По имени «Кассандра» - Ольга Черных

День прошел в каком-то страшном забытьи. Она засыпала и просыпалась. Вздрагивала и кричала во сне. А вечером, проснувшись в очередной раз, отшвырнула одеяло, резво вскочила с кровати и, подбежав к окну, открыла занавеску.

Долго с надеждой смотрела туда, где еще вчера царили праздник и веселье. Сейчас там было темно. Этот сороковой день рождения Аркадия стал его последним днем на земле. Как красиво и торжественно он отпраздновал свой уход.

Варвара не могла оторвать воспаленный взгляд от черного очертания крыши большого коттеджа. Вдруг она увидела красочный фейерверк. Он поднялся высоко в небо под громкие аплодисменты гостей, осветив разноцветными огоньками большую часть поселка.

Спустя несколько минут видение исчезло. Она горько усмехнулась. Праздник закончился навсегда.

Медленно побрела к кровати. Укрылась одеялом с головой, чтобы унять озноб. Жар, бушевавший в теле, не согревал, а лишь пульсировал в висках. Часы в гостиной гулко отсчитывали минуты осенней ночи. Тенью мелькнула мысль, что сил для дальнейшей жизни больше нет, и если сейчас она умрет, это будет самым лучшим решением.

На следующий день на мансарде появилась тетя Катя. Охая, и, причитая, она принялась за Варвару. Та безразлично подчинялась и, словно робот, беззвучно выполняла все, чего от нее требовали. Казалось, она ничего вокруг не замечала и пребывала в постоянном трансе, больше похожем на сон. Только глаза были широко открыты, но в них не было ни мысли, ни самой жизни.

Соседка добровольно превратилась в сиделку и была единственным связующим звеном с внешним миром.

Каждое утро она появлялась в проеме мансарды и насильно кормила, осунувшуюся Варвару. При этом спешила рассказать обо всех событиях в стране и за рубежом, почерпнув информацию из телевизора и газет, которые ей вечерами читал Митрий. После плавно переходила к изложению событий местного значения.

Варвара была в курсе всего, что ежедневно происходило в их маленькой деревушке. Она не знала самих людей, но все, что случалось в их жизни, было ей известно. Кто на ком женился, кто с кем гуляет, у кого сдохла корова или, что новенького сегодня привезли в единственный на всю деревню магазин.

Тетя Катя рассказала и о похоронах Аркадия. Вопреки ожиданиям, в последний путь его провожали скромно и буднично. Приезжала бывшая жена с сыном из далекого уральского городка. Она тихо плакала на могилке, прижимая к груди худенького мальчика, сильно похожего на отца. Душераздирающий траурный марш вызвал скупые слезы у друзей и однополчан. Они по очереди произносили скорбные речи и слова прощания. Могилу завалили цветами и пышными венками. На том все и разошлись. После похорон почти всю неделю лил такой дождь, что, казалось, он послан смыть с лица земли эту деревню. Теперь уже никто не сомневался в том, что в ней правил сам дьявол.

Череда бессмысленных пустых дней тянулась до тех пор, пока Варвара не осознала, что жизнь продолжается и мир остался на месте. Нужно решительно взять себя в руки.

За последние восемь лет это был второй срыв. Трудно сказать, что на самом деле в этот раз послужило тому причиной? Смерть Аркадия на ее глазах, или запас прочности подошел к определенной грани и уже с трудом балансировал на остром лезвии ножа? Загадка депрессии не в том, что она существует. Всем давно известно, что ум, как и плоть, ничем не защищен от поломок. Что бы там ни произошло, жизнь продолжалась, и она не должна, не имела права вычеркивать себя из ее списков.

Прошло еще несколько дней, и Варвара проснулась с новым чувством. Она медленно спустилась с мансарды и заставила себя выйти на крыльцо. Солнце, словно давно поджидало ее, тотчас одарив теплом и светом, а ноги сами повели со двора.

Весь день она бродила в окрестностях, не чувствуя усталости и голода. Казалось, сама природа не отпускала до тех пор, пока женщина не наберется новых сил для жизни и исцеления страждущей души.

Ноги сами привели на высокий обрыв. Остановилась у края и посмотрела вниз. Там серпантином извивалась горная речушка, несущая стремительный поток чистой и прозрачной воды. Сердце сжала безжалостная рука воспоминаний.

Такой же солнечный день, чужое горное ущелье и чужая речка, извилисто пробивающая себе дорогу среди серых холодных камней. За каждым из них могла быть смерть. Вернее, чаще всего, она там и была. Притаившись, коварно поджидала новую жертву. Варвара вздохнула, отдавшись воспоминаниям.

У ее войны свои особенности. Порой в тылу было опаснее, чем на передовой. Сколько пуль было выпущено в спины ребят из-за такого вот камня. Затуманенный взгляд скользил ни на чем, не останавливаясь. События, которые она так тщательно пыталась забыть, с неумолимой четкостью плыли перед мысленным взором, пока не остановились на том страшном дне…

Их группа провела в горах две недели. Лето заканчивалось. Задание выполнено. В сроки они уложились, и, казалось, ничего не мешало вернуться на базу. Подвела простая случайность на берегу вот такой же горной реки. Глупый и совершенно нелепый конец.

Несколько дней они шли по ущелью. От жары плавились мозги, и форма стояла колом, неоднократно пропитавшись соленым потом. Пропыленные и вымотанные долгим переходом, шли молча, машинально согласовывая дыхание и темп движения. В горах иначе нельзя.

Выслав вперед двух человек на разведку, командир разрешил передышку.

– Последний привал, – объявил он, доставая сигарету из именного портсигара. – На все про все – двадцать минут.

Ребята расселись на камнях, разминая затвердевшие мышцы ног. Все происходило в полной тишине. Жара вымотала так, что не было сил даже разговаривать. Глоток воды и несколько минут отдыха считался невероятной роскошью.

Высокий суровый человек, перебросив через плечо автомат, подошел к хрупкому солдату, отдыхающему в тени огромного камня.

– Устала? – заботливо спросил, присев рядом на корточки.

– Есть немного. Но с твоим приближением силы восстанавливаются, – она слегка улыбнулась и украдкой провела ладонью по его спутанным волосам.

– Я замыкающий. Тебе нельзя идти рядом, так что силы будем восстанавливать на базе, – серьезно ответил он. – Потерпи, осталось совсем немного. Сейчас дождемся ребят и двинем домой. Там нас уже ждет банька, – он мечтательно улыбнулся и посмотрел на небо. – Как тихо. Будто и нет войны.

Она ничего не ответила и лишь вздохнула, устремив взгляд в сторону скучных и однообразных скал. Последние два дня пути ощущалось какое-то необъяснимое беспокойство. Он заметил это, и, щелкнув ее по носу пальцем, подмигнул.

– Эй, Кассандра, выше нос. Ты же знаешь, как я люблю твою улыбку.