Остроумие мира - Владислав Артемов

Александр Дюма путешествовал по Испании. В Мадриде на улице к нему протянул руку нищий испанец, драпировавшийся в свои живописные лохмотья. Путешественник был раздосадован его приставаниями и вместе с тем поражен бодрой и крепкой внешностью.

– Как тебе не стыдно клянчить и бездельничать, – сказал он нищему. – Ты такой здоровенный мужчина и мог бы честно зарабатывать свой хлеб.

Испанец тотчас принял самый гордый и надменный вид и отвечал:

– Милостивый государь, я прошу подаяния, а вовсе не совета.

Французский писатель Виктор Гюго однажды отправился за границу.

– Чем вы занимаетесь? – спросил у него жандарм, заполняя специальную анкету.

– Пишу.

– Я спрашиваю, чем добываете средства к жизни? – уточнил свой вопрос пограничный страж.

– Пером.

– Так и запишем: «Гюго – торговец пером», – сказал жандарм.

Какой-то человек на исповеди у аббата Дебре признался, что украл у своего соседа сто снопов пшеницы. Исповедник спросил его, совершал ли он кражу много раз, ведь трудно сразу утащить сотню снопов. Мужик разъяснил, что он ходил воровать четыре раза и каждый раз утаскивал по двадцать снопов.

– Но ведь это выходит восемьдесят снопов, а ты говоришь – сто?

– А я еще сегодня собираюсь утащить двадцать снопов, так уж заодно и каюсь.

Какой-то молодой человек, редкостно тупоумный, должен был держать экзамен для поступления в духовное звание. Патер Дебре, желая позабавиться, задал ему вопрос:

– У Ноя было три сына: Сим, Хам и Иафет. Кто их отец?

Глупый малый был поставлен в тупик и совсем ничего не ответил. Его, конечно, прогнали, и, вернувшись домой, он рассказал отцу о своем приключении.

– До чего ты глуп! – воскликнул отец. – Как же ты не мог этого сообразить? Ну, подумай сам. У нашего соседа мельника три сына: Пьер, Жан и Якоб. Кто их отец?

– Конечно, мельник! – вскричал сынок.

– Ну, понял теперь!

Сын вновь пошел на экзамен, и патер Дебре, предчувствуя новую забаву, задал ему тот же самый вопрос: кто был отец сыновей Ноя?

– Наш сосед мельник.

Георг II (английский король) однажды остановился дорогой в гостинице, в глухом местечке, и спросил себе на закуску яиц. Хозяин спросил с него по гинее за яйцо.

– У вас тут яйца, должно полагать, большая редкость? – спросил, улыбаясь, король.

– Нет, ваше величество, яиц у нас сколько угодно, а короли – редкость.

У художника Мюзара был роскошный плодовый сад в одной деревеньке близ Парижа. И вот однажды он заметил убыль груш из сада, начал следить и, наконец, поймал вора – местного жителя – с поличным. Мюзару очень не хотелось отдавать человека под суд, и он пошел с ним на сделку.

Г. Рени. Постройка Ноева ковчега

– Слушай, я тебе добровольно дам отступного, только не грабь моего сада. Сколько тебе надо? Хочешь, я буду тебе ежегодно давать в дань сотню груш?

– Ну, нет, это мне не расчет, – ответил откровенный хищник, – я ворую у вас куда больше!

Английский богослов Самуэль Клерк однажды попросил у своего знакомого какую-то книгу. Тот отвечал, что никогда ни одной своей книги он не дает уносить из дому, а что если Клерку угодно, он может приходить к нему и читать нужную ему книгу сколько душе угодно. Спустя некоторое время ревнивый владетель книги возымел надобность в мехах для раздувания огня и послал к Клерку, прося одолжить ему ненадолго эту вещь.

– Скажи своему барину, – говорил Клерк посланному, – что я никогда не позволяю выносить меха из моей комнаты; а если ему надо, пускай приходит сюда и дует сколько душе угодно.

Автор «Путешествий Гулливера» Джонатан Свифт любил ходить пешком. Однажды он поздно вечером пришел в какую-то гостиницу, и ему объявили, что все комнаты заняты и поместить его негде. Ему могли только предложить разделить ложе с каким-то фермером. Он принял это предложение, за неимением лучшего. Фермер еще не спал. Свифт улегся рядом и сейчас же вступил с ним в беседу. Фермер разболтался и начал рассказывать, как он хорошо сделал все свои дела на ярмарке, которая происходила в том местечке.

– Ну, а я, со своей стороны, не могу похвастаться, – начал Свифт, выслушав его. – С тех пор как начались заседания суда, я всего еще только шестерых вздернул.

– Как вздернули? – спросил несколько оторопевший фермер. – Да вы по какой части?

– Не советую вам близко ознакомляться с этой частью. Разве что сами станете мастером, как я. Может быть, тогда вам это ремесло и понравится; хотя подчас таки и трудненько приходится.

– Да кто же вы такой, наконец?

– Я палач. Еду теперь в Тайберн, надо там вздернуть с десяток джентльменов большой дороги.

Фермер мгновенно спрыгнул с кровати и был таков, а Свифт преспокойно растянулся на просторном ложе.

Свифт был груб с прислугою, и своею, и чужою. Кто-то из его друзей прислал ему лосося в подарок. Лакей, принесший рыбу, уже не раз бывал у Свифта и знал, что от него не добьешься не только на чай, но даже и приветливого слова. Он подал ему рыбу со словами:

– Вот, барин прислал вам лосося.

– Ты что же это, – прикрикнул на него Свифт, – разве так делается подношение?.. Сядь сюда на мое место, а я возьму рыбу и научу тебя, как следует это делать, а ты смотри и учись. Лакей уселся в кресло, а Свифт, держа рыбу, с почтительным поклоном подошел к нему и сказал:

– Милостивый государь, мой барин приказал свидетельствовать вам свое почтение и просить вас соблаговолить принять от него этот маленький подарок.

– Хорошо, мой милый, – отвечал лакей, в свою очередь входя в роль барина. – Передай своему барину, что я его благодарю, и вот тебе полкроны!

Свифту пришлось в свою очередь воспользоваться уроком.

Однажды Свифт, собираясь сесть на коня куда-то ехать, заметил, что сапоги его не чищены. Он кликнул своего лакея и строго спросил его, почему сапоги не чищены.

– Чего их напрасно чистить! – грубо отвечал лакей. – Все равно поедете, опять их и забрызгаете грязью!

Сказав это, лакей тут же спросил у Свифта ключ от буфета.

– Зачем это? – спросил Свифт.

– Я хочу завтракать, – отвечал лакей.

– Ну вот, стоит завтракать, когда через два часа снова захочется есть! – ответил Свифт и, не дав ключа, пришпорил коня и ускакал.

Португальский король Иосиф высоко ценил в людях ум. Однажды, например, его министр, маркиз Понтелейна, вывернулся из большого затруднения благодаря своей ост роумной выходке.

У него с королем зашел щекотливый разговор о пределах власти короля над своими подданными. Маркиз утверждал, что эта власть должна все же иметь свои границы, король же полагал, что она беспредельна. Беседа обострялась, и король начал гневаться и в пылу раздражения крикнул маркизу:

– Я, если мне вздумается, могу повелеть вам броситься в море, и вы обязаны без колебания это исполнить.

Маркиз, ничего на это не отвечая, повернулся и пошел из комнаты.

– Что это значит? – окликнул король. – Куда вы?

– Пойду учиться плавать на всякий случай!

Маршал Кастеллан имел привычку спрашивать своих офицеров о их происхождении и родне. Офицерам это очень надоедало, и они сговорились давать все один и тот же ответ на вопросы маршала. Он обычно спрашивал: «Кто ваш отец? Кто ваша мать? Кто ваша сестра?» И ему порешили отвечать стереотипными фразами:

– Мой отец сапожник; моя мать прачка; моя сестра девица легкого поведения.

И вот однажды на смотру, получив такой ответ уже от трех офицеров подряд, он обратился к четвертому, и едва тот ответил на первый вопрос: «Мой отец сапожник», как маршал перебил его:

– Знаю, знаю, а ваша мать прачка, а сестра девица легкого поведения. А что касается до вас самих – вы отправитесь на две недели под арест!

В числе весьма многих проделок знаменитого вора Картуша нижеследующая может считаться гениальнейшею по своей удивительной простоте и непосредственности.

Зашел он вечером в какой-то магазин и что-то спросил. Пока ему искали его товар, он присоединился к компании хозяина магазина и его гостей, которые оживленно беседовали о каком-то ловком мошенничестве. Послушав их некоторое время, Картуш сказал:

– Все, что вы рассказываете, господа, не выдерживает никакого сравнения с проделкою одного вора, который унес два серебряных подсвечника, вот вроде тех, какие у вас стоят на прилавке, и это, заметьте, на глазах хозяина, приказчиков и еще нескольких посторонних свидетелей, которые все это видели, смотрели на него и всетаки не могли ему помешать.

Присутствующие в один голос разразились возгласами недоверия и сомнения:

– Этого не может быть! Это невероятно! Вы шутите!

– Позвольте, господа, да я сам при этом присутствовал, – возражал им Картуш, – и могу вам рассказать и показать, как он это сделал.