы она собиралась покончить жизнь самоубийством, она не стала бы вообще их перепечатывать. Она просто прыгнула бы за борт, оставив записи нерасшифрованными в своем блокноте для стенографии. С той самой минуты, когда я взялся за расследование дела, мне очень хотелось выяснить, что случилось с документами, продиктованными ей Эддиксом в ту ночь, когда она исчезла. Есть фотографии каюты, в которой, как полагали, она находилась после того, как яхта вышла в море. А теперь, господа, рассмотрите как следует эти фотографии и вы заметите две или три необычные вещи. Машинка стояла на столе, как и положено, и вокруг были разбросаны какие-то бумаги, но я до сих пор не слышал, чтобы кто-нибудь нашел блокнот для стенографии с расшифрованными записями, и мне до сих пор не удавалось найти никого, кто видел в каюте хотя бы какой-нибудь отпечатанный документ. Но особенно меня заинтересовала вот эта фотография. Она была сделана после того, как яхта пришла на Каталину, и на ней изображена каюта Элен Кэдмас. Дверь в душ открыта, и можно даже увидеть с противоположной стороны кусочек интерьера каюты, которую занимала Джозефина Кемптон. Ну а теперь, господа, всмотритесь хорошенько — не замечаете ли вы чего-нибудь странного?

Газетчики тщательно изучали фотографию.

Мейсон сказал:

— Полотенца на одной из вешалок были использованы, Это полотенца, висящие рядом с дверью в каюту Джозефины Кемптон. К полотенцам у дверей в каюту Элен Кэдмас никто даже не притрагивался. Вы полагаете, что она находилась на борту яхты, стенографировала, много печатала на машинке и ни разу даже не помыла руки, даже не развернула полотенце?

Один из репортеров тихонько присвистнул, а затем сказал Мейсону:

— Послушайте, да вы и в самом деле отличный сыщик.

Мейсон усмехнулся:

— Господа, вы стартуете одновременно с полицией. Было бы просто чудесно, если бы вы сами нашли Элен Кэдмас. И если вы подтвердите правильность моих догадок… Ну, тогда у вас будет материальчик намного ценней, чем пустые обвинения заинтересованной стороны. Я не знаю, насколько велико желание ваших редакторов раздобыть исключительное право на интервью с Элен Кэдмас и подлинную историю ее предполагаемого самоубийства, но я полагаю, что тот, кто все это раскопает, может рассчитывать на серию статей за своей собственной подписью, особенно если он раскрутит ее на эксклюзивное интервью. Вот почему я ставлю вас всех в равные условия. Здесь названия двух мотелей, где они регистрировались как мистер и миссис Б. Ф. Барнуэлл, а вот несколько фотографий, чтобы вы не тратили попусту время в ваших редакционных архивах.

— Барнуэлл, — задумчиво произнес один из них. — Послушайте, а ведь этот Хардвик получил телеграмму от Германа Барнуэлла. Он…

Он вдруг замолчал на полуслове. Какое-то мгновение репортеры стояли словно в оцепенении, затем один из них рванулся к двери. И тут же все четверо помчались как сумасшедшие по коридору.

Мейсон улыбнулся Делле Стрит:

— Завтра утром пошлем мистеру Сиднею Хардвику парочку газет и сообщим ему, что мы и сами умеем действовать быстро.

14

— Ну что ж, неплохо, — сказала Делла Стрит, когда стихли последние звуки бегущих ног. — Вот уж действительно, ты взял пуговицу и пришил к ней жилет.

Мейсон улыбнулся.

— Шеф, а ты не рискуешь, устроив все это?

— Что значит — рискую?

— Черт возьми, ты заявил, что у этой девушки ребенок и что она была гражданской женой Бенджамина Эддикса. Боже мой, ну а предположим, что она жива?

— Ну и что?

— А если она подаст на тебя в суд?

— В таком случае, — сказал Мейсон, — Джозефина Кемптон тотчас же сможет вздохнуть посвободнее. Мы ничего не добьемся, находясь в обороне и просто уклоняясь от ответов и отрицая все подряд. Это как раз тот случай, когда нам необходимо перенести сражение на территорию противника.

— Но ты ведь не имеешь права выходить за пределы доказанных фактов.

— Это верно, — сказал Мейсон. — А теперь давай-ка рассмотрим все эти факты. Совершенно очевидно, что они жили вместе. Я полагаю, у них была любовь. Еще когда я впервые принялся просматривать дневники Элен Кэдмас, меня поразили две вещи. Первое — никто из членов команды не упоминал о том, что видел Элен Кэдмас на борту яхты после выхода в открытое море. А второе — неизвестно куда пропали бумаги, которые она напечатала. Или она отнесла их Бенджамину Эддиксу, и тогда объяснения Бенджамина Эддикса полиции были лживы, или бумаги остались в каюте, и тогда их кто-то тайком забрал. Едва ли профессиональная стенографистка настолько любит печатать на машинке, чтобы перепечатать важный документ, а затем прыгнуть за борт, сжимая его в руках.