Исход - Виктория Гетто
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Горн, соберите всех слуг и спуститесь в подвал. А я разберусь с непрошеными гостями.
Не спеша, несмотря на начавшиеся удары в дверь, поднимаюсь на второй этаж, выхожу на балкон и, слегка нагнувшись вниз, окликаю суетящихся возле массивных створок аборигенов:
– Я никого не жду. И не приглашал.
Все головы дружно задираются вверх, потом одно из… – даже не знаю, как назвать – рожа? харя? морда? поскольку лицом то, что я вижу, никак не может быть: нечто донельзя противное и мерзкое, с алчным выражением, маленькими, просто крошечными глазками, внушающее непреодолимое отвращение. Словом, это нечто, одетое, кстати, в генеральскую шинель и сверкающие лаком сапоги очень дорогой работы, открывает полную гнилых пеньков пасть:
– Именем Республики, требуем открыть двери дома для обыска!
– А где ордер на обыск? Разрешение нарушить права иностранного подданного?
– Чаво ты там мелешь! Робяты, ломай! Тут бабок немеряно!
Как я и думал. Ну что же. Последняя формальность.
– Я принимаю все меры, разрешённые Кодексом достоинства и чести Нуварры.
Слышали – не слышали, меня не волнует. Потому что следом вниз летят две РГО. Хлопок запалов, затем взрывы заставляют вздрогнуть особняк. Слышен звон лопнувших стёкол. М-да… Придётся слугам попотеть. Но, думаю, основное количество переплётов уцелеет… Резко приседаю, потому что в стену вонзается пуля. Из местной винтовки. Те, кто оставался возле грузовиков, их четверо, открывают огонь по мне, лихорадочно передёргивая затворы. Одного взгляда достаточно понять, что это не противник, потому что и оружие держат напряжённо, и рвут курок, сбивая прицеливание, которого, впрочем, вообще нет. Палят, как говорится, от пуза. QZB-92 выплёвывает пять пуль. Убираю пистолет обратно в подмышечную кобуру. Всё. Ни примитивные авто, ни трофеи меня не интересуют. Спускаюсь. Удивительно, но слуги, вооружившись кто чем, к примеру, у Солы в руках здоровенная чугунная сковорода весом килограммов десять, ждут у двери, готовые к обороне.
– Ваша светлость! Мы…
Я вскидываю руку, останавливая готовый выплеснуться на меня поток экспрессии.
– Всё. Надо вызывать маргов.
Так здесь называют прозекторов и вообще всех, кто занимается трупами. Слуги застывают в неподвижности. Я слегка дёргаю краешком губ, и они начинают пятиться от меня в глубину зала.
– Что? Нет там уже никого.
– Ушли, ваша светлость? – спрашивает счастливый будущий жених.
– В мир загробный…
Тысяча четыреста осколков на пятьдесят рыл вполне достаточно. Учитывая, что рванули они в самой гуще. Уголовнички сгрудились толпой прямо напротив двери. А там… В общем, интересный архитектурный приём. Массивная бронированная дверь в конце небольшого, но достаточно широкого коридорчика, закрытого снизу полом, сверху – балконом, а с боков – стенами с окнами, закрытыми металлическими ставнями, расходящимися углом. Получается этакий карман… А теперь представьте, что будет с теми, кто окажется в нём во время взрыва двух оборонительных гранат. Правильно. Фарш. Я-то и не такого насмотрелся. А вот слуги и обыватели… Они даже о своей войне знают только из газет по бравурным ура-репортажам придворных писак. Тем страшнее будет реальность.
– Горн. Пошли кого-нибудь из ребят за мартами. Скажи, полсотни трупов. В разной степени целостности… Сола, свари мне ещё кофе. Остальным – прибрать стёкла.
Отворачиваюсь, ощущая на своей спине испуганные до ужаса взгляды бледных, словно хорошо выдержанные призраки, слуг, и поднимаюсь к себе в кабинет. Началось. Бандиты не выдержали и нагрянули ко мне среди бела дня на глазах у сотен людей. Значит, власти уже, как таковой, нет… Усаживаюсь за стол, сбросив пальто на кресло, открываю записную книжку-органайзер, которую веду всё время, что я нахожусь в Русин. Там записанные на русском языке имена и фамилии учёных, специалистов, инженеров, медиков… Словом, всех, кого я желал бы увидеть гражданами Новой Руси. Пора начинать? Думаю, нет. Вот когда начнётся штурм города фронтовыми частями… Или когда поднимутся рабочие… О, чёрт!!! А ведь когда Совет приведёт свою угрозу в исполнение…
В двери стучат. Появляется мертвенно белая Золка.
– Ваша светлость… – Ставит поднос на стол, удерживая рвотные позывы.
Я участливо спрашиваю:
– Что, девочка, на улицу выглянула?
Она кивает, затем вдруг скрючивается и стремглав вылетает из кабинета, забыв о вежливости и этикете. Мне становится смешно и грустно одновременно.
Время летит незаметно. Я снова заказываю кофе, очередную порцию, и, когда его приносят, голова начинает трещать от раздумий. Не успеваю допить чашку, как в двери вновь стучат.
– Да?
Раздаётся голос мажордома:
– Ваша светлость, к вам гость.
– Кто на этот раз?
– Полицай-генерал… Простите, верховный комиссар милиции Республики Стоян ун Ангриц.
Ого! Уже перекрасились? Впрочем, наверняка господин комиссар один из главарей заговорщиков… Иначе император был бы жив.
– Проси сюда. И пусть Сола приготовит нам накву. Ну и… конфет, сладостей… Сама сообразит.
Горн стучит каблуками ботфорт по лестнице, а я быстро собираюсь с мыслями и пытаюсь прокачать ожидаемые вопросы.
Двери распахиваются, на пороге вырастает хорошо мне знакомая по дагеротипам и фотографиям плотная фигура моложавого руса, моего ровесника, если сравнивать годы жизни. Но выглядит он… хм… устало. Глаза красные, как у морского окуня. Мундир… гм… уже не мундир. Длинное, почти до земли кожаное пальто коричневого цвета с двухцветной повязкой и с символом Республики на рукаве.
Я поднимаюсь с кресла, отвешиваю лёгкий поклон. Точнее, обозначаю его.
– Чем обязан, ваше высоко…
Бывший генерал прерывает меня резким взмахом руки:
– Оставьте, эрц. Все титулы отменены Высшим Советом Республики. Так что я теперь – гражданин верховный комиссар милиции.
– Хм… Если так… Чему обязан вашим визитом, гражданин верховный комиссар?
– Мне доложили, что ваш особняк пытались ограбить неизвестные личности на самодвигателях под видом Революционной Гвардии?
– Да, гражданин верховный комиссар.
– И вы оказали им сопротивление?
– Нет, гражданин верховный комиссар. Не оказывал. Я их просто уничтожил.
Изумлённый взгляд, комиссар настораживается… Потом нехотя выдавливает:
– Я обратил внимание, что ваш парадный вход иссечён осколками и везде множество следов крови… Вы это сделали со слугами?
– Нет, гражданин верховный комиссар. Один.
Бывший полицай иронично улыбается, мол, слышал о таких великих воинах не раз.
– И как же, позвольте у вас узнать, милостивый государь?
– Элементарно. Кинул в них ручные бомбы с балкона, а оставшихся добил из револьвера. Затем вызвал маргов, они увезли то, что осталось от бандитов, а слуги убрали зал от стекла из разбившихся окон. Если вы обратили внимание, гражданин верховный комиссар, то моя парадная устроена очень своеобразно…
Милиционер бросает на меня странный взгляд.
В это время Сола вносит поднос наквой и свежей выпечкой, и я делаю приглашающий жест:
– Угощайтесь, господин верховный комиссар.
Наливаю в чашку терпкий горячий напиток, очень похожий на наш сбитень. Беру мягкую горячую булочку. Комиссар следует моему примеру, внимательно наблюдая за моими руками. Не дождёшься. Они не дрожат. И не будут… С минуту молчим, делая небольшие глотки наквы. Затем милиционер спрашивает:
– Вам доводилось бывать на фронте, господин эрц?
Ого! Уже опять «господин»?..
– У Нуварры очень много врагов, поэтому каждый дворянин обязан отслужить в армии государства не менее двух лет. Естественно, это далеко не мирные годы…
Комиссар прищуривается:
– Мы запросили Океанию по поводу вашей… страны. Увы, никто никогда не слышал о существовании такого государства. Откуда вы и кто на самом деле?
Откидываюсь на спинку кресла, усмехаюсь. Нагло и неприкрыто. И это коробит генерала. А за что уважать предателя?
– Вы запросили Океанию?
– Да.
Я чуть подаюсь вперёд:
– А кто вам сказал, что Нуварра расположена на Океанском материке?
Его глаза расширяются.
– Вы… Но туда невозможно добраться! Или вы умеете летать?!
– Хватит, господин верховный комиссар. У вас есть что-то по существу? Нет? Так вот, на будущее: я – дворянин Нуварры. И мой титул на родине соответствует вашему эрцу. Это первое. Законам Русин, как и любого другого государства, я не подчиняюсь, и действую согласно уложениям моей страны, одно из которых гласит: мой дом – моя крепость. Я буду оборонять своё жилище всеми доступными мне силами и средствами, а в случае надобности вызову подкрепления из своей страны. И тогда – горе побеждённым.
– Вы слишком самонадеянны, господин эрц.
Усмехаюсь, отчего его передёргивает.
– Скорее, это вы недооцениваете Нуварру. Вам, разумеется, докладывали о корабле, на котором я прибыл в вашу страну?